Сборная России по футболу, как Гус Хиддинк стал главным тренером в 2006 году, первое интервью, чемпионство с ПСВ

Ровно 17 лет назад Гус возглавил нашу сборную.

14 апреля — в этот день ровно 17 лет назад Гус Хиддинк подписал контракт с РФС. К тому моменту он уже был известным тренером — поработал в «Реале», довёл Южную Корею до полуфинала чемпионата мира и собирался зажечь с Австралией на ЧМ-2006. Что было дальше, вы прекрасно знаете. Сенсация со сборной России на Евро-2008, обидный провал в Мариборе и уход, который оставил ощущение недосказанности.

Но как Хиддинк приходил в сборную России? В 2006-м Гус тренировал ПСВ и вёл команду к чемпионству в Нидерландах. Дальше немного хронологии.

За теми событиями, уложившимися буквально в несколько дней, вживую следил журналист Никита Максимов. Ныне — главный редактор исторического проекта «Руниверс», а тогда — научный обозреватель еженедельного журнала «Русский Newsweek», который по стечению обстоятельств ненадолго превратился в футбольного автора и стал первым российским журналистом, взявшим интервью у Хиддинка. Ниже — его прямая речь.

«На вопрос об интервью с Хиддинком пресс-атташе ПСВ обидно засмеялся»

Надо сказать, что я никакой не спортивный журналист ни разу. Уже лет 30 занимаюсь тем, что пишу про науку. Когда вся история с Хиддинком началась, я работал в журнале Newsweek. В какой-то момент в редакцию поступила информация из окружения Абрамовича, что он «купил» Хиддинка. Проверить это было невозможно, и редакторы решили, что надо лететь в Нидерланды и брать у Гуса интервью.

В тот момент корреспонденты разъехались — журнал еженедельный, и в понедельник все исчезали. Из людей, которые хоть что-то понимали в футболе и имели шенгенскую визу, остался только я. Мне сказали, что рано утром на следующий день я улетаю в Амстердам, оттуда еду поездом до Эйндховена и там беру интервью у Хиддинка. На вопрос, знает ли об этом сам Гус, мне ответили: «Ха-ха, конечно, нет». Как-нибудь договориться об интервью заранее было невозможно.

Рано утром мы с фотографом Андреем Рудаковым полетели в Амстердам, приехали в Эйндховен, заселились в милую маленькую гостиницу и стали думать, что делать дальше. В соцсетях нашли фрилансера на роль переводчика — женщину, которая жила в Эйнховене и знала нидерландский и русский языки. Потому что надежды, что Хиддинк будет что-то говорить нам на английском, не было. Мы приехали на базу ПСВ и спросили у пресс-атташе, не хочет ли Гус дать интервью «Русскому Newsweek». Они в ответ очень обидно смеялись, зато пригласили на пресс-конференцию. Она должна была пройти на этой базе на следующий день после субботнего чемпионского матча с «Фейеноордом».

В сезоне-2005/2006 ПСВ под руководством Хиддинка стал чемпионом Нидерландов за два тура до конца, оторвавшись от АЗ на 10 очков. Для команды из Эйндховена это был второй титул подряд.

От базы до нашей гостиницы было километра полтора, и мы направились туда. Как только мы пришли, выяснилось, что наш номер обворовали. Спёрли редакционный ноутбук, ещё какие-то не особо важные вещи и вытащили лекарства — как нам потом объяснили, это, скорее всего, были наркоманы. Андрей, слава богу, взял всю свою фотоаппаратуру с собой. А вот ноутбук был проблемой, потому что за него мы расписывались. Мы пошли в ближайшее отделение полиции со словами, что нас обворовали.

Полицейский на входе сказал: «А, вас обворовали? Вы из гостиницы? Замечательно! Подождите, сейчас освободится следователь». Надо сказать, что это место меньше всего напоминало отделение полиции. Скорее несколько комнат для отдыха по интересам. Пришлось подождать, но в итоге следователь всё же нас вызвал, и мы заполнили заявление.

«Поразил запах на стадионе. Этот аромат потом преследовал нас весь день»

В среду нам предстояло по заданию редакции пойти на чемпионский матч. За несколько часов до игры мы прибыли на стадион. Разумеется, в списках на аккредитацию мы не числились, потому что их уже давно составили. Какое-то время мы стояли на коленях и ушах перед пресс-службой ПСВ и слушали ответы, что ни мест, ни аккредитаций нет. А нужно было две: Андрею — как фотографу, чтобы он мог пройти к полю, и мне — как пишущему журналисту, чтобы я попал в пресс-ложу. Я-то ладно, но снимать Хиддинка в живой обстановке надо было обязательно.

Спустя 15-20 минут после начала матча Андрею наконец перепала аккредитация, и он убежал на поле, а мне повезло в конце первого тайма. Сам матч не представлял из себя ничего особенного — это до сих пор одна из немногих игр чемпионата Нидерландов, которые я посмотрел. Но меня поразил запах на стадионе: это была смесь пива и травы. Этот аромат потом преследовал нас весь день.

Матч закончился ничьей — 1:1. Все довольны, ПСВ — чемпион. Голландцы высыпали с трибун на улицу, а нас с Андреем почему-то переклинило, и мы решили попасть в чемпионский автобус. Зачем нам это было — непонятно. Редакционное задание требовало взять интервью и сделать фотографии, но мы пошли дальше. И практически попали в этот автобус: пролезли на второй этаж, откуда нас — как людей, мало того что не аккредитованных, так ещё и не имеющих отношения ни к Нидерландам, ни к ПСВ — стали спихивать. Спихивали обильно, больно, даже ссадины остались. В общем, из этого автобуса нас вышвырнули, но какие-то фотографии Андрей всё же успел сделать.

Мы пошли по городу вместе с толпой болельщиков. Весь город был запружен фанатьём, которое пило пиво отвратительного вкуса из пластиковых стаканчиков и мочилось на стены и всё, что находилось вокруг. Был риск оказаться затоптанным — это не какой-нибудь обычный матч, а целый город, который шествовал за автобусом, и попасться под ноги не хотелось.

«Хиддинк рассмеялся и сказал: «Ладно, давай сохраним твоё здоровье»

Следующей миссией было интервью с Хиддинком. Мы снова отправились на базу ПСВ, которая представляла собой двухэтажную халупу. На первом этаже располагался бар с кофе, а на втором стоял стол со стульями — и всё. Ничто не говорило о том, что это территория великого клуба. Мы придумали хитрую идею, которая нас спасла. Встретились с переводчицей, которая ничего не понимала в футболе, и сказали ей: «Вот несколько вопросов, которые надо задать Хиддинку. Вы их задавайте и не переводите ответы. Просто выпалите, как пулемётную очередь, а потом уже переведём».

Из вопросов переводчица не поняла примерно ничего. Они были плюс-минус такие: рад ли Гус стать тренером сборной России, знает ли он наших футболистов, по какой схеме собирается играть и тому подобное. Хиддинк уже успел объявить, что уезжает из ПСВ к нам, и мы были первыми российскими журналистами, которые до него добрались. Так что нужно было обязательно разузнать подробности.

Пресс-конференция была мероприятием вполне стандартным. Там сидели пятеро-шестеро унылых голландских репортёров, которые, как выяснилось впоследствии, задавали какие-то чудны́е вопросы. Но появление русских журналистов вызвало шок. Все местные корреспонденты окружили нас с Андреем и начали расспрашивать, почему мы меняем тренера и что нас не устраивает. Но я ничего толкового на это ответить не мог, кроме того, что играет наша команда дерьмово. Для сборной России Гус был первым иностранным тренером. Это было в новинку — как позвать Рюрика на царствование. Журналисты же говорили: «Вам повезло. Хиддинк — классный чувак, не сомневайтесь. И выпить, и покурить может — нормальный мужик. Вы с ним подружитесь». Так и получилось.

В результате вместо Гуса интервью голландской прессе был вынужден давать я. Кажется, мне потом даже прислали материал, какой Хиддинк замечательный и как России повезло. Тем самым мы отсрочили начало пресс-конференции. Пресс-служба нетерпеливо била копытом по деревянному настилу со словами, что хватит с русскими общаться — у нас тут Хиддинк вообще-то есть.

Дальше у нас был план номер два. Поскольку комнатка на втором этаже соединялась с первым маленькой деревянной лесенкой шириной меньше метра, можно было перегородить её собой. Что я и сделал. Когда Хиддинк попросил дать ему пройти, я протараторил на английском языке фразу следующего содержания: я русский журналист, дайте мне интервью. Гус нежно и вежливо меня послал, на что я сказал: «Если вы не дадите мне интервью, со мной в редакции произведут всякие нехорошие действия». Мне повезло — Хиддинк рассмеялся и сказал: «Ладно, давай сохраним твоё здоровье».

Пресс-атташе всё-таки пытался коленом протолкнуть меня вниз по лестнице, но я крепко держался. Тогда на сцену вышла переводчица и начала тараторить вопросы. С каждым новым вопросом пресс-атташе и сам Хиддинк всё сильнее сталкивали меня с лестницы. К моменту, когда меня уже практически столкнули, вопросы закончились. На меня клацнули зубами, Хиддинк улыбнулся и сказал: «Надеюсь, с тобой всё будет в порядке». Я ответил: «Спасибо, мистер». И мы разошлись. Гус ушёл вниз, а мы с переводчицей сели и стали расшифровывать ответы.

Текст в отсутствие украденного ноутбука я писал на кнопочном телефоне. Дело нехитрое — несколько вопросов, несколько ответов. В редакции веселились, читая мои эсэмэски с цитатами. В нашем журнале выходили большие тексты, и то мини-интервью вышло в виде их анонса. На этом в моей карьере спортивного журналиста была поставлена жирная точка, потому что потом интервью у Хиддинка брал уже не я.

«Хиддинк — свойский дед Иван, никакой не мистер»

Возвращаясь к Хиддинку, он был абсолютно вежливым человеком. Такой свойский дед Иван, никакой не мистер. Гус мог позвать охрану, отказаться давать комментарий. Но он уделил мне время, хотя явно был вымотан после чемпионского матча.

О Хиддинке потом было много историй как о хорошем человеке, и я могу это только подтвердить. Гус сыграл со мной в игру, сказав: «Ради тебя и чтобы не было никаких угроз, я готов поговорить». Более того, когда мы уже расшифровывали интервью, появился пресс-атташе и начал извиняться за то, что толкал меня руками и ногами, предложил кофе. Мы с ним в итоге практически побратались, это было очень трогательно. Такое отношение меня впечатлило, потому что нас пустили без ничего и потом задним числом выдали аккредитацию. И это при том, что матч чемпионский и стадион был битком.