За что русский царь убил главу русского православия

515 лет назад, 11 февраля 1507 года, родился один из самых ярких персонажей русской истории – митрополит Филипп II (в миру Федор Степанович Колычёв). Этот человек не побоялся расстаться с жизнью ради борьбы за свое понимание справедливости. Как и почему возник конфликт митрополита с Иваном Грозным и почему он дошел до такого накала?

Отрок Федор происходил из знатного старомосковского рода. Его отец Степан Иванович (наставник младшего сына великого князя Василия III – Юрия) готовил сына к государевой службе. Федор получил типичное для знатного юноши того времени образование: его обучили грамоте, владению оружием, верховой езде и прочим воинским навыкам. Но подросток не проявлял склонности к воинскому делу – его больше тянуло к книгам и молитвам. Хотя в те годы женились очень рано, Федор в брак не вступил, ибо мечтал о монашестве. Однако мечта никак не сбывалась – парень, как и другие его родовитые сверстники, начал придворную службу.

Путь на Север

В итоге на помощь Федору пришли обстоятельства, оказавшиеся, впрочем, крайне неприятными для его родственников. Бояре Колычёвы, мечтавшие о власти, приняли сторону князя Андрея (сына объединителя Руси Ивана III), поднявшего в 1537 году мятеж против правительницы России Елены Глинской, исполнявшей регентские особенности при малолетнем великом князе Иване Васильевиче. За это род Колычёвых подвергся опале – кого бросили в тюрьму, кого казнили. В разгар репрессий тридцатилетний Федор тайно покинул Москву и отправился пешком на Север. Как гласит житие будущего святого, накануне ему был глас в церкви во время литургии, вещавший, что «никто не может служить двум господам».

Федор задумал пробраться на Соловецкие острова, где к тому времени возник самый северный в России монастырь. Он был принят в монастырь послушником. Тяжко трудился: рубил дрова, копал землю, таскал камни. По истечении полутора лет послушания игумен Алексий постриг Федора в монашество – с именем Филипп. Духовным наставником Филиппа стал старец Иона Шамин, ученик знаменитого Александра Свирского. За годы жизни в монастыре Филипп снискал уважение благочестием, умом и трудолюбием – и когда в 1548 году Алексий по старости сложил с себя сан игумена, он предложил Филиппа в качестве своего преемника.

Став новым игуменом, Филипп с усердием занялся хозяйственной деятельностью. Устроил сеть каналов на Большом Соловецком острове, поставил на них мельницы, возвел новые хозяйственные сооружения. При нем Соловецкий монастырь стал промышленным и культурным центром Северного Поморья. При управлении Филиппа на острове построили Успенский и Преображенский соборы, Филипп впервые завел в монастыре колокола, воздвиг для братии двух- и трехэтажные кельи и больницу.

За годы, пока Филипп отсутствовал в Москве, там произошло множество событий. Возмужал и полноценно сел на царство Иван Васильевич. Но прекрасное начало первых лет его правления сменилось эпохой страха – царь, начав видеть всюду вокруг себя сплошные заговоры, всё чаще казнил и правых, и виноватых.

В 1566-м в Москве митрополичью кафедру по старости лет оставил монах Афанасий. Царь искал ему преемника – но выбранный им архиепископ Герман (Полев) вступил с государем в конфликт, требуя у него отмены истязавшей русский народ опричнины. Царь велел изгнать святителя Германа с митрополичьего двора, указав держать его под надзором – и вскоре Герман умер при не вполне ясных обстоятельствах. А новый выбор Ивана пал на игумена Филиппа, которого вызвали в Москву. На Соборе епископов 20 июля 1566 года Филиппу предложили принять митрополичий сан.

«Долго ли будет продолжаться эта несправедливость?»

К моменту прибытия Филиппа в Москву государство сотрясал введенный царем искусственный раскол государства на «опричнину» и «земщину» – причем «опричные» получили право по своему произволу всячески грабить, утеснять и даже убивать «земских». Филипп с самого начала недвусмысленно принял сторону угнетаемых «земских» – среди которых были и его родственники.

В связи с этим историк Руслан Скрынников предположил, что избрание Филиппа в митрополиты пролоббировала боярская группировка, которую возглавлял конюший Иван Челяднин – на тот момент, один из самых влиятельных людей в земщине. «Соловецкий игумен состоял в отдаленном родстве с конюшим. Как бы то ни было, с момента избрания в митрополиты Филипп полностью связал свою судьбу с судьбой боярина Челяднина. Колычёв был хорошо осведомлен о настроениях земщины и по прибытии в Москву быстро сориентировался в обстановке. В его лице земская оппозиция обрела одного из самых деятельных и энергичных вождей», – отмечает историк.

Колычёв отличался недюжинной личной храбростью. Понимая, что рискует головой, он хоть и изъявил согласие занять митрополичий престол, но при этом потребовал от царя распустить ненавистную народу опричнину. «Поведение соловецкого игумена привело Грозного в ярость. Царь мог бы поступить с Филиппом так же, как и с архиепископом Германом. Но он не сделал этого, понимая, что духовенство до крайности раздражено изгнанием Полева. На исход дела повлияло, возможно, и то обстоятельство, что в опричной думе засел двоюродный брат Колычёва», – предполагает Скрынников.

Однако затишье продолжалось недолго. Зимой 1568 года государю положили на стол перехваченные его слугами письма, которые враждебный владыка Польши и Литвы Сигизмунд направил московским боярам – с предложением отложиться от жестокого Ивана и перейти на сторону литовцев. И хотя не было никаких доказательств того, что бояре собирались принять это предложение, массовые казни возобновились. И в числе первых оказался казнен конюший Иван Федоров-Челяднин, которого царь заподозрил в посягательстве на свой престол. По свидетельству современников, Иван Васильевич приказал конюшему надеть царские одежды, посадил на трон, поклонился, после чего ударил ножом. Филипп активно вступался за жертв репрессий, добивался встреч с царем, грозил ему Страшным судом и Божьей карой. Но добился лишь того, что государь стал избегать встреч с митрополитом.

А 22 марта 1568 года в Успенском соборе Кремля произошло открытое столкновение митрополита с царем. Иван заявился в храм со своими опричниками, облаченными в черные ризы, а после окончания литургии подошел к Филиппу за благословением. Митрополит сделал вид, что не замечает царя. Когда к нему обратились с настоятельной просьбой благословить государя, Филипп уже не мог сдержаться.

Современник так передает его речь, обращенную к Ивану: «Милостивейший царь и великий князь, до каких пор будешь ты проливать без вины кровь твоих верных людей и христиан? Долго ли будет продолжаться в Русском государстве эта несправедливость? Подумай о том, что, хотя Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и Он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками. Камни под твоими ногами, если не живые души, будут вопиять против тебя и обвинять тебя, и я должен сказать это тебе по приказанию Божьему, хотя бы смерть угрожала мне за это».

Разъяренный Иван Васильевич ударил в пол своим жезлом и крикнул: «Я был слишком милостив к тебе, митрополит, к твоим сообщникам в моей стране! Но я заставлю вас жаловаться!». На следующий день начались новые пытки и казни – хватали приближенных к Филиппу людей, пытаясь выбить из них показания об «измене» митрополита. Сам Филипп в знак протеста покинул свою резиденцию в Кремле, переехав в один из московских монастырей.

Развязка наступила 28 июля, когда Филипп в присутствии царя и его опричников служил в Новодевичьем монастыре. Он высказал Ивану замечание на одного из его слуг, стоявшего во время службы в шапочке-тафье, но тот быстро ее сдернул. Иван, взорвавшись, назвал митрополита лжецом, мятежником, злодеем – и велел отдать его под суд. В Соловецкий монастырь направилась следственная комиссия, которой поручили собрать любой компромат на Филиппа. Она действовала угрозами и подкупом – но ничего существенного «накопать» не сумела.

«Впрочем, делай, что хочешь»

В ноябре 1568 года в Успенском соборе Кремля состоялся церковный суд над Филиппом, главным обвинителем в ходе которого согласился стать новгородский архиепископ Пимен. Он обвинил митрополита в неуважении к священному царскому сану. Филипп эти обвинения отверг и, в свою очередь, напророчил самому Пимену, что его соглашательство плохо окончится для него самого. Пророчество оказалось верным – очень скоро царь обвинил Пимена в измене, подверг публичному поруганию (его облачили в шутовское одеяние, посадили на кобылу и в таком виде возили по городу) и обрек на смерть в каменном мешке…

Что же до Филиппа, то его речь, обращенную к царю, передают так: «Царь и великий князь, ты думаешь, что я боюсь тебя или смерти за мое правое дело. Я жил в святом месте, в христианской общине в Соловецком монастыре честно, правильно, справедливо, так что меня нельзя упрекнуть ни в одном пороке; и я хочу также окончить мою жизнь и отдать добровольно и с радостью свою душу Богу, который тебя и меня будет судить, и хочу скорее оставить после себя такую память, что я умер невинным мучеником, чем, чтобы мне говорили, что я, как митрополит, жил при тирании и всяческой несправедливости.

Впрочем, делай, что хочешь. Тут лежат мой посох, шапка и мантия, и вот я приказываю вам, епископам, архиереям, игуменам и всем духовным отцам, пасите ваше стадо и заботьтесь о том, чтобы вы могли дать обо всем ответ перед Богом и бойтесь больше всего Того, Кто может отнять вашу душу, а не бренное тело. Себя и свою душу предаю я руце Божьей».

Он хотел сложить знаки митрополичьей власти. Но Иван не разрешил Филиппу уйти, повелев как митрополиту в день архангела Михаила возглавить службу в Успенском соборе. Туда во время богослужения явился опричник Федор Басманов, зачитал приговор суда о низвержении митрополита – после чего с Филиппа содрали митрополичье облачение, избили и бросили в телегу, отвезя под арест в Богоявленский монастырь.

Наиболее распространенная версия смерти Филиппа гласит, что он был убит 23 декабря 1569 года. Царь двинул опричное войско в поход на Новгород, который подверг жуткому погрому – за «измены» новгородцев. Сообщается, что когда царское войско, истребляя всех на своем пути, добралось до Твери, Иван направил к Филиппу своего любимца Малюту Скуратова – будто бы для того, чтобы взять у него благословение.

«Старец ответствовал, что благословляют только добрых и на доброе. Угадывая вину Посольства, он с кротостью примолвил: "Я давно ожидаю смерти: да исполнится воля Государева!" Она исполнилась: гнусный Скуратов задушил Св. мужа; но, желая скрыть убийство, объявил игумену и братии, что Филипп умер от несносного жара в его келии», – так сообщает об обстоятельствах гибели митрополита Филиппа Николай Карамзин.

В последние годы некоторые историки убеждают, что Иван Грозный не был причастен к смерти Филиппа. Однако подобные трактовки являются не более чем современными спекуляциями. Знаток эпохи, автор ряда монографий по истории Средневековья, доктор исторических наук Дмитрий Володихин в своей книге, посвященной Филиппу, отмечает: «Все источники уверенно сообщают об акте убийства, совершенного Малютой, притом в полном согласии между собой, хотя и созданы лицами, независимыми по отношению друг к другу, в разных местах, в разное время и в разных обстоятельствах. А версия об «изменниках», сгубивших Филиппа помимо Малюты, является поздней спекуляцией, опирающейся на вольную фантазию. Ни один текст XVI века ее не подтверждает».

Не сомневался в общепринятой версии убийства и царь Алексей Михайлович, затеявший в 1652 году торжественное перенесение мощей праведника в Москву – он обратился к Филиппу с мольбой о прощении грехов царя Ивана. Филипп очень быстро был канонизирован, и сейчас мы вспоминаем его, как одного из самых значительных людей Средневековой Руси.