Триста лет под землей. Как четыре поколения одной семьи работают на одной шахте

Каски из опилок и женщины под землей

В шахтерский город Ленинск-Кузнецкий в 80 километрах от современного Кемерова будущий основатель династии Греховых Дмитрий попал еще ребенком — семья приехала из Пермского края в 1930-х годах.

В это время в Кузнецком каменноугольном бассейне как раз начался активный подъем угледобычи — одна за другой строились и сдавались шахты. Уголь нужен был металлургии, а Кузбассу была нужна рабочая сила.

В семейных архивах Греховых сведений о тех годах почти не сохранилось. Дети Дмитрия Ивановича знают лишь, что отец начал работать очень рано, обучился кузнечному делу, уже в 14 лет работал в кузнице. В 15, в самом начале Великой Отечественной войны, пришел работать на шахту имени 7 ноября.

Спустя два года, как и многие, накинул себе лишний год и пошел добровольцем на фронт. В это время в шахтерском тылу в Ленинске-Кузнецком в забое уже работала его будущая супруга — Полина. Но познакомятся и создадут семью они только в послевоенные годы.

"У маминого отца была лошадь, еще до войны они с этой лошадью ходили в шахту, катали вагонетки с углем", — рассказывает дочь Греховых — Галина Дмитриевна, отдавшая шахте 33 года.

Ленинск-Кузнецкая шахта имени 7 ноября, сегодня отработавшая запасы и объединенная с шахтой имени А.Д. Рубана Сибирской угольно-энергетической компании (СУЭК), начала выдавать на-гора первый уголь в 1930 году.

Выработку сооружали почти без механизмов: лопатами рыли котлованы, на лошадях с телегами в ящиках вывозили землю. Ручным шахтерский труд под землей оставался еще долгие годы. Каждая груженная углем вагонетка весила по полторы тонны, толкали их вручную. В военные годы делали это женщины, которые сами себя называли "шахтерками".

"Мать в войну в шахте вагонетки катала, женщин тогда еще под землю пускали, работать было некому — все мужики на фронте. Я помню, старая фотография была одна, она там совсем молодая в каске-восьмиклинке на шнурках. Никакой защиты, как сейчас", — вспоминает сын Дмитрия Валерий, чей шахтерский стаж проходчиком — почти 30 лет.

Такие каски для шахтеров выпускали до 1950-х годов — прессовали их из бумаги и опилок, несколько лепестков скрепляли тесьмой для придания формы. Защитить от ударов и обрушений такая каска не могла, но имела держатель для шахтерской лампы, чтобы освещать подземные выработки.

Возвращение

К мирной жизни в ставший родным Ленинск-Кузнецкий Дмитрий Иванович вернулся только в 1950 году — воевал не только с немцами, но и с японцами на маньчжурских сопках, за что удостоился медали "За отвагу". Были у него и другие боевые награды. Он спустился в шахту военным связистом, где начинал навалоотбойщиком — горнорабочим, который "сбивает" уголь в очистном забое и грузит его в вагонетки.

Там же, под землей, познакомился и с будущей супругой. Полина после войны работала машинистом подъема — помогала горнякам спускаться в забой в специальных пусковых машинах. Их дети вспоминают — пока в шахту не пришла механизированная техника, отца дома видели редко.

"Работали тогда, пока план не сделают. Бывает, по пять-шесть часов задерживался — мать ждет, волнуется. Мы тогда совсем маленькие были. Потом, когда техника пошла и бригадиром стал, начал вовремя домой приходить", — вспоминает Валерий Дмитриевич.

Волнуются шахтерские жены не случайно, ведь работа связана с серьезным риском. Одно из главных качеств в профессии для всех поколений — осторожность. Греховы знают не понаслышке, что невнимательность в шахте может стоить жизни.

В 1963 году в шахте произошло обрушение горной породы, о котором писали в местных газетах. Под завалами оказались шестеро горняков, Грехов-старший чудом уцелел, тут же, не дожидаясь спасателей, бросился руками разбирать завалы и первым добрался до потерпевших.

"Отец всегда говорил: "Вперед не рви, но и сзади не оставайся. Видишь опасность — предупреди". В общем, сломя голову никуда лезть в шахте не надо — это главное правило", — вспоминает Валерий Дмитриевич.

Мастерство

Работал Дмитрий, как говорил о нем напарник, как "двужильный", "жадный к труду, пытливый в освоении техники" — так писала о нем в 1969 году газета "Ленинский шахтер". Горняцкими навыками и профессиями он овладевал быстро и довольно скоро уже мог передавать опыт молодым.

В середине 1960-х Дмитрия Грехова направили во Вьетнам — помогать развивать хозяйство, обучать вьетнамских шахтеров горняцкому делу. Но не только. Как вспоминал сам Дмитрий Грехов в интервью "Ленинскому шахтеру", "добывали уголь, строили электростанции, заводы".

Бригадиром механизированной бригады горнорабочих очистного забоя основатель шахтерской династии Грехов прошел под землей десятки километров. В 1973 году за то, что без капитального ремонта мехкомплекса его коллектив добыл 1,232 млн тонн угля, Грехова наградили орденом Ленина — высшей наградой в СССР.

Также у Грехова-старшего есть орден Трудового Красного Знамени, знак "Шахтерская слава" всех степеней. В городе он был настоящей звездой — про него писали в газетах, узнавали на улицах. Когда вручали орден Ленина — радовались всем городом, так же дружно праздновали и День шахтера. Дети понимали: идти по стопам отца очень ответственно, но другой жизни они для себя не представляли.

"Отец с детства настраивал всех, даже вот внуков, чтобы шли в шахту. Помню, прихожу я к директору шахты после армии, говорю — хочу у вас работать. Он мне: "Как фамилия?" — "Грехов". И сразу все понятно. И очень долго еще, когда уже наше поколение в шахте работало, все говорили: "Ой, вот когда ваш папа был начальником…" — делится сын.

Земная жизнь

Под землей — добывали уголь, на земле — строили города. Рядом с угольными предприятиями строились жилые дома, ДК, школы, здравпункты. Почти все современные кузбасские города выросли из шахтерских поселков.

Грехов-старший построил дом, где и сегодня живут его дети. Пока работал на шахте, его избрали депутатом, благодаря его инициативе и настойчивости на шахтерской улице провели водопровод.

"Отец был добродушным, всегда всем шел навстречу, помогал людям. Когда еще не было водопровода нигде, у нас он первым добился, чтобы провели по улицам водопровод везде. А до этого ходили к колодцу с коромыслами и флягами — тяжело было, в шахтерском доме без воды вообще тяжело", — вспоминает дочь.

Расти и развиваться шахтерские города продолжают и сегодня.

"Город так хорошо благоустроился за последние лет пять-десять. Ледовый дворец построили, парки в городе. Посмотрите, как у нас чисто. Идешь по улице и радуешься", — говорит Валерий Дмитриевич.

"А когда открывался у нас Сквер памяти у ДК им. Ленина здесь, рядом с шахтой, вообще душу щипало — что-то делается для того, чтобы молодежь осознавала, где живет и кто до них жил и работал", — добавляет Галина Дмитриевна.

Дело Грехова-старшего продолжили все его дети, внуки, и даже названный в его честь правнук Дмитрий Грехов уже пять лет работает в забое, сейчас он — горный мастер на шахте А.Д. Рубана, отвечает за обеспечение безопасности и вентиляцию подземных выработок.

"В армии были сомнения, может, остаться служить по контракту. Но я решил уехать домой, в Ленинск-Кузнецкий. Больших городов я не любитель, а дома все на шахте — и я туда же", — говорит Грехов-младший. У него недавно родился сын, в семье не сомневаются — тоже будущий шахтер.

Горняцкому делу себя посвятили уже четыре поколения Греховых — тринадцать человек. На всю семью у них больше 300 лет шахтерского стажа, который, сейчас уже понятно, будет только прирастать.

"Мы внука проводили несколько дней назад в армию в Тюмень, говорю ему: "Если тебе там понравится, может, останешься". А он говорит: "Никогда. Только в Ленинск! На шахту". Он у нас такой", — говорит Галина Дмитриевна.

"У нас все такие!" — улыбаясь, поправляет ее старший брат.

Мария Пименова