«Все. Я умираю!» Актер Марьянов лечился от алкоголизма. Как его визит в реабилитационный центр закончился смертью?

В четверг, 29 апреля, Лобненский городской суд Московской области огласил приговор по делу актера Дмитрия Марьянова, погибшего во время лечения в частном реабилитационном центре. Директор центра, 41-летняя Ольга Мосунова, приговорена к трем годам лишения свободы условно, кроме того, ей предстоит компенсировать материальный вред потерпевшим — миллион рублей. По версии обвинения, методы реабилитации, которые использовала в своем центре Мосунова, были небезопасны для пациентов, а актера и вовсе оставили без необходимой ему медицинской помощи, что привело к смерти. Впрочем, сама осужденная виновной себя не считает. Обстоятельства смерти Дмитрия Марьянова и подробности этого громкого дела выяснял корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.

Серьезные проблемы с алкоголем у Дмитрия Марьянова начались в 2010 году, который стал для него одним из самых лучших в творческом плане: он снимался одновременно в семи фильмах и играл в двух спектаклях. Сам он в беседах с психологами объяснял пристрастие к спиртному постоянными нагрузками и стрессом.

В середине сентября 2017 года во время съемок в Екатеринбурге фильма «Дорога из желтого кирпича» у Марьянова открылось желудочное кровотечение — следствие злоупотребления алкоголем — и по возвращении домой они с супругой стали искать хорошую клинику.

Общий знакомый посоветовал Марьянову реабилитационный центр «Феникс» в подмосковной Лобне — во-первых, по отзывам, никто из выписавшихся оттуда больше не злоупотреблял наркотиками или спиртным, а во-вторых, актеру там готовы были помогать бесплатно в надежде на будущую рекламу.

Утром 6 октября 2017 года знакомый, предложивший этот реабилитационный центр (к слову, сам бывший пациент), заехал в квартиру на Хорошевском шоссе, забрал Марьянова и повез его в Лобню. Во время следствия были тщательно проверены все транзакции со счетов актера, которые показали: никакого алкоголя с собой он не приобретал.

Среди вещей, которые Дмитрий взял с собой, были медицинские документы о том, что он страдает тромбофлебитом, результаты УЗИ-исследования ног, выписка об установке кава-фильтра в одну из вен и специальные таблетки, препятствующие образованию тромбов: он должен был их принимать ежедневно.

Только после трагедии родственники Марьянова и других клиентов реабилитационного центра узнают, что «Феникс» не является медицинской организацией. В договорах, которые заключали все поступающие, не встречались слова «лечение» и «медицинская помощь», хотя пациентам прямо никто не говорил, что врачей в штате нет.

Больше того, всем родным поступающих говорили, что при необходимости квалифицированные врачи окажут их близким помощь. К слову, уже после смерти актера Марьянова выяснится: здание, где располагался «Феникс», — частный дом, который сдавался в аренду как жилой, а не под реабилитационный центр. Сам центр закроется сразу после трагедии.

Штатных сотрудников в «Фениксе» было всего двое: его создательница Ольга Богданова — психолог с авторской программой реабилитации людей, имеющих химическую зависимость, и руководитель программы мотивации, или, по сути, завхоз.

Уже во время суда Ольга Богданова сменила фамилию на Мосунову: во время суда она вышла замуж за свидетеля по этому же делу и поменяла фамилию. Поскольку на момент описываемых событий глава центра «Феникс» носила фамилию Богданова, под ней она и указывается в данном тексте.

Как объясняет собеседник «Ленты.ру», в «Фениксе» не было даже специального помещения под медпункт, а лекарства везли с собой сами клиенты. Обслуживали себя они также сами: выбирали повара, который готовил на всех, физорга — человека, проводившего спортивные занятия, дирижера — ответственного за «вокалотерапию», и даже «айболита» — ответственного за прием лекарств.

Все остальное — лишь сопутствующая терапия. В «Фениксе», например, пациенты вели дневники, с ними беседовали психологи, но главным условием было следование программе «Двенадцать шагов», суть которой — постепенное осознание собственной зависимости и отказа от нее.

Марьянов оказался в реабилитационном центре днем 6 октября 2017 года, в обед. Его встретил консультант-волонтер, сам бывший больной. После того как он ознакомил вновь приехавшего с правилами распорядка (нельзя пользоваться телефонами и интернетом, нужно вести дневник, делая не менее пяти записей каждый день, запрещено употреблять алкоголь и наркотики), оба пошли знакомиться с другими постояльцами и оказались в столовой.

Там у Марьянова случился судорожный припадок, причем впервые в жизни: его внезапно и беспричинно затрясло, изо рта пошла пена, затем он упал и начал биться в припадке. Ему на помощь пришли другие «реабилитанты» — люди, находившиеся в центре.

Сам врач (из-за смерти Марьянова он лишился работы) на допросах говорил, что по состоянию актера многократно рекомендовал его госпитализировать: во-первых, дебют эпилепсии чреват любыми неожиданностями, и больного надо по меньшей мере тщательно обследовать.

Такой пациент нуждается в круглосуточном наблюдении в условиях медицинского учреждения, так как резкий отказ от привычного алкоголя — серьезный стресс, чреватый тяжелыми осложнениями. Глава «Феникса» Ольга Богданова это опровергала, но свидетели подтвердили слова доктора. Увы, он оказался провидцем.

Первые дни прошли традиционно: Марьянов, по словам волонтеров и других реабилитантов, тяжело переносил отсутствие спиртного, но через это проходили все. Впрочем, у него как у человека знаменитого, были некоторые поблажки: он имел право звонить жене (его личный телефон хранился у дежурного волонтера) и мог пользоваться ноутбуком.

Но, как покажет поздний анализ, Дмитрий этого практически не делал — ему реально было плохо. Серьезный кризис произошел 9 октября: Марьянов внезапно проявил серьезную агрессию, стал требовать вернуть все его вещи, потому что ему якобы надо ехать на гастроли и отменить их невозможно.

Это был алкогольный делирий — как говорят в народе, белая горячка. Как рассказывает в беседе с «Лентой.ру» майор юстиции Владимир Цветков, дежурный волонтер немедленно сообщила о происходящем по телефону Богдановой, и та приказала сделать Марьянову укол феназепама и галоперидола.

Но в центре в тот момент не оказалось галоперидола и шприцев. Богданова привезла их несколько часов спустя: только тогда Марьянову ввели эти препараты. Но желаемого эффекта достичь не удалось. Вместо того чтобы заснуть как минимум на четыре часа (как рассчитывала сама Богданова), актер подремал несколько минут, а потом еще больше возбудился.

После этого приступа состояние актера улучшилось: у него уже к концу вторых суток перестали трястись руки, он уже не требовал 50 граммов, четко осознавал, где находится и что происходит и вообще почувствовал себя здоровым — даже стал собираться на гастроли.

Марьянов шутил и рассказывал примечательные истории со съемочных площадок: по меткому выражению одного из свидетелей, он включил актера. В эти дни записи в его личном дневнике состоят из обращений к жене и ее дочке, полных ласки и любви. А еще — из планов на будущее.

15 октября около 10:20 Марьянов подошел к дежурному волонтеру и пожаловался, что у него болит спина. Так как дежурный обязан немедленно передавать все жалобы клиентов директору, волонтер сразу позвонила Богдановой и рассказала о произошедшем. Но та просто приняла информацию к сведению.

Примерно в 13:30 Марьянов вновь пришел к дежурной — с аналогичными жалобами. Он уже не мог стоять и сел на диван. Марьянов был бледен, но одновременно с него тек пот. Он уточнил, что кроме спины, болит и нога: «У меня такое уже было —похоже, тромб пошел».

Дмитрию Марьянову становилось все хуже — около 17:00 он уже кричал от боли. Артериальное давление у него постоянно снижалось. Позже следователи посчитают: с 17:10 до 18:47 дежурный волонтер десять раз позвонила Богдановой, но та велела не обращать внимания на жалобы. Потом сказала, что приедет сама, но передумала и не приехала.

Только в 19:01 дежурный волонтер, вопреки прямому запрету Богдановой, набрала 112. Запись переговоров свидетельствует: если в разговоре с диспетчером службы спасения вызывавшая скорую сказала про подозрение на тромб, то после переключения на скорую помощь это слово не прозвучало.

В связи с этим фельдшер «03» записала, что у мужчины, 47 лет, находящегося в гостях в частном доме, сильно болит спина. Но такой повод к вызову не вызывает тревоги, и диспетчер скорой честно призналась: ждать машину придется долго. Тогда консультант решила везти его самостоятельно.

Дойти до машины Марьянов уже не мог, его несли на руках. Но в тот момент он был в сознании. Адрес Лобненской ЦРБ ввели в навигатор, но в одном месте он засбоил, и водитель остановил машину. В этот момент Марьянов, сидевший на заднем сиденье, уперев голову в спинку переднего сиденья, произнес: «Все. Я умираю!»

Через несколько минут машину остановили сотрудники ДПС. Им объяснили, что мужчине плохо, а найти больницу водитель не может — и тогда один из офицеров открыл заднюю дверь и проверил пульс у Марьянова. Но пульса не было.

Полицейские на патрульном автомобиле с маяками сопроводили автомобиль до приемного отделения ЦРБ, где дежурный врач констатировал биологическую смерть Дмитрия Марьянова. Реанимировать его смысла не было. В ту же ночь Богданова, приехав в центр «Феникс», собрала всех находящихся там и сделала объявление.

Уже во время вскрытия Дмитрия Марьянова выяснится, что в левой голени актера образовался большой тромб, который действительно начал двигаться вверх, полностью перекрыв просвет сосуда. Но его удержал кава-фильтр, установленный в нижней полой вене. Его актеру поставили в 2016 году для предотвращения серьезных осложнений — также после тромба.

На этот раз из-за того, что кава-фильтр удержал тромб, давление в венах ниже фильтра повысилось. Причиной смерти Дмитрия Марьянова стал разрыв левой подвздошной вены, вызванный ее полным некрозом, и последовавшее за этим массивное кровотечение в забрюшинную клетчатку левой половины таза.

По мнению судебно-медицинских экспертов, утром 15 октября 2017 года Дмитрий Марьянов слегка ударился левым боком либо о кровать, либо о подоконник.

Актер даже не обратил на это внимание — но именно этот удар вызвал разрыв наполненной кровью вены. А так как галоперидол сам по себе может вызывать нарушение координации человека, то эта версия представляется наиболее вероятной.

По мнению экспертов, разрыв вены произошел в период с 10:00 до 14:00, но не позже. Если бы в это время актера доставили в больницу, то врачи сразу бы обнаружили у него геморрагический шок и Марьянов с высокой степенью вероятности остался бы жив.

Как считает следствие, руководитель центра «Феникс» Ольга Богданова, заключив договор с Ксенией Бик, обязалась оказывать Дмитрию Марьянову все виды помощи, в том числе и при необходимости — медицинской. Причем в любой ситуации, от больного зуба до серьезных расстройств.

Но в итоге Богданова этими обязанностями манкировала, прямо запретив вызывать Марьянову скорую помощь или передать его жене для консультации у хирурга, ставившего кава-фильтр. Кроме того, директор «Феникса» самостоятельно давала указания вводить своему клиенту лекарственные препараты галоперидол и феназепам.

Причем дозы препаратов явно превышали терапевтические. Но при этом Богданова не только не имела хоть какого-нибудь медицинского образования, но даже сама не осматривала больного. По словам майора юстиции Владимира Цветкова, на следствии Богданова отказалась признавать свою вину.

Она утверждала, что никакой медицинской помощи Марьянову не оказывала, лекарства и шприцы не привозила, а только вызвала знакомого врача, который и привез актеру галоперидол с феназепамом. Но эта ее версия была опровергнута и экспертами, и свидетелями.

По мнению Ольги Богдановой, ее оклеветали: мол, у одной из волонтеров, бывшей пациентки реабилитационного центра, завязались любовные отношения с другим волонтером, который сейчас стал мужем Богдановой, и все показания этой женщины (бывшей алкоголички, опустившейся на самое дно социальной жизни) — просто женская месть.

Но все эти слова были опровергнуты — и многочисленными показаниями свидетелей, и заключениями экспертиз.

Также было установлено: всех сотрудников и всех реабилитантов Богданова знакомила с собственными показаниями и настаивала, чтобы они говорили так же: мол, я давала показания в присутствии адвоката, так что они безупречны. Но суд, изучив все материалы дела и допросив всех участников событий, руководителю «Феникса» не поверил.

По решению Лобненского городского суда Московской области 41-летняя Ольга Богданова, мать двух маленьких девочек, приговорена к трем годам лишения свободы условно — за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, и за оставление в опасности. Кроме того, она должна оплатить потерпевшим моральный вред в один миллион рублей.

Талантливый актер Дмитрий Марьянов погиб из-за того, что глава центра «Феникс» серьезную проблему сочла «психосоматикой» и «желанием сбежать из центра». Артист, приехавший избавиться от проблем с алкоголем, просто остался без внимания.