Как задержанный тесть Баскова финансировал спикера Госдумы и раскручивал молоденьких артистов

Одним из фигурантов громкого уголовного дела о взяточничестве, по которому задержали губернатора Пензенской области Ивана Белозерцева, оказался бывший член Совета Федерации, глава группы фармацевтических компаний «Биотэк» Борис Шпигель, в прошлом известный как продюсер и тесть «золотого голоса России» Николая Баскова.

По словам представителя Следственного комитета Светланы Петренко, с января по сентябрь 2020 года за поддержку при заключении госконтрактов на поставку лекарств Белозерцев получил от Шпигеля, его супруги и директора ОАО «Фармация» Антона Колоскова взятки на сумму не менее 31 миллиона рублей. В коррупционных связях с представителями власти Бориса Исааковича на самом деле подозревали уже давно. Про финансовые вливания, поступавшие от него высоким должностным лицам, стало известно еще в 2001 году от первого продюсера Баскова – композитора Александра Морозова.

- С Борисом Шпигелем мы познакомились благодаря моему близкому другу – в то время Председателю Госдумы Геннадию Селезневу, - рассказывал «Экспресс газете» Морозов. - У Геннадия Николаевича был фонд «Стабильность» для поддержки малоимущих семей и детей погибших шахтеров. Шпигель, как и я, являлся одним из членов правления этого фонда. И когда я организовывал на 9 мая благотворительный концерт для ветеранов в Театре советской армии, в числе других гостей Селезнев пригласил и его. Там Борис Исаакович увидел Баскова и предложил свою финансовую помощь по его промоушену. В первую очередь мы сняли клип «Памяти Карузо».

Потом Шпигель очень мощно ротировал его на ТВ. После этого произошел очень резкий взлет. И поскольку никаких контрактных отношений с Колей у меня не было, так случилось, что в силу разных обстоятельств контракт был подписан между ним и Шпигелем. Мне же было предложено продать мою студию и продюсерскую фирму «М.С.К.» («Музыка. Совершенство. Красота.»). Я там остался в небольшом долевом участии. А возглавил все новый хозяин Баскова – Борис Исаакович Шпигель. Разумеется, мне не очень хотелось отдавать студию и фирму, которые были мною созданы. Но у меня были личные материальные проблемы. Студию мне помогли купить спонсоры. Содержать ее мне было сложно. Оборудование устарело. Нужно было покупать новое. А у меня такой возможности не было…

Чеченские деньги

Выложенная на одном из Интернет-сайтов база данных Московской регистрационной палаты 90-х годов позволила проследить, как создавался бизнес Шпигеля. Свою первую компанию по оптовой торговле медпрепаратами ТОО «Биотэк» приехавший из украинского города Хмельницкого бизнесмен учредил в 1991 году совместно с москвичами Георгием Муромцевым, Георгием Симоняном и Евгением Быстровым, которые внесли 23, 23 и 10 процентов уставного капитала соответственно. А в 1995 году им было зарегистрировано ЗАО Фармацевтическая производственно-дистрибьюторская корпорация «Биотэк». Из прежних учредителей в нем остались только сам Шпигель (внес 40000 рублей) и Симонян (5000 рублей). Зато к ним добавились москвич Юрий Бабков (5000 рублей), Муса Мальсагов (20000 рублей) и Хажмурат Мальсагов (20000 рублей), проживавшие в селе Альтиево Чечено-Ингушской АССР, и выходец из тех же краев Тамерлан Костоев (10000 рублей), обосновавшийся в подмосковном Павловом Посаде.

- Я знаю Бориса Исааковича с тех пор, как он приехал в Москву, и всегда исключительно хорошо к нему относилась, - поведала Дарья Муромцева - дочь умершего в 1999 году Георгия Муромцева. - Он был очень близким другом моего отца. И я, честно говоря, никак не думала, что с папиной смертью наши отношения так изменятся. У отца была достаточно большая доля в «Биотеке». И Шпигель сделал все возможное, чтобы я ее не получила ни в каком виде. Я хотела остаться в числе акционеров. Но мне предложили уйти, обещав, что и так будут мне помогать. Как только же я все подписала, помощь сразу закончилась.

Вы, видимо, пишите какую-то заказную хорошую статью о Шпигеле. Мне бы не хотелось говорить о нем плохо. Но сказать хорошо я при всем желании не могу. Думаете, он настолько занят, что забыл о моем существовании? Нет, я думаю, что такая ситуация сложилась не по случайности, а по внутреннему состоянию души и в целом жизненной позиции: когда люди становятся не нужны, их просто вычеркивают и идут дальше. Мне это на самом деле очень неприятно. Видимо, по собственной тупости, я воспринимала Бориса Исааковича как близкого родственника и была уверена, что меня может обмануть кто угодно, но только не он. Когда человек на кладбище говорит над гробом: «Я вас никогда не оставлю», думается, что это, наверное, все-таки не пустые слова, что в этом смысле человеку стоит верить. Но сейчас я понимаю, что это, видимо, мое идиллическое восприятие мира, не имеющее к жестокой реальности никакого отношения.

Сначала мне обещали хотя бы какую-то зарплату платить. А потом, когда я звонила на кассу, мне начинали по-хамски говорить, что меня из этого списка уже вычеркнули. И сколько бы Шпигель потом не говорил, что он об этом не знал, на самом деле без его ведома в «Биотэке» ничего не делалось. Все решал сам Борис Исаакович. А все остальные… Бабков был очень милый молодой человек. Старался быть воспитанным и по возможности светским. Но к деловым вопросам он имел мало отношения. Симоняна, если меня, конечно, не обманули, вывели из состава «Биотека» одновременно со мной. А Мальсаговы вообще не были учредителями. Говорите, они значились ими по документам? - Дарья Георгиевна явно была озадачена. - Какие-то странные у вас документы…

Льготы для инвалидов

С помощью базы регистрационной палаты удалось также разобраться, что связывало Шпигеля со спикером Госдумы. Оказалось, что Борис Исаакович, его партнер Муса Мальсагов из Чечено-Ингушетии и их ЗАО «Биотэк» выступали соучредителями упомянутого Александром Морозовым благотворительного фонда Геннадия Селезнева.

- Вы не совсем правильно формулируете: наша организация официально называется не фонд Селезнева, а фонд «Стабильность», - осторожно поправил руководитель фонда Александр Удовиченко. - Да, мы контактируем со Шпигелем. Он хороший человек. Но я не знаю, какого рода информацию я могу вам сообщить. Мне надо знать, в каком контексте будут использованы мои слова. Если в общих чертах, да, Борис Исаакович является одним из учредителей нашего фонда и его вице-президентом. Он занимается вопросами, связанными с социальной поддержкой населения. Это благотворительная помощь медицинским учреждениям. В частности, ежегодная акция в госпитале МВД, которому передаются медикаменты и другие вещи. Помогает он и пострадавшим в Чечне, и целому ряду других категорий, которые проходят через его корпорацию «Биотек»…

А вот продюсерский центр «М.С.К.» среди учрежденных Шпигелем фирм в базе не фигурировал. Его учредителем действительно числился Александр Морозов. Непонятно было только, зачем Шпигелю понадобилось выкупать его у композитора. Всего за 400-500 долларов он мог легко зарегистрировать свою фирму. Данные регистрационной палаты помогли раскрыть и этот секрет.

Дело в том, что «М.С.К.» учреждался Морозовым вместе с предприятием общественной организации инвалидов «СК-Пресс-Видео» и лично его руководителем Александром Кичаевым. Судя по всему, положенные инвалидным структурам налоговые льготы и привлекли к детищу Морозова внимание Шпигеля.

- Да, мы были одними из соучредителей продюсерского центра «М.С.К.», - подтвердил Александр Кичаев. - Да, наша фирма - это благотворительная инвалидная организация. Она финансирует проекты по реабилитации людей с ограниченными возможностями. Но Шпигель не имел к ней отношения. Центр «М.С.К.» мы учреждали вместе с Морозовым. Что же касается перехода центра к Шпигелю… О, это такой вопрос, что вот так непонятно кому я не могу на него ответить. Мало ли, откуда вы. Я тоже могу представиться, что я из аппарата Путина. Могу сказать только, что мы с Морозовым стояли у истоков раскрутки Баскова. У нас был проект типа «Алло, мы ищем таланты». Мы пытались заниматься благотворительной деятельностью не только с инвалидами. Но потом наших сил не хватило. И мы все это отдали Шпигелю, так как он имел источники, способствующие раскрутке таких талантливых парней. До этого Шпигель ничем подобным не занимался. Просто ему Басков очень понравился. И он решил сделать его своим главным проектом…

Вокалисты на ночь

Свою продюсерскую деятельность Шпигель вел не менее своеобразными способами, чем фармацевтический бизнес. Например, муж и продюсер Вики Цыгановой Вадим Цыганов признавался, что Борис Исаакович выкупил у него все права на созданную им мальчуковую группу «Охо-хо», в которой пел сын Александра Малинина – никому тогда неизвестный Никита Выгузов.

Однако ожидавшейся мощной раскрутки этого коллектива так и не последовало. Вместо этого Шпигель сменил название группы на «Презент» и оставил в ее составе лишь двух из трех прежних участников - Никиту Выгузова и Сергея Шмыкова. В шоу-тусовке еще посмеивались, что третий участник Тимур Гвания, видимо, не удовлетворил требовательного продюсера. И, похоже, посмеивались не напрасно.

- Я учился на 2-м курсе ГИТИСа и в надежде пробиться в шоу-бизнес разносил диски со своими записями во все продюсерские центры, но откликнулись только из центра «М.С.К.», принадлежавшего Шпигелю, - вспоминал солист Центрального пограничного ансамбля ФСБ России Илья Викторов, известный по роли Трубадура в мюзикле «Бременские музыканты». - И то лишь благодаря тому, что с ним сотрудничала в качестве бэк-вокалистки Баскова моя однокашница по Егорьевскому музыкально-педагогическому колледжу Наташа Фатеева. Однажды в полночь у меня дома раздался телефонный звонок. «Это Борис Шпигель, - услышал я в трубке характерный голос. - Я хочу тебя прослушать». «Да, я готов, - обрадовался я. – А когда?». «Прямо сейчас!» - ответил Борис Исаакович. Он прислал за мной роскошный черный лимузин. И где-то в час-два ночи меня привезли к нему на квартиру в районе Филевского парка.

Конечно, я был наслышан о своеобразных нравах в шоу-бизнесе, но по молодости лет не верил, что это правда. Слава Богу, более опытная в этом плане Наташа Фатеева, узнав, что я собираюсь к Шпигелю, попросила своего директора Володю Хозяенко поехать со мной и поручила ему смотреть в оба, чтобы меня там никто не напоил или еще чего. Сначала Шпигель попросил меня исполнить что-то официально-патриотическое. Я спел «Дорогая моя столица». Потом он захотел послушать что-то лирическое. Я спел «Лебединую верность». Так я пел ему до пяти утра. После этого он предложил мне остаться у него. Мол, время уже позднее, и куда-то ехать нет смысла.

Но Хозяенко, помня поручение Наташи Фатеевой, сказал, что мне рано утром надо где-то выступать. И настоял, чтобы меня отвезли домой. Где-то год-полтора я ездил с Басковым на гастроли и выступал номером в его сольных концертах. Ездил уже без Баскова петь в поддержку на выборах экс-спикера Госдумы Геннадия Селезнева. Все это время мне платили зарплату – для студента очень неплохую. Но ни телесъемок, ни другого промоушена не делали. И квартиру, как в свое время Баскову, давать не спешили. Борис Исаакович, напротив, всегда угрожающим тоном повторял:

Потом у Шпигеля появился новый проект - совсем молоденький мальчик, которого тоже звали Илья. Все усилия были направлены на работу с ним. А ко мне Шпигель постепенно начал терять интерес. В какой-то момент мне перестали платить зарплату. Стало понятно, что просто так для меня никто ничего делать не будет, и от меня что-то требуется взамен. Я был к этому не готов и сказал Шпигелю: «До свидания!». Слава Богу, никаких контрактов с ним я не подписывал. И Борис Исаакович без проблем меня отпустил.

«Без говна день впустую»

После общения с людьми, сотрудничавшими со Шпигелем, предпринималась попытка получить комментарии по поводу сказанного ими непосредственно у самого главы корпорации «Биотэк». Он поначалу весьма охотно вступил в разговор. Но первый же вопрос о некрасивой ситуации с дочерью Георгия Муромцева поставил его в тупик.

- Э-э-э… - протяжно мычал Борис Исаакович в течение почти целой минуты, явно не зная, что сказать. - Даше Муромцевой после того, как умер ее отец, было предложено остаться в учредителях «Биотэка», но она сама отказалась. Об этом имеются все документы. Она добровольно их подписала. Ее никто не заставлял. Она была в здравом уме и трезвом сознании. А если у нее с головой не все в порядке, пусть идет и лечится! У нас организация в принципе особо не прибыльная. Мы понесли большие убытки за счет дефолта 1998 года и до сих пор расплачиваемся с кредитом Сбербанка. Но поскольку Даша осталась одна, без отца, мы не хотели, чтобы она страдала. Мы же отвечаем за долги «Биотэка».

А зачем девочку втягивать в эти дела? Если она хочет вернуться в учредители, я готов взять ее хоть завтра. Но когда придет Сбербанк за долгами, я не знаю, что она будет делать. Я считаю, что, выведя ее из состава учредителей, мы, наоборот, ей помогли. Тем более, за это она получила компенсацию в размере 50 тысяч долларов. Сначала мы взяли ее на работу, платили ей 20 тысяч рублей в месяц. Но она на работу не ходила. Тогда мы решили помочь ей открыть собственное дело. Отдали ей один из офисов, принадлежащих «Биотэку». Купили компьютеры, мебель, столы. Зарегистрировали ей за свой счет туристическую фирму. Думаю, она по-прежнему работает. Во всяком случае, Даша ко мне ни с какими жалобами не обращалась. Пусть скажет мне, если у нее что-то не сложилось!

Мы и дальше ей будем помогать. Мы же не отказываемся от помощи. Да, после ухода Даши Муромцевой мы взяли в учредители новых людей, которые начали работать в фирме. Но не Мальсаговых. Да вы с ума сошли! Эти Мальсаговы вообще к нам никакого отношения не имеют. И при чем здесь Селезнев?! У меня есть три знакомых с такой фамилией. Какого вы имеете в виду? Геннадия Николаевича? Да, я являюсь соучредителем и вице-президентом его фонда. И что дальше? Какой вообще материал вы готовите?! Нужно делать объективные материалы, давать честную и справедливую информацию, а не искать говно. Вы уже выпустили статью о моих взаимоотношениях с Морозовым. Там не было ни одного слова правды. Потом Морозов написал в редакцию письмо о том, что он такого не говорил. Говорите, в его письме, наоборот, утверждалось, что его слова воспроизведены верно? А у меня лежит совсем другое письмо. Видите, как нас разводят!

У меня столько недоброжелателей! Но к тому, что про меня пишут отрицательно, я отношусь совершенно равнодушно. Я беру пример с генерала Де Голля. Он каждое утро говорил помощнику: «Какое-нибудь говно про меня написали? Нет? Значит, день прошел зря». Поэтому мне все равно, что вы про меня сейчас напишите. Если бы я не хотел, чтобы вы вообще про меня писали, я бы не стал с вами разговаривать, а решил эту проблему по-другому. Поверьте, у меня есть такие возможности…