Война нравов: Голливуд поворачивается к зрителям спиной (The Spectator, Великобритания)
Сегодня лозунги Голливуда звучат так: «Снимайте сексистские фильмы!», «Долой с киноэкранов героев-мужчин!» В своей политкорректной ереси создатели феминистских «уныловок» ожидают, что публика помоложе ринется в кинотеатры любоваться бесполыми персонажами. Но смена пола и нарочитый феминизм — вовсе не то, чего хотят зрители, но Голливуду, кажется, все равно, считает автор публикации в The Spectator (Великобритания).
В своем знаменитом дебютном романе «Машина времени» Герберт Уэллс отправляет главного героя из Викторианской эры на 800 тысяч 805 лет в будущее — тот попадает в цивилизацию-паразит, которая ничем не обогащает мировую сокровищницу знаний, искусства и культуры. А ведь он вполне мог бы сократить путь на 800 780 лет, описав наше общество — если судить по экранизации Би-би-си его более поздней классики, романа «Война миров». Этот мини-сериал не просто переосмысливает пророчество Уэллса, а прямо ему противоречит — история межпланетного конфликта превращается в уныловку с феминистским, антимилитаристским и атеистическим душком. Все мужчины выставляются трусливыми недотепами, а главным героем становится побочный женский персонаж.
«Женщинам пришло время действовать», — говорит актриса Элеонор Томлинсон (она же играет Демельзу в сериале «Полдарк», который стало невозможно смотреть из-за той же показухи и нравоучений).
По-своему она права: бестолковые авторы нашего времени не умеют сделать сильный женский образ, а могут лишь феменизировать мужских персонажей прошлого — см. «Охотники за привидениями» (2016), «Восемь подруг Оушена» (2018) и «Отпетые мошенницы», свежий римейк «Отпетых мошенников».
Автор сценария «Войны миров» Питер Харнесс даже разругал классический первоисточник, насаждая собственную трактовку: «Религию пришлось решительно вычеркнуть. Религия и милитаризм в книге Уэллса — столпы государственности, и они рушатся перед нашествием инопланетян». В романе Уэллса планету спасают Бог и военные. Ценой огромных потерь британским войскам удается задержать марсиан, и те погибают от земных микробов.
«После того как все средства обороны человечества были исчерпаны, пришельцы были истреблены ничтожнейшими тварями, которыми премудрый Господь населил Землю», — замечает рассказчик.
Но Харнесс и продюсеры решили, что они соображают лучше литературного гиганта. Для них он оказался чересчур консервативен — и это социалист Уэллс! В результате в сетевой фильмотеке IMDb.com ленту заклеймили гневными рецензиями — причем идеологические перекосы покоробили даже либералов.
Между тем, либеральные авторы «Темных судеб», свежего «Терминатора», тоже угробили эпопею отчаянным желанием переиначить все на прогрессивный лад. Они сменили пол гениальному образу футуристического воина, который явился в настоящее время, чтобы защитить будущего спасителя человечества от роботов-убийц. В первом «Терминаторе» 1984 года этот герой, Джон Коннор, еще даже не зачат, поэтому мишенью становится его будущая мама и любительница вечеринок Сара Коннор. В «Терминаторе 2: Судный день» (1991) Сара сама накачалась до этакой амазонки, чтобы защитить Джона, который уже стал подростком, но с роботом последней модели ей все равно не справится, и семью Конноров постоянно спасает «хороший» терминатор.
Авторы «Темных судеб» потерпели крах, навязав публике трех непрошеных и неприятных героинь: Линду Хэмилтон в роли потасканной Сары Коннор («Я вернусь», — говорит она в тоскливой попытке присвоить культовую фразу Шварценеггера), Наталья Рейес вместо Джона Коннора (эта подмена вряд ли кого-то удивит), и Маккензи Дэвис, которая нелепо строит из себя защитницу будущего, изначально — мужская роль. Джона Коннора убивают в самом начале фильма. Сам образ мужчины как будущего спасителя человечества показался новому Голливуду ядовитым. В своей политкорректной ереси создатели фильма искренне ожидали, что публика помоложе ринется в кинотеатры любоваться бесполым трио.
Режиссер «Темных судеб» Тим Миллер даже превентивно ее оскорбил, на всякий пожарный обозвав их сексистами, если те вдруг осмелятся критиковать Дэвис. При этом Миллер высказался как типичный голливудский псевдокрутыш: «Если ты вообще врубаешься, то ее игра — это форменная бомба. Если же ты тайный женоненавистник, она напугает тебя до чертей, ведь она сильная и суровая, но при этом очень женственная. Мы не стали менять одни гендерные стереотипы на другие. Она очень крутая, и если это кого-то это отпугнет, мне насрать».
Бесспорно, тайные или явные женоненавистники испугаются, если встретят полуженщину-полуробота вживую, но это маловероятный расклад. В реальном же мире проблема в мужчинах, которые прикидываются женщинами и доминируют в женских видах спорта. Кроме того, Миллер, похоже, забыл про третий фильм в серии, «Восстание машин» — там была как раз сильная и сексуально привлекательная Терминатрикс. Чем же закончилась показная добродетель и публичные оскорбления от голливудских умников? «Терминатор: Темные судьбы» не просто стал худшим фильмом по сборам за всю эпопею, но и одним из крупнейших финансовых провалов года. Ущерб обойдется киностудии «Парамаунт» в 100 миллионов долларов, если не больше. Лучше бы Миллеру было не насрать.
Но этих людей не обескуражит даже финансовая катастрофа. Даже идя ко дну, они будут нападать на традиционные ценности. От новостей о новом фильме о Джеймсе Бонде «Нет времени умирать», к чьему сценарию приложила руку феминистка Фиби Уоллер-Бридж, Ян Флеминг вертится в гробу. В одной из сцен Бонд просыпается рядом со своей новой невестой Мадлен (из предыдущего фильма «Призрак»). «Доброе утро, миссис Бонд», — приветствует он. «Вы, должно быть, имели в виду мисс Суонн?» — парирует та. Уверен, поклонники 007 выстроятся в очередь, чтобы поскорее увидеть кастрированного Бонда-подкаблучника в бездействии.
На самом деле, они, скорее всего, останутся дома пересматривать классические семь фильмов, в том числе первую свадьбу Бонда в фильме «На секретной службе Ее Величества» (1969) — причем на женщине поинтереснее Мадлен. «Лорды, леди и джентльмены», — говорит ведущий. «Жених и невеста, мистер и миссис Бонд». Женщины обожают эту сцену, и многие до сих пор берут фамилию мужа — но что они понимают в прогрессе!
У традиционных авторов есть огромная аудитория — особенно, если в их произведениях есть привычная романтика, которая куда реальнее и коммерчески успешнее голливудских бредней. Однако податься им некуда — разве что в литературу. По данным Ассоциации любовных романов, суммарные продажи составляют 1,08 миллиарда долларов в год. Это на уровне жанров «мистика/триллер» и «фантастика/фэнтэзи», но в кино и на телевидении это большая редкость. В моем новом романе «Бумажные тигры» герой-журналист вызывает голливудского продюсера на откровенность:
«А что будет, если вы снимете этакую авантюру с соблазнением?» — спрашивает он.«Я заработаю кучу денег, — отвечает Вайнберг. — Если, конечно, протолкну проект без какой-нибудь Лоуренс или Честейн (имеются в виду актрисы Дженнифер Лоуренс и Джессика Честейн, обе убежденные феминистки, прим. перев.), а на это не согласятся партнеры. Хотя за роль с готовностью возьмется любая старлетка, но тогда я стану изгоем в своем гольф-клубе».
Ради будущего романа, голливудской драмы, я изучал его историю. Так что я хорошо представляю, что бы сказал глава киностудии MGM Луис Майер:
«Если публика сексистка — снимайте сексистские фильмы».
До его преемников-лилипутов эта мудрость уже не доходит. Машина времени остановилась.