Венедиктов закрыл рот Божене
Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов в резком тоне рекомендовал журналистке Божене Рынске не высказываться на тему нападения на его зама Татьяну Фельгенгауэр. «Хотелось бы, чтобы Божена Рынска заткнулась по поводу нападения на Татьяну Фельгенгауэр. Не ей и не об этом», – написал Венедиктов в Twitter.
Пользователи в комментариях отметили, что это совсем не демократично.
Сама Рынска уже отреагировала на рекомендации от Венедиктова, написав в Фейсбуке в свойственной ей прямой манере, куда она предлагает ему отправиться. Она отметила, что считает необходимым активно говорить о таких нападениях именно потому, что сама нередко привлекает внимание «сумасшедших спятивших шизофреников». Она также написала о том, что ей угрожали убийством.
«Если я понимаю, что кейс Фельгенгауэр может помочь мне сохранить жизнь, то я буду его педалировать везде и всюду, и так, как я считаю нужным. Потому что на кону и моя жизнь, и жизнь других заметных людей, которые привлекают *** просто потому, что они заметны», – написала Рынска, которая считает, что Татьяна Фельгенгауэр придерживается неправильной позиции, считая, что случившееся с ней обыкновенная случайность.
По мнению Рынски, сердечной потребностью публичных людей должно быть «свои драмы оборачивать на пользу другим».
«Нормальным ответом было бы: «Я на себе поняла, какая проблема – сталкинг, и как страшно стать его жертвой. Я поняла, что любой заметный человек, даже неконфликтный, может погибнуть от руки обычного сумасшедшего, и я сделаю все, чтобы привлечь к этой проблеме внимание», — подчеркнула она, добавив, что «вместо логичного ответа хорошего правильного достойного нравственного человека» услышала нечто поразительное. «У меня от ответа реально встали дыбом волосы. Я услышала, что с ней, мол, это случилось случайно. Врагов у нее нет, этот больной просто случайность, он был один», – написала Рынска.
Заместитель главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Татьяна Фельгенгауэр была ранена в горло напавшим на нее Борисом Грицем 23 октября. Его впоследствии признали психически больным и отправили на принудительное лечение.