Экономика как психотерапия: зачем сейчас нужны экономические прогнозы на три года. Комментарий Семена Новопрудского
«Счетная палата сформулировала ряд рисков для реализации прогноза социально-экономического развития России на 2023–2025 годы, разработанного Минэкономразвития», — в каком-нибудь мирном 2019 году такая новость вызвала бы в лучшем случае зевок от скуки. А сейчас она кажется по-настоящему радостной. Значит, кто-то планирует, что 2023-й и даже 2025 год все-таки будут. И что в эти годы в России возможно какое-то социально-экономическое развитие.
Причем сами возражения Счетной палаты, которую пока, вопреки слухам, продолжает возглавлять экс-министр финансов России Алексей Кудрин, один из самых спокойных российских экономических чиновников, выглядят как мирное безмятежное обсуждение рутинных проблем.
Например, Счетная палата усомнилась в том, что сбудутся заложенные в прогнозе Минэкономразвития годовые темы роста потребления на 3,1-3,7%. Именно потребительский спрос, а не инвестиции правительство резонно считает главным возможным драйвером экономического роста в ближайшие три года: государству явно придется тратить много денег не на экономические инвестиционные проекты, а ждать бума частных инвестиций ни изнутри России, ни извне тоже вроде бы не приходится. Действительно, если не будут расти реальные доходы населения, а степень экономической неопределенности останется на нынешнем уровне, трудно ждать уверенного роста потребления. Скорее, домохозяйства будут максимально экономить.
Не очень понравилось аудиторам Счетной палаты то, что между базовым и консервативным вариантом прогноза Минэкономразвития нет существенной разницы. С другой стороны, российская экономика как минимум с 2014 года, не говоря уже о 2022-м, живет в постоянном конфликте плохого с худшим. Внешние и внутренние условия для экономического развития в России последние восемь лет постоянно, причем в некоторые моменты внезапно и непредсказуемо, ухудшаются. Так что вряд ли чрезмерный оптимизм стал бы важным достоинством любого варианта макроэкономического прогноза на 2023-2025 годы. Как говорится, пусть лучше сама жизнь поправит этот прогноз в лучшую сторону: никто не обидится.
Сейчас вообще нет никакого смысла вспоминать и проверять, что, например, планировало российское правительство в 2019 году на 2020-2022 годы. Точно не то, что получилось.
Счетная палата также обратила внимание на отсутствие в новом трехлетнем прогнозе Минэкономразвития важных показателей развития социальной сферы. Аудиторов палаты особенно задело отсутствие данных по уровню бедности, хотя в соответствии с порядком разработки прогноза Минэкономразвития обязано было его включать. В прогнозе не оказалось данных по ожидаемой продолжительности жизни и по миграционному приросту, а также по ориентировочному размеру среднегодовой пенсии.
С подсчетом уровня бедности в России вообще большая проблема. Устанавливаемый правительством официальный прожиточный минимум, относительно которого у нас принято отсчитывать бедность, явно меньше денег, на которые можно прожить в большинстве российских регионов. А отсутствие у государства представлений о реальном количестве самозанятых, не имеющих контактов с легальным рынком труда, тем более не позволяет объективно оценить количество бедных и его динамику.
Сколько-нибудь достоверно оценить, что будет в ближайшие три года с миграцией в Россию (как и из России) сейчас тоже невозможно. Едва ли кто-нибудь в Минэкономразвития еще в 2021 году мог предположить, что внезапные российские мигранты в немалом количестве появятся в Казахстане, Армении или даже Монголии.
Что касается размера пенсий, важно, чтобы государство выполняло свое обещание индексировать их ежегодно на уровень официальной инфляции. Но саму инфляцию на ближайшие три года высчитать тоже не так просто. Например, в случае перехода к мобилизационной экономике в России вообще могут начать регулировать цены директивно: такой вариант, увы, исключать нельзя.
Однако главный смысл прогноза социально-экономического развития России на 2023-2025 годы от Минэкономразвития вовсе не в том, чтобы сбыться. Сам факт такого прогнозирования — некоторое утешение. Три года по нынешним временам целая вечность. И раз мы что-то планируем на подобный срок, начинает казаться, что хотя бы такая трехлетняя «вечность» у нас в запасе все-таки есть.
