Госдума дала понять: На Генпрокуратуру надейся, а сам не плошай
12 января, выступая на торжественном мероприятии, посвященном 299-летию образования прокуратуры в России, спикер Госдумы Вячеслав Володин призвал сотрудников этого ведомства держать на постоянном контроле вопросы реализации принятых в 2020 году законов.
«В прошлом году мы рассматривали бюджет и задачи, которые поставлены президентом в рамках послания, - решение вопросов улучшения демографии, благосостояния граждан, - нам удалось решить. Несмотря на дефицит бюджета, все социальные обязательства будут выполнены. Но многое зависит от вас, уважаемые работники прокуратуры, насколько эффективно они будут решаться в регионах, насколько будет обеспечен контроль», - цитирует политика, в частности, ТАСС.
На первый взгляд, рядовое протокольное выступление на рядовом же протокольном мероприятии.
Но последующие слова Вячеслава Володина все же позволяют заподозрить, что не все, как говорится, спокойно в королевстве Датском.
«В прошлом году Государственная дума приняла 553 закона, из которых 37 законов были связаны с вопросами оказания поддержки людям и пострадавшим в ходе пандемии отраслям малого и среднего предпринимательства, от вас зависит, насколько они эффективно выполняются. В этой связи хотелось бы вас попросить, чтобы эти вопросы у вас были на постоянном контроле», - добавил он.
Учитывая тот факт, что в речах политиков столь высокого ранга ни одно слово не бывает произнесено просто так, появляется один, для кого-то, возможно, неочевидный, но вполне серьезный и большой вопрос – как же трактовать эту фразу?
Неужели как фактическое признание того, что упорно выстраиваемая 20 лет вертикаль власти разбалансировалась и уже не в состоянии обеспечить выполнение всеми своими составляющими эффективное исполнение собственноручно принимаемых законов без «пинка» со стороны?
- Для России плохое исполнение законов – традиционная проблема, старая избитая сентенция о том, что суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения, не потеряла своей актуальности и сегодня, – поделился с изданием своим взглядом на ситуацию вице-президент Центра политических технологий, политолог Алексей Макаркин. – Причем исполняются у нас из рук вон плохо не только суровые законы, но и вообще все. Очень большой вес у нас в стране имеют неформальные связи, какие-то неформальные отношения, подходы и сигналы, а к формальным процедурам и законам уважения очень мало. Это один момент.
Второй момент – очень мало у нас универсальности в применении этого самого законодательства в отношении всех. Два человека могут сказать одну и ту же фразу, но из уст одного она может быть воспринята спокойно, а из уст другого – как призыв к экстремизму.
Примеров тому множество, и один из ярчайших – история с теперь уже бывшим схиигуменом Сергием, а ныне – отлученным от церкви гражданином Николаем Романовым. Пока он был верным чадом церкви, уважаемым духовником широко известных людей и не выступал с политическими заявлениями, то на его жесткие высказывания, десятой части которых с лихвой хватило бы любому оппозиционеру, чтобы схлопотать статью за экстремизм, наша Фемида внимания не обращала.
Но когда он начал ругать власти и церковные, и светские, проблемы в виде уголовного дела его настигли сразу же. Стоило ему произнести слова «умрем за Иисуса Христа», которые в устах действующих священнослужителей воспринимаются как образная фигура речи.
«СП»: - Получается, 20 лет вертикаль власти строили-строили, а надежда на исполнение законов остается только на прокуратуру, а не на чиновников, которые, собственно, за этим и избираются?
- Честно говоря, и на прокуратуру-то тут тоже особой надежды нет. Прокуратура может вмешаться в какой-то отдельный случай, это да. Может где-то помочь и поправить, вступиться за кого-то конкретно, если его права и интересы нарушены. Она же выполняет надзорные функции, и скорее всего, именно это и имел в виду Вячеслав Володин.
Но, с другой стороны, может ведь и не поправить, да и за всех сразу не вступишься. И потом, ну что такое 20 лет для такого подхода, который существует куда дольше? Ведь многие люди зачастую уже даже и не вспоминают о каких-то своих законных правах – у одних руки опустились, другие считают такое положение вещей российской традицией, третьи полагают, что, возможно, в будущем-то все и изменится, но вот именно сейчас ничего трогать и менять не надо, так сойдет.
«СП»: - Но ведь так было же далеко не всегда. Помнится, на рубеже 80-90 годов прошлого века в стране задували несколько другие «ветры перемен».
- Да, много говорилось о том, что у нас должно быть влиятельное гражданское общество, независимый гражданский контроль, независимые СМИ. И в девяностых годах это вроде бы даже стало появляться, народу, так сказать, были дарованы свободы. Ведь пришел же к власти Горбачев и сказал – давайте делать перестройку, гласность, демократизацию проводить. Народ сначала недоверчиво переспросил – точно? Да. Точно-точно? Ну да, да. Точно-точно-точно? Точно. Ну, тогда давайте, давайте будет критиковать власть, внедрять контроль.
Но, к сожалению, это не укоренилось. Общественная ситуация вскоре изменилась, и к полученным правам люди не стали относиться как к чему-то естественному, необходимому и неотъемлемому. Мол, ну не было прав, да и не надо, жили же как-то без них раньше, войну вот мировую без них выиграли, страну из разрухи какую подняли, в конце-то концов. И все эти новшества стали быстро уходить. Власть перестала воспринимать СМИ как что-то серьезное, считая, что их надо контролировать. Гражданское общество стало восприниматься либо как некомпетентное вообще, либо как сугубо ангажированное в каких-то заграничных интересах. А к настоящему времени уже и сами девяностые годы воспринимаются негативно, и опыт этот воспринимается точно так же. Дескать, хотели свободы, а на деле-то получили смуту и хаос.
В результате имеем то, что имеем – государство самодостаточно, а население стремится жить по своим правилам. При этом люди стараются не попадать с государством в перпендикуляр, понимая, что им будет плохо, но при любом удобном случае пытаются обойти писаные законы. Которые государство применяет весьма и весьма избирательно.
«СП»: - Такую ситуацию вообще реально как-то переломить, преодолеть?
- Я лично сомневаюсь, что в ближайшей перспективе здесь что-то изменится. Чтобы это преодолеть, просто каких-то указов и распоряжений недостаточно.
«СП»: - Руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов Олег Иванов в разговоре с нашим изданием ранее отмечал, что нашим гражданам нужно как можно меньше надеяться на государство. «Ту советскую идеологию, которая позволяла нам рассматривать его как защиту и опору, нужно изживать. Нужно понимать, что Россия — это далеко не социальное государство, и надеяться на определенные гарантии с его стороны гражданам нельзя. Остается ориентироваться на себя, на свою семью, на своих близких. И, конечно же, на своих детей, потому что вложение в них есть куда более серьезная гарантия нормальной спокойной старости», – подчеркивал он.
Было это в 2019 году, до внесения поправок в Конституцию. Однако теперь, когда статус России как социального государства официально закреплен в обновленной Конституции, у нас по-прежнему главенствует, образно выражаясь, «право сильного»? То есть граждане все равно должны заставлять государство давать им положенные законом те или иные социальные блага – дойти до той же прокуратуры и суметь там доказать свою правоту?
- Должны заставлять, должны настаивать, да. Пригрозить, например, что пойдут в Европейский суд по правам человека. Вот тогда на человека власть начинает смотреть иначе – шут его знает, может, с ним лучше договориться, чем выносить проблемы в поле широкого обсуждения на мировом уровне? В общем, заставить закон работать в своих интересах человек, но для этого необходимо приложить массу усилий, потратить огромное количество нервов, которые, как известно, не железные. Тут либо придется стать непреклонным правдолюбцем, либо уж оказаться совсем загнанным в угол.
Тогда власть просто подумает – вот настырный, ходит и ходит, скандалит и скандалит, дайте же ему уже то, что он там просит, и пусть успокоится наконец. То есть правды-то человек, в конечном итоге, может, и добьется. Только вот надо отметить, что исключительно для себя самого.