У страны открывается окно возможностей на основе технологий ВПК
Известный российский врач Леонид Рошаль назвал текущую пандемию коронавируса репетицией биологической войны. Сам того не ожидая, профессор почти что попал в точку. На самом деле СССР (а РФ является его правопреемницей во всех смыслах) активно готовился к биологической (бактериологической, как тогда было принято выражаться) войне — как для атаки, так и для самообороны.
Одним из самых закрытых и засекреченных советских ведомств было Главное управление микробиологической промышленности (Главмикробиопром СССР) при Совете Министров СССР. Оно выступало на правах министерства. Смысл создания особого ведомства был прост. Конечно, по здравому размышлению, входившие в его систему около 150 заводов и фабрик должны были быть причислены к Министерству медицинской промышленности либо к Министерству химической промышленности (из последнего пришёл и первый руководитель Главмикробиопрома Василий Беляев). Но на самом деле, выпускавшиеся этой конторой пищевые добавки для скота и т.п. подобные препараты микробиологии, служили лишь прикрытием для основного предназначения — разработки различных видов биологического оружия и средств противодействия такому у вероятного противника.
СССР накопил огромный опыт в этом направлении, в НПО «Биопрепарат» (подразделение в упомянутом главке) создавались уникальные технологии по управлению всевозможными массовыми инфекциями. Это была одна из немногих сфер, в которых Советский Союз опережал США и другие страны мира. Недаром в перестройку, когда пал железный занавес, именно ученые из данного ведомства начали перебегать на Запад, где их ожидал радушный приём, а они становились мировыми сенсациями, рассказывая о создаваемом ими биологическом оружии. Достаточно вспомнить нашумевших в своё время перебежчиков — директора Ленинградского института особо чистых биопрепаратов Владимира Пасечника и первого замдиректора «Биопрепарата» Канатжана Алибекова.
Но суть на сегодняшний момент заключается в следующем — как последние тридцать лет использовались уникальные препараты и знания в микробиологии и вирусологии. Удалось ли сохранить потенциал для мирного использования или нет? С точки зрения здравого смысла, именно Россия, с её возможностями, должна была стать в авангарде борьбы с COVID-19. Ведь его распространение, действительно, напоминало протекание биологической войны, начатой неизвестным врагом. Но произошло ли это? Чем отличилась РФ в плане создания вакцин и методов излечения от коронавируса?
Сенсационные утечки о якобы уже созданных и втайне испытанных вакцинах, подогревают интерес к тому, что происходит в российских НИИ. Глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев заявил 3 августа, что первую российскую вакцину от коронавируса зарегистрируют в течение 10 дней, и что в случае удачных испытаний российская вакцина от COVID-19 станет первой в мире, и тогда к концу 2020 года в России смогут производить уже 10 млн вакцин от коронавирусной инфекции в месяц. Ему в тот же день вторил глава Минпромторга Денис Мантуров, пообещав начать серийный выпуск вакцины от коронавируса в сентябре на площадках сразу трёх российских фармацевтических компаний.
Для любого государства крайне важно создавать свой имидж как в глазах собственных граждан, так и за рубежом. Критический момент пандемии стал не только вызовом для России, но и окном возможностей. Сравнительно низкий уровень заболеваний коронавирусом — это отечественное конкурентное преимущество. Это то, что можно «продать», говоря новомодным языком маркетологов, возможность для продвижения своей фармацевтической продукции и медтехники как на отечественном рынке медпрепаратов, так и на мировом. Мантуров, кстати, говорил и об экспорте аппаратов ИВЛ, защитных масок и костюмов. Надо только действовать решительнее и быстрее. Поскольку окно возможностей приоткрыто не на долго. Оно быстро захлопнется, а наряду с Россией в мире есть немало других стран, те же США с их мощнейшей фармацевтикой.
Сегодня Россия не славится, как крупный игрок на рынке лекарственных средств, она, скорее, их крупнейший импортёр. Но сейчас мы можем сделать резкий скачок вперёд, если государство включит это направление в число приоритетов. Накопленные в годы Холодной войны технологи по борьбе со всевозможными инфекциями — секретное наследие советского ВПК, — могут и должны быть востребованы. Разумеется, речь идёт о работе уже в новых рыночных условиях, на коммерческой основе. Однако правила игры и построение приоритетов должны оставаться за государством. Если оно будет способно сконцентрировать ресурсы — финансовые и материальные — для выработки уникальных вакцин, тогда результат будет однозначно положительным. У страны появляется шанс в сфере лекарств и здравоохранения догнать развитые страны. Экономическую и технологическую составляющую должен сопровождать грамотный пиар. Однако если за пиаром ничего не последует, если вакцина окажется блефом, это будет удар, который откинет Россию ещё на годы назад.
