Споры о том — насколько актуальны данные россиян, участвовавших в электронном голосовании по поправкам в Конституцию, и попавшие для продажи на Даркнет, не должны уводить от сути. Не так важно — урезаны ли предлагающиеся злоумышленниками базы данных, насколько они полны, вовремя были ли пополнены? Это всё второстепенные вопросы. То, вокруг чего должны идти споры в первую очередь, касается самой возможности хранения конфиденциальной информации.
В век электронных технологий многие привычные процедуры переходят в Интернет. Это касается и голосования. Привычная форма с личной явкой на избирательный участок всё более становится архаикой. Законодательство России учитывает эти изменения и позволяет прибегать к электронному голосованию. Однако любой переход к новой форме чреват такими проблемами, о которых раньше и не задумывались. В электронном голосовании основные подводные камни, как выясняется, заключаются не в возможности подтасовки результатов волеизъявления избирателей, не в контроле за тем — кто и как проголосовал, а в защищённости баз данных.
В сегодняшних реалиях базы данных — весьма важная и востребованная информация. И дело тут вовсе не в неких злоумышленниках, которые будут получать доступ к банковским карточкам пользователей, или оформлять кредиты на их имена. Хотя и это также возможно. Базы широко используются в коммерции — маркетинге, рекламе. Но те люди, которые начинают получать адресно ориентированный спам, вовсе не желают быть участниками очередных рекламных кампаний. В любом случае, паспортные данные человека — сведения глубоко личные, и нарушение персональной тайны, охраняемой соответствующим законом — недопустимо.
Гражданин, отправляя свои личные сведения в избирком, оказывает тем самым жест доверия по отношению к государству. И любое нарушение этого доверия подрывает легитимность электорального процесса, уверенность в его конечном результате, поскольку если допущен несанкционированный доступ к базе данных, то всегда могут быть сомнения и в объективности подсчёта итогов голосования.
Пока не будет решена задача защиты персональных сведений, говорить о внедрении электронного голосования в России нельзя. Даже в США не спешат с переходом на него, по крайней мере на президентских выборах. Недаром Дональд Трамп в последние дни бьёт тревогу по поводу возможных фальсификаций даже не в ходе интернет-голосования, а путем голосования через почту. То есть, даже такое небольшое отступление от привычного голосования в кабинках чревато множеством осложнений. Что уж говорить об электронном волеизъявлении.
Для создания атмосферы уверенности и доверия крайне важно выработка такого законодательства, которое бы жёстко карало не только за несанкционированный доступ к конфиденциальной информации, но и за попытки торговли ей, причём, не важно — сами ли торговцы добыли секретные сведения и персональные данные, или только выступают в роли посредников. Тут важно, как в случае в детской порнографией или наркотиками, приучить к мысли о недопустимости даже соприкосновения с подобными материалами. Пока торговцы базами данных чувствуют себя сравнительно защищенными — всегда будет соблазн использовать их для продажи.
Электронное голосование имеет и другие особенности. Во-первых, в перспективе поднимается уровень явки, если так можно выразиться. Если при традиционном голосовании многие избиратели не приходят, потому что им просто лень вставать и идти на свой участок, то теперь человек осуществляет свой процесс волеизъявления в три щелчка мышкой. Шире может стать и участие молодых групп избирателей, которые обычно, в иных условиях воздерживаются. Следовательно, политические партии и кандидаты должны обращать внимание на эти группы электората, с которыми пока не выстроены надежные методы работы.
© Сергей Булкин/NEWS.ruВо-вторых, появляются возможности для новых способов манипуляций голосами, которые теперь будет труднее отследить. Скажем, вполне реальна торговля голосами. Если скупать бумажные бюллетени всё-таки тяжело технически и опасно, то выстраивать пирамиды избирателей в интернете куда легче и безопаснее. И тут наличие под рукой краденных баз оказывает немалую услугу, ибо упрощает процесс нахождения людей, с которыми можно вести речь о скупке голосов. Человек голосует как надо, высылает скан, подтверждающий факт отдачи голоса за «нужного» кандидата или политическую силу, и получает оплату по факту своего «труда». И это тоже вызов как для государства, так и для гражданского общества.
В-третьих, возрастает угроза срыва процесса голосования в условиях централизации процесса. Достаточно отключить интернет на какой-то территории, взломать локальную сеть и получить доступ к базам для их уничтожения, каким-то иным способом нарушить систему — и весь результат пойдёт насмарку, даже если в подавляющем большинстве мест процесс прошёл без проблем.
Таким образом, до следующих думских выборов у государства есть ровно год для принятия необходимого законодательства, и для отработки методов противодействия хакерским и иным покушениям на базы данных. Результаты выборов в США 2016 года до сих пор обсуждаются и ставятся под сомнение. Не хотелось бы, чтобы нечто иное произошло и в России в 2021 году.