"Любовь к Родине никакая школа привить не может" - нарком просвещения Анатолий Луначарский

Первое в мире социалистическое государство строилось на обломках огромной империи. Среди руин, нищеты, голода и эпидемий военного лихолетья нужно было вырастить и воспитать человека нового мира. Эта задача легла на плечи первого наркома просвещения Анатолия Владимировича Луначарского (1875-1933). Блестящий эрудит и непревзойденный оратор, он сумел добиться главного - привлечь на сторону большевиков старую интеллигенцию и, в частности, учительство, в массе своей поначалу настроенное враждебно.

В сентябре 1918 года, обращаясь к учителям, Луначарский поднял важнейший, с его точки зрения, вопрос: как преподавать историю? В пламенной речи нарком камня на камне не оставил от дореволюционной традиции, представлявшей собой будто бы бездумное заучивание фактов, с одной стороны, и грубую манипуляцию - с другой.

Эта лекция, изданная вскоре отдельной брошюрой, послужила началом изгнания "классово чуждой" национальной истории из новой - единой трудовой школы. Стараниями замнаркома историка-марксиста М.Н. Покровского вплоть до 1934 года детям давали лишь отрывочные и весьма специфические исторические знания под соусом классовой борьбы в рамках курса "обществоведения".

В революционном порыве вместе с водой выплеснули ребенка...

На самом деле, размышляя "О преподавании истории в коммунистической школе", Луначарский поднимал важные и не теряющие актуальность вопросы ответственности историка перед будущим. Особенно злободневно сегодня звучат его мысли об опасности заигрывания с национальной историей и мифологизации прошлого в угоду настоящему.

Текст лекции публикуется в сокращении. Подзаголовки расставлены редакцией.

"Мы должны требовать от преподающего известной художественности..." Фото: ТАСС

Не обременять память мертвыми цифрами

Если вы возьмете обычную хронологию и увидите то количество битв, происходивших в разных местах между разными народами, которые надо запомнить ученику, вы скажете: "Для чего, при какой надобности, при каком жизненном случае понадобится цифрами на память определять, когда имели место разного рода бойни во все века?" Но этого требовали на экзаменах. В эту хронологию вкладывался чрезвычайно сухой перечень событий мировой истории, под которой нужно разуметь исключительно внешнюю историю, перемежающуюся с анекдотами о великих людях, главным образом с коронами на головах.

Это было, действительно, мертвое обременение памяти. Думали, что достигают развития человеческой памяти, а на самом деле загромождали ее, так как память должна развиваться в том направлении, чтобы путем свободной ассоциации идей в каждый данный момент, взявши какой-нибудь исходный пункт, можно было бы мобилизовать все свои познания. В формальном и мертвом преподавании истории была явна эта тенденция замертвить мозг, превратить его из живого критикующего существа в мертвый аппарат.

Афиша с объявлением о лекции А.В. Луначарского "В царстве социализма". 11 ноября 1917 года. Фото: РИА Новости

Воспитывать человека, которому ничто человеческое не чуждо

Я не знаю, что разумеется под здоровой любовью к родине. Что это значит? Поскольку дитя говорит на своем родном языке, оно к нему привыкает и его любит. Но значит ли это, что оно должно утверждать, будто русский язык самый лучший, а французский и немецкий никуда не годятся? Бросается в глаза нелепость такой постановки вопроса.

Самая здоровая любовь к родине заключается в том, что ее никакая школа привить не может. Если я родился в известной обстановке, то у меня есть привычка к этой хотя бы скудной природе с чахлыми березками, я буду невольно предпочитать ее всей роскоши юга, я буду ее любить, и для этого не нужно, чтобы мне прививали эту любовь. Мне не нужно вдалбливать, что я должен любить свои родные пейзажи. Это глупость, это все равно, что учить блондина быть блондином...

Воспитывать нужно человека, которому ничто человеческое не было бы чуждо, для которого каждый человек, к какой бы он нации ни принадлежал, есть брат, который абсолютно одинаково любит каждую сажень нашего общего земного шара и который, когда у него есть пристрастие к русскому лицу, к русской речи, к русской природе, понимает, что это - иррациональное пристрастие, с которым, быть может, не надо бороться, если в нем нет ограниченности, но которое отнюдь не нужно воспитывать.

Это воспитание было необходимо только там, где русского солдата надо было бросить на германского или иного какого-нибудь солдата. Там нужно учить, что все остальные солдаты басурмане, что все остальные неверные, все остальные "немцы". На этой культурной стадии надо воспитывать враждебное чувство по отношению к другим и преувеличенную преданность к своему; национальное воспитание тесным образом связано с милитаризмом... Только благодаря "национальной школе", проклятой национальной школе в Германии, где немцы искуснее всех поставили свое преподавание "патриотизма" - только потому возможна стала мировая бойня.

Разворачивать историю во всей ее мучительной борьбе

Подросток должен знать, что человек смертен, что человек преходящ. Неважно, несущественно собирать сокровища на этом свете для самого себя, чтобы сказать: много у меня добра, ешь, пей и веселись, душа, и чтобы потом в отчаянии увидеть перед собою костяное лицо смерти.

Совсем другое дело, когда вы разворачиваете историю во всей ее мучительной борьбе и в целом ряде эпизодов этой строительной борьбы человечества раскрываете внутренний смысл этого процесса, который есть процесс борьбы за человеческое совершенство, который есть процесс борьбы за богатство человеческого рода, за развитие всех заложенных в человеке способностей... Вот это есть настоящее историческое самосознание, это есть новый этап, это есть то, в чем новый человек ищет и находит бессмертие. Мы будем воспитывать в человеке исторические горизонты. Таким должно быть преподавание истории и воспитание через историю.

Мы должны требовать от преподающего чрезвычайно серьезной научной подготовки. Мы должны требовать от него также известной художественности, известного умения дать картины истории так, чтобы они нашли отклик в сердце ученика. Вот почему историческое развитие и разума, и сердца является первоначальной основой самовоспитания педагога. Педагог не может не знать истории, педагог обязан знать, что такое человеческий род, и обязан его любить, иначе он не может привить эту любовь маленьким существам.