о кризисе западного мира

«У Европы уже кружится голова, она не понимает мира, в котором живёт, не понимает, что он изменился, она продолжает действовать в соответствии с логикой прошлого мира, которого больше нет. Европейские лидеры сильно расслабились, делегировали множество полномочий в Брюссель, сняли с себя ответственность, думая, что в таких незатейливых условиях, когда за тебя всё решают где-то там, они смогут жить вечно. Потому и не увидели новый мир».

После принятия резолюции, которая называет Россию «спонсором терроризма», Европейская комиссия приступила к разработке девятого пакета санкций. В мире на это взглянули с ухмылкой. Китайцы опубликовали карикатуру, где энергетический кризис в виде петли на шее у Европы затягивается всё туже по мере того, как она гонится за новыми ограничениями.

Меня часто спрашивают, а что это с ними, что за суицидальные наклонности у лидеров этого Евросоюза, зачем они тащат свою же экономику на дно в каком-то бешеном угаре, будто до сих пор верят, что это может сломить Россию. Ответ сравнительно прост. Они живут в другом, иллюзорном мире. Европа, какой мы её знаем сейчас, появилась на карте благодаря миру, заключённому СССР, США и Великобританией. И у неё был медовый месяц бурного развития, когда нужны были новые рынки, когда производство раскидывали по всему миру в целях снижения расходов.

Но коронавирус показал, что свободные границы — это уже не так хорошо, из-за свободы перемещения вирус очень быстро распространился по всему континенту. При этом масок не оказалось, простейших лекарств типа парацетамола — тоже. Транспортная логистика нарушилась, привезти со своего завода издалека уже не вышло. Каждая страна вдруг вспомнила, что у неё есть свои границы, кое-где действие «шенгена» на время приостановили, были введены собственные разные правила и так далее. Дрались за средства защиты. Оказалось, санитарная безопасность страны — штука важная и её нельзя отдавать в руки глобализма.

Ту же ошибку Европа совершила и в области энергетики. Последние лет 20 во Франции, например, думали, что эта сфера должна поддаваться рыночным механизмам, что нужна конкуренция, пускай даже искусственно введённая, что государственное вмешательство — это вредно. Политики распродали стратегические отрасли американцам, к примеру, производство турбин для генераторов атомных электростанций. Но сейчас оказалось, что энергетика — основа суверенитета каждой страны, если та вообще хочет быть суверенной.

Глобализация поставлена на паузу, просыпаются силы и политические движения, которые ужесточают именно национальную риторику, вспоминают о том, что есть народы, живущие по определённым сводам правил в рамках определённых границ, и что за пределами границ, пусть и внутри Евросоюза, есть соседи, у которых часто совсем другие интересы.

Взять ту же Германию. Она ведь всегда сомневалась в евроинтеграции, но та ей была нужна, чтобы забыть о болезненном прошлом, а теперь нужна, чтобы выжить в будущем. Берлин тоже ужесточил риторику и стал проводить свою политику внутри ЕС в своих интересах, что вызвало раздражение у Франции. Франция во всём по-прежнему очень пассивна, она по-прежнему живёт идеей глобализма, которую проповедовал один из отцов-основателей ЕС, международный банкир, с 18 лет живший в Лондоне, поклонник англосаксонского мира и идеи атлантизма Жан Монне. Французские компании, основанные три века назад, стесняются того, что они французские, и называют себя международными.

Эммануэль Макрон во время своей первой предвыборной кампании заявил, что нет никакой французской культуры, есть просто некая культура во Франции, открытая ко всему иностранному, читай — глобалистскому. Когда составлялась европейская Конституция, Валери Жискар д'Эстен предлагал вписать в самое начало привязку к корням, указать, что это христианская цивилизация. Но Франция времён Ширака сказала: нет, нехорошо говорить про корни, Европа — светская, без границ, открытая для всего мира. И теперь получившая за это миграционный кризис, который всё никак не может придумать, как решить на 27 голов, получила и проблему исламизации в придачу, замешанную на наивной слепой толерантности. Европеец — это кто? Думаю, он и сам не знает.

Как так получилось, что Еврокомиссия, которая, по идее, должна быть некой секретаршей Европейского совета (ведь именно он регулярно собирает глав государств, входящих в союз), — как эта секретарша теперь превратилась в управленца? Глава Урсула фон дер Ляйен запугивает страны чековой книжкой. Мне не нравится ваше поведение — я вам денег не дам. Венгрия, Польша. Мы посмотрим на результаты выборов в Италии, если что — у нас есть механизмы, как на всё это повлиять. И это говорит человек, которого вообще никто не избирал, её просто назначили на этот пост, посадили туда. Но на волне глобализации она почувствовала себя наднациональной королевой и казначеем сразу 27 стран.

У Европы уже кружится голова, она не понимает мира, в котором живёт, не понимает, что он изменился, она продолжает действовать в соответствии с логикой прошлого мира, которого больше нет. Европейские лидеры сильно расслабились, делегировали множество полномочий в Брюссель, сняли с себя ответственность, думая, что в таких незатейливых условиях, когда за тебя всё решают где-то там, они смогут жить вечно. Потому и не увидели новый мир.

Основной тезис в пользу глобализации состоит в том, что чем больше торговли между странами, тем меньше войн, но на деле наоборот: конкуренция за рынки возрастает настолько, что ради продвижения своих интересов страны готовы идти на военные конфликты, и они происходят по всему миру, даже если брать экологические вопросы. Бог с ней, с планетой, нам тут ещё один завод поставить надо. Да и вся эта зелёная европейская повестка — это тоже лоббирование одних интересов и отодвигание других. А что там с планетой будет — да пёс его знает, зато заработаем.

Такие страны, как Китай или США, очень чётко понимают, где проходит их сфера интересов, и они делают всё, чтобы эту нишу прочно занять. Посмотреть хотя бы на контракты по восстановлению инфраструктуры Ирака после войны. Большие деньги. Все до единого тендеры выиграли американцы, французы тоже участвовали, но не получили ни одного. Взять скандал с подлодками — Францию выбросили в военно-техническом сотрудничестве из нового стратегического азиатско-тихоокеанского альянса AUKUS.

В Африке Франция теряет позиции, её вытесняют, и от бессилия она списывает всё на хищническую политику России. Но Россия отстаивает свои интересы, а чьи интересы сегодня отстаивает Франция, когда множество сфер находятся в упадке, если не сказать в плачевном состоянии, а внешняя политика, вопреки здравой логике, подчинена влиянию глобалистского мира, бьющегося в конвульсиях? На саммите АТЭС Макрон так прямо и сказал, что в мире нужен единый глобальный порядок.

Продолжу эту мысль октябрьскими словами Блинкена — мир должен оставаться под лидерством США. А где Европа в этом уравнении? Она уже сполна получила пощёчину в виде промышленности и бизнеса, бегущего с континента в Китай и Америку, в виде непомерно высоких расходов на энергию, возможных отключений света зимой, экономической рецессии и так далее. Неудивительно, что на этом фоне глобализация встаёт на паузу, будут просыпаться те силы, которые начнут продвигать возвращение к границам, нациям, странам, собственному производству, политике, технологиям. И смена парадигмы неизбежно произойдёт, вопрос только — сверху ли это придёт или через бунт снизу. Сон затянулся, но пробуждение уже начинается.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.