Откуда взялись известные поговорки «Не зарекайся от сумы» и «Оговорка по Фрейду»

Русский язык исключительно богат фразеологизмами, пословицами и поговорками. Они составляют настолько большую часть нашей повседневной речи, что мы редко задумываемся о том, почему мы вообще так говорим. Значение многих фраз мы узнаем из контекста или считаем «интуитивно понятным». Пора заглянуть в историю трех популярных пословиц и поговорок.

«Оговорочка по Фрейду»

У каждого хотя бы раз в жизни была неловкая оговорка или ассоциация, которая по какой-то неведомой причине была озвучена во всеуслышание. Например, когда после долгих выходных с многочисленными родственниками хотелось искренне попрощаться и пожелать всего хорошего, а вырвалось почему-то «Буду рад вас не видеть». К тому моменту как мозг успел осознать сказанное и подобрать слова для извинений, все приняли услышанное на свой счет и потянулись за камнями.

Подобные ситуации называют «оговорками по Фрейду» не просто так. В своей работе «Психопатология обыденной жизни» австрийский психолог Зигмунд Фрейд описывал обмолвки, описки и другие машинальные действия как парапраксис — механизм защиты, когда бессознательное начинает захватывать власть и выполнять подавленные желания. По мнению Фрейда, ошибочные или незначительные действия, оговорки или описки происходят, когда «Ид», или «Оно», со своими глубинными желаниями начинает перевешивать «Сверх-Я» и перехватывает контроль над действиями «Я». Таким образом, «Оно» может реализовывать компромиссным образом глубинные желания, одновременно получая удовлетворение от их осуществления, но и не получая наказания, например, за социально неприемлемое поведение, потому что это «всего лишь оговорка».

По мнению Фрейда, даже банальные описки или случайно забытые слова дают психоаналитикам возможность трактовать глубинные механизмы бессознательного. Таким же инструментом в рамках психоанализа рассматривались сны.

«От сумы и от тюрьмы не зарекайся»

Эта поговорка используется в значении «никогда не говори „никогда“, жизнь может повернуться своей худшей стороной к каждому». Интуитивно это значение, конечно, можно вычленить благодаря слову «тюрьма», присутствующему в выражении, но что за «сума», от которой тоже не советуют зарекаться?

Многие ошибочно ассоциируют ее с богатством, но на самом деле значение «сумы» противоположное. Сума — это котомка или мешок, в XIX веке она была неизменным атрибутом бедняков и нищих. В таких котомках бедняки хранили свои вещи, пока искали, где раздобыть денег, или пока перемещались по ночлежкам. «Сума» присутствует еще в ряде выражений, например:

«Ходить с сумой» — просить подаяние.«Не вяжись с казною — не пойдешь с сумою» — расхищение казны может привести к нищете.«Без ума торговать — суму нажить» — беспорядочное ведение дел приводит к нищете.

«Перемывать косточки»

Другой вариант этого выражения — «костерить», используется в значении «ругать, злобно высказываться о человеке в его отсутствие».

Фразу «Перемывать косточки» и другие ее вариации можно встретить в классических произведениях XVIII и XIX века, в художественно-описательной прозе, хотя в словарь Даля она не вошла. Выражение берет свое начало в погребальном ритуале, называвшемся «повторным захоронением». Предположительно, он появился на Руси с приходом христианства, поскольку до этого при захоронении умерших славяне использовали погребальные костры или курганные захоронения. Повторное захоронение практиковалось в Греции, когда после первичного захоронения в землю через несколько лет останки эксгумировались, очищались и переносились в новое место захоронения.

В «Истории русской церкви» академика Е.Е. Голубинского так описывается обычай греческой церкви, относящийся к хранению останков людей умерших: «У нас зарывают покойников в землю и в ней оставляют навсегда. В Греции не так: сначала зарывают покойников в землю, а потом через три года или через другой определенный, немного меньший, немного больший, срок кости их выкапывают из земли и кладут в особом помещении — кимитирии (κοιμητήριον) или усыпальнице. Откапывание и положение костей в кимитирии составляет особый обряд, служащий как бы продолжением или довершением похорон: призывается священник, и при пении им малой панихиды кости изъемлются из земли; быв вынуты, они обмываются водою и вином, слагаются в небольшой ящик и вносятся в церковь, где поется над ними заупокойная литургия и великая панихида; после этого относятся в кимитирий. Сей последний есть особый дом или домик или сарай при церкви, в котором имеются, во-первых, большая яма (посередине) или большой ларь для ссыпания костей людей бедных, во-вторых — шкалы с ящиками или полками для костей людей богатых, желающих хранить их особо (на черепах делаются надписи, кому они принадлежали и когда владельцы их умерли).

Когда обычай стал у греков более или менее общим обычаем, сказать не можем; но на Афоне он явился или начался когда-то до второй половины XI века… Если по прошествии трех лет разрывали могилу и находили тело не разложившимся и надутым (τυμπανατος), то это считалось признаком, что человек умер не разрешенным от клятвы: призывался архиерей или священник для разрешения, и тело снова зарывалось на некоторое время в землю.

У нас этот обычай вырывания останков умерших из могил принимаем был на более или менее продолжительное время в Печерском монастыре, к чему было также практическое побуждение в ограниченности его кладбищ, находившихся в его пещерах. Но чтобы он сколько-нибудь распространялся вообще в России, на это не имеем совершенно никаких указаний».

Тем не менее распространенность выражений свидетельствует о том, что ритуал получил довольно широкую известность на территории России.

Существует также вторая теория, связанная с подобным ритуалом. Похожий ритуал перезахоронения практиковался на территории Сербии. Там захороненные останки через несколько лет поднимали из земли, чтобы убедиться, что умерший родственник не стал упырем — ходячим плотоядным мертвецом, проклятым за совершенные при жизни грехи. Похожее омовение останков с помощью воды или вина несло смысл очищения, избавления от грехов для дальнейшего упокоения души. А сам ритуал очищения сопровождался разговорами об усопшем, вспоминанием его жизни, откуда и пошел глагол «костерить».