Современные кочевники: каждый год москвичи покидают столицу в надежде отыскать следы древних племен

24 мая стартует Степная археологическая экспедиция, которая в этом году празднует юбилей — 20 лет. Это большое событие не только для ученых, организующих ежегодные поездки в село Ремонтное, но и для жителей этого небольшого населенного пункта, внезапно присоединившегося к огромному миру науки. Часть экспедиционной группы готовит базовый лагерь к открытию сезона — остальные участники подтянутся в течение следующего месяца.

Лаборантка кафедры археологии исторического факультета МГУ Мария Самарина перечисляет лишь некоторые известные ей экспедиции.

— Например, в Смоленскую и Новгородскую области, — вспоминает девушка. — Там изучают средневековую Русь. В Ставропольском крае находят следы скифской эпохи — это IV век до нашей эры. А Южно-Уральская экспедиция — это каменный век, палеолит.

Из крупных археологических экспедиций специалисты выделяют Боспорскую Дениса Журавлева, Смоленскую Вероники Мурашевой и Старорязанскую Игоря Стрикалова. Но уточняют, что на самом деле их намного больше.

По словам Самариной, на университетские раскопки отправляются в основном студенты. Остальные же экспедиции существуют во многом благодаря усилиям волонтеров. Как правило, москвичей. Некоторые жители столицы также участвуют и в коммерческих раскопках. Это охранная археология при строительстве новых объектов — частое явление, потому что любую территорию, на которой что-то строят, обязаны проверять на наличие культурного слоя.

Половина участников Степной археологической экспедиции — тоже москвичи. За те 20 лет, что они приезжают на раскопки в небольшое село в Ростовской области, это маленькое поселение стало для них вторым домом. И они по-хозяйски изменили жизнь Ремонтного и его обитателей.

Путь на запад

20 лет назад ученые Государственного исторического музея, как настоящие кочевники южно-русских степей, перекочевали из Калмыкии, где работала калмыцкая научная экспедиция, в донские степи.

— Во время этого путешествия мы оказались в селе Ремонтном, — поясняет научный руководитель экспедиции Наталья Шишлина. — Кто знает Николая Лескова, наверное, помнит, что ремонтеры вовсе не были механиками или кузнецами. Это офицеры, производящие ремонт (то есть поставку) лошадей для русской армии.

Местные земли были очень богатыми, судя по тому, что калмыки, жившие здесь примерно с XVII века, сделали их своими зимними кочевьями. Благодаря обилию притоков реки Сал тут было довольно влажно. Территория хорошо подходила для разведения лошадей. Зимой, когда в степи для этих животных было сложно найти корм, здесь он сохранялся под снегом.

История одного воина

— Все 20 лет мы спасаем курганы, которые распахиваются на полях, уничтожаются дорогами и небольшими стройками, — рассказывает об опыте работы Наталья Шишлина. — Каждый год приносит ученым открытия. В прошлом, например, у нас была совместная экспедиция с древнейшим музеем страны — Кунсткамерой. Мы получили большой грант Российского научного фонда. Благодаря ему в ближайшие несколько лет мы собираемся увидеть за найденными в 2021 году фрагментами материальной культуры жизнь одного человека.

Ученые, которые много лет приезжают заниматься изучением погребений бронзового века (3000–1500 гг. до н.э.), наткнулись на неожиданную находку — средневекового воина, представителя хазарского племени, погребение которого соорудили в более раннем кургане эпохи бронзы.

Этому мужчине было примерно 30–40 лет. Благодаря уникальной сохранности органики специалисты смогли идентифицировать фрагменты его одежды и колчана. На голове воина красовалась налобная повязка из китайского шелка. Сохранились текстиль, древесина и кожа. Например, он был одет в кожаные штаны. Из-за этого археологи беззлобно обозвали неизвестного средневековым рокером.

Этот человек нашел свой последний приют в ремонтненских степях, довольно далеко от крепости Саркел, расположившейся примерно в 200 километрах к северо-западу. Саркел — одна из крепостей, построенных хазарами в VIII–IX веках. Тогда Хазарский каганат был очень сильной державой, могущество которой протянулось от Крыма до Волги.

В гарнизонных крепостях проживало примерно до 300 воинов, контролирующих большую территорию вокруг. Свою власть, могущество и богатство они получали благодаря тому, что надзирали за участками Великого Шелкового пути, проходившего через Саркел, ремонтненские степи, Калмыкию и Северный Кавказ.

Найденный воин не показался ученым «простым смертным» — в шутку его уже возвели в ранг полковника. Мужчина был похоронен с большим количеством оружия. Специалисты считают, что воин — представитель ранней хазарской культуры и, скорее всего, жил в VIII веке. Ведь в 965 году, когда киевский князь Святослав разбил хазар, у его противников уже были сабли, а у неизвестного обнаружен прямой меч. К тому же, судя по другим находкам, сделанным при исследовании хазарских погребений, в X веке воин с большей вероятностью был бы в шлеме, носил панцирь. Но у этого мужчины защитного доспеха не было.

Найденный учеными человек совершенно точно был всадником. Рядом с его телом положили чучело лошади — шкуру, набитую травой. На коне были удила, кожаные ремни и стремена. Ноги животного связали ремешками с костяными застежками — путами. Их обычно надевали на ноги, чтобы лошади не убежали во время стоянок. Вероятно, при погребении этот бытовой жест превратился в важный обряд. Вокруг захоронения располагались еще два черепа лошадей — очередное доказательство высокого звания воина.

— Это тоже может быть признаками ранней культуры, — заявляет Наталья Шишлина. — Но только с помощью радиоизотопного радиоуглеродного датирования мы сможем определить, в каком веке он жил — была ли это эпоха расцвета или упадка Хазарского каганата.

Больше не космонавты

За 20 лет деятельность ученых не могла не изменить жизнь населения Ремонтного. Сами археологи признаются, что сначала были для местных космонавтами, которые спустились на Землю с Марса или Луны. Их часто путали с геологами, которых знали по фильмам и художественной литературе. К слову «археолог» местные фермеры привыкали несколько лет.

— Но благодаря тому, что мы здесь уже 20 лет, к нам стали относиться, как к своим, — радуется Наталья. — Вопрос о том, что мы раскопали в этом году, звучит везде: в магазинах, на улицах, на заправке. Нас приняли. Мы стали частью их нормальной среды. Для местных мы обычные люди, которые занимаются раскопками.

Независимо от желания жителей Ремонтного, ученые ГИМа изменили отношение населения села к малой родине.

— Они уже знают, что такое половецкая каменная баба, — поясняет Шишлина. — Им известно, что такое костяная молоточковидная булавка. Они не говорят, что «этот курган насыпал мой дед над собакой Жучкой». Понимают, что перед ними — памятники архитектуры древних эпох.

У археологов наладилось сотрудничество не только с администрацией, но и с простыми фермерами. В этом году ученые собираются копать курган на поле, который арендует один из таких работяг.

— Он обязуется специально для нашей комфортной работы не сеять там горох, — объясняет руководитель экспедиции. — Приготовит нам плацдарм. Между нами есть диалог. Это очень важно.

Степная семья

Местные дети очень любят приходить к московским ученым и участвовать в раскопках.

Когда-то одним из таких молодых помощников был Алексей Мищенко, который, по чьему-то меткому замечанию, «ворвался в археологию на велосипеде».

— Как и все, он приехал к нам, считая, что это высадка вражеского десанта или космонавтов, — смеется Наталья Ивановна. — Ему стало интересно. Мы видели, что парень приезжает каждый день. Поэтому я попросила Лешу показать молодой сотруднице, аспирантке биологического факультета МГУ, которая собирала и описывала травы, самые богатые местные пастбища. Мы как раз тогда начали изучать древние пастбищные системы. Через год Алексей опять пришел и сообщил, что поступил в художественную школу в Ростове. Тогда наш коллега, работающий в Донецком археологическом музее, Анатолий Усачук, начал учить Лешу рисовать находки.

Так у молодого любопытного парня появилась профессия художника. Сейчас Алексея Мищенко постоянно приглашают на раскопки, стоят в очереди за его услугами.

— Леша фантастически чувствует вещи и прекрасно рисует погребения, — перечисляет навыки коллеги Шишлина. — Знаю, что многие археологи уже ничего не рисуют руками. Но я по-прежнему считаю, что, работая по старинке, ты не упускаешь важные детали. Особенно в таких погребениях, как в случае с хазарским воином. Ведь в нашей науке все фрагментарно. От точности фиксации положения деталей зависит верность научной реконструкции.

Ученые описывают Алексея Мищенко как прекрасного товарища, считают его членом дружной полевой семьи.

Семья, кстати, собирается чаще, чем раз в год — не только во время раскопок. Ежегодно Наталья Ивановна организует новогодний бал у себя дома. В такие дни вся экспедиция собирается в маленькой московской квартире, которая на сутки как бы раздвигает свои стены и превращается в уютный кусочек степи.

— Леша определил нашу судьбу, повлиял на то, как к нам относились простые люди, — считает Шишлина. — И его судьбу, я надеюсь, мы тоже определили.

Дальние берега

Комплексные пионерские исследования в степи стали темой большого количества публикаций, которые привлекли внимание зарубежных ученых. В экспедицию стали проситься не только студенты российских вузов — из Москвы, Петербурга, Самары и Воронежа. В Ремонтное нередко приезжают молодые ребята-иностранцы.

Сюда на стажировку отправилась из Германии археолог Клаудия Герлинг. Шесть лет Ремонтное навещала студентка, а затем и аспирантка Нью-Йоркского университета Николь Розе. Она выбрала тему «Керамика древних культур», защитила диссертацию. И сейчас готовит большую публикацию с российскими учеными.

— Николь, поскольку она занималась изучением керамики на стоянках древних кочевников, жила примерно в 45 километрах от села, вдали от цивилизации — почты, телефона, магазинов, — описывает быт американской коллеги Наталья Ивановна. — Так было удобнее для ее работы. Но однажды случился страшный ураган, машина сломалась, и мы не смогли забрать Николь с этой стоянки. Живущие неподалеку местные жители, которым нам удалось дозвониться до того, как отключили все телефоны, приютили Николь в своем доме. Девушка три дня жила простой деревенской жизнью. Тогда она наконец-то заговорила по-русски.

Итальянец Стефано Палалидис, который сейчас учится в Свободном университете Берлина, работает с учеными ГИМа уже несколько лет. Он пытался получить визу в прошлом году, но у него не вышло сделать это из-за пандемии.

Зато он выиграл грант. Материалы раскопок, собранные в прошлом году, отправили в Берлин. Стефано взялся помочь определить возраст найденных предметов. Он отвечает за их радиоуглеродное датирование.

— Со Стефано связана забавная история, — улыбается Наталья Шишлина. — Он обладает фантастическими навыками изучения языков, прекрасно говорит по-русски. Когда Палалидис был в Ремонтном, мы пошли с ним на рынок — закупали продукты. Одна продавщица спросила, кто мы такие и откуда. Я сообщила, что приехала из Москвы. А Стефано признался, что он римлянин. У продавщицы начался приступ гомерического хохота. Она не могла поверить, что такой прекрасно говорящий по-русски парень может быть итальянцем.

В село Ремонтное приезжал учитель Натальи Шишлиной в области изотопного анализа и геохимии, профессор Оксфордского университета Роберт Хеджес. Он был директором института естественно-научных исследований предметов искусства и культурного наследия.

— Роберт стал звездой села Ремонтного, — шутит научный руководитель. — Он прочитал лекцию о своих исследованиях. На этом событии присутствовала администрация и учителя английского языка из всех, даже самых маленьких хуторов Ремонтненского района. Сначала преподаватели стеснялись задавать вопросы по-английски. Они впервые в жизни говорили с настоящим англичанином, изъясняющимся с «бибисишным» акцентом. Но потом они преодолели свои страхи. А затем две местные учительницы стали приходить к Роберту с новыми вопросами. Каждый раз приносили ему подарки: то ведро слив, то яблоки, то варенье, то сало — в благодарность за уроки. Позднее Роберт даже написал стихотворение о Ремонтном.

ФАКТЫ

Самые интересные находки Степной экспедиции, по словам ее участников, были в 2016 году. Археологам попалось разрушенное сарматское погребение I века нашей эры. Это захоронение богатой женщины с многочисленными украшениями из золота. Тут были найдены бронзовые котлы, один из которых — редкого типа: кубковидный с ручками в виде козликов. Были мелкие находки: ножи и бусы.В 2019 году в одном из курганов было вскрыто пять погребений. Здесь обнаружили каменный кромлех (сооружение из поставленных вертикально камней) над детским ямным погребением. Ямники датируются третьим тысячелетием до нашей эры. Также в погребении ученые нашли антропоморфную стелу из известняка. Когда-то она возвышалась над ним, но в результате определенных процессов съехала и упала в погребение.В прошлом году, помимо хазарского воина, в катакомбном погребении нашли подростка с глиняной люлькой и двумя детскими игрушечными сосудами.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Надежда Леонова, научный сотрудник отдела археологических памятников исторического музея:

— В археологии очень много волонтеров, любителей истории. Например, мой муж. У него совсем другая работа, но ему нравится участвовать в раскопках. Я археологией занимаюсь давно. В студенческие года ездила на раскопки в Старорязанскую археологическую экспедицию. Там раскапывали средневековое городище.

После этой поездки я поняла, что археология мне интересна и я хотела бы ею заниматься. В Государственном историческом музее работаю с 2013 года. Впервые поехала в Степную археологическую экспедицию в 2014-м. А с 2018 года являюсь ее начальником.

ТАЙНОЕ И ЯВНОЕ

Хазарский каганат — средневековое государство в VII–X веках, которое владело Северным Кавказом, Приазовьем, большей частью Крыма, а также степями Восточной Европы до Днепра. Хазария была кочевым ханством с правителем, обладавшим абсолютной властью. Каган являлся главой языческого культа и божеством в глазах подчиненных.

Племя жило войной, занималось кочевым скотоводством. Однако во второй половине VIII века, когда начала активно развиваться международная торговля, основным источником доходов хазар стали торговые пошлины. Интересно, что в VII–VIII веках высший класс этого государства перешел в иудаизм. Причем свое обращение элита Хазарского каганата держала в секрете, скрывая это от своего народа. Российские историки считают, что иудаизм здесь так и не стал государственной религией, а до последнего был тайной верой правящих кругов.