«Мягкой силе» России нужны деньги и иностранный опыт

Россия прикладывает недостаточно усилий для повышения престижа своих культуры и языка в мире – такой неутешительный вывод озвучил глава отечественной дипломатии Сергей Лавров. Он привел в пример несколько зарубежных структур, которые располагают более действенными инструментами «мягкой силы» своих держав. Сколько страны Запада тратят на собственную глобальную популяризацию и что требуется доработать России?

Глава МИД России Сергей Лавров посетовал на нехватку средств на продвижение русского языка и русской культуры в мире. «Если брать нас в сравнении с другими странами, которые с энтузиазмом продвигают свои национальные языки, то объемы финансирования далеко не в нашу пользу. Это дело надо исправлять. Будем надеяться на вашу поддержку, в том числе», – сказал глава российской дипломатии, выступая на правительственном часе в Госдуме.

Позже, в том же выступлении, Лавров вернулся к этой теме и указал, что сегодня «денег выделяется очень мало на продвижение российской культуры за рубежом». «По сравнению с СССР – это капля в море», – подчеркнул министр. Для сравнения глава МИД привел ряд зарубежных организаций, которые, по его мнению, успешно справляются с популяризацией национальной культуры и языка: Британский совет, германский Институт имени Гете, испанский Институт Сервантеса, французская организация «Альянс Франсез».

Лавров отметил: еще в 2010 году в России для поддержки аналогичных структур был основан Фонд поддержки публичной дипломатии имени Горчакова. Он должен финансировать российские неправительственные организации, готовые выходить на международный рынок. Но денег, выделяемых фонду, очень мало, и все это знают, констатировал Лавров. «В ключевых странах бюджеты структур, аналогичных нашему Россотрудничеству или Институту русского языка имени Пушкина, оставляют нас позади на несколько порядков», – признал министр.

«Я выступал сегодня в Госдуме сразу после министра Лаврова от имени комитета, – рассказал газете ВЗГЛЯД глава комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников. – Я согласен с главой МИД. Когда он говорил о Британском совете и Институте Гете, он имел в виду то, о чем в нашем комитете озаботились давно. Когда Россия тратит средства на пропаганду культуры и языка, она не теряет, а приобретает возможность влияния».

То же касается обучения иностранных студентов в наших вузах, подчеркнул депутат. «По мнению Министерства образования, 15 тысяч иностранных студентов, которые обучаются в наших вузах, было достаточно – меньше расходов и работы преподавателям. Но это неверный подход. Ведь по итогам четырех-пятилетнего университетского образования мы получаем людей, которые становятся элитами в своих странах. Хорошо, что квота была увеличена до 30 тысяч», – добавил собеседник.

В пользу России играет то, что русский язык по-прежнему востребован, особенно в странах ближнего зарубежья, отметила политолог, глава Европейского института демократии и сотрудничества (Париж) Наталия Нарочницкая. «Например, в Казахстане за последние полтора года увеличилось число желающих изучать русский язык, – указала собеседница, – Хотя еще недавно там проводилась политика по постепенному вытеснению русского языка. Оказалось, что образование в казахских школах намного хуже, а школьники сталкиваются с проблемами при поступлении в вузы».

Речь в данном случае идет не только о странах постсоветского пространства, в которых важно воспитать элиту, лояльную России, подчеркнула Нарочницкая. «Также важно продвигать изучение русского языка и культуры в других уголках планеты. Все западные страны выделяют колоссальные деньги на наращивание своего идеологического и культурного присутствия в мире, а у нас почему-то это происходит по остаточному принципу», – констатировала эксперт.

Свою «мягкую силу» активно продвигает и КНР, причем без особых финансовых вложений, отметила Нарочницкая. «Китайский институт Конфуция сделал в каждом высшем учебном заведении на Западе небольшой кабинет, где есть сотрудник, который организовывает просмотр китайских фильмов, круглые столы, конференции, знакомство с элементами китайской культуры», – рассказала собеседница.

Сколько тратят иностранцы

Первая из упомянутых Лавровым структур – Институт Гете, основанный еще в 1951 году. По состоянию на октябрь 2020 года институт насчитывал 157 филиалов в 98 странах мира. Официально заявленная цель германской НПО – обучать немецкому языку как иностранному и усиливать международное общение через обмен ценностями, музыкой, фильмами и так далее.

К концу 2000-х, судя по данным из открытых источников, ежегодный бюджет института составлял 320 млн евро. Из них 211 млн составляли дотации МИД ФРГ, а более 99 млн евро институт заработал сам, проводя языковые курсы и принимая экзамены внутри страны и за границей. Сегодня дела у структуры обстоят несколько хуже. В позапрошлом году властям Германии пришлось выделить Институту Гете 70 млн евро дотаций, чтобы помочь справиться с последствиями пандемии коронавируса. Ковид сделал невозможным прежний процесс обучения, самостоятельные доходы учреждения упали, классы опустели. В немецкой прессе средства, которые власти выдали на поддержку структуры, называли «спасением от закрытия».

Институт Сервантеса, также упомянутый Лавровым, куда моложе – он действует с 1991 года. Всего за три десятка лет 77 его центров открылись на пяти континентах, а один из них даже добрался до Москвы. В центрах работают курсы испанского, поддерживается деятельность испанистов, организуются экзамены на получение специального диплома о владении языком (DELE), проводятся тематические круглые столы и другие мероприятия. Кроме того, есть доступ к обширным архивам библиотеки института.

Отличительная особенность испанского центра «мягкой силы» – спонсоры. Если Институт Гете открыто призывает частных инвесторов и меценатов к сотрудничеству, Институт Сервантеса был создан под эгидой испанского МИДа и находится под патронатом Попечительского совета, который возглавляет премьер страны. Правда, бюджет структуры на 2022 год все равно урезали – на 7,3%. В результате власти выделят около 161 млн евро на работу своего главного популяризатора испанского языка в мире.

Еще одна подобная структура – «Альянс Франсез». Это некоммерческая общественная организация, которая была основана в Париже в 1883 году, работает при поддержке посольств Франции. На сегодняшний день в мире больше 850 представительств «Альянса Франсез» в 132 странах. Отделения компании выполняют роль языковых и культурных центров, в них проводятся мастер-классы, выставки художников, постановки с участием приглашенных артистов и так далее.

Через Альянс можно попасть на стажировки во Францию. По информации из открытых источников, структура сама оплачивает большую часть расходов на свою деятельность за счет языковых курсов. Правительство дополнительно дает субсидию, которая покрывает примерно пять процентов издержек (эквивалентно порядка 665 тыс. евро по состоянию на начало 2000-х).

Наконец, упомянем старейшую из структур «мягкой силы» – Британский совет (Лондон, 1934). Это общественная (а у себя на родине – благотворительная) организация, призванная развивать сотрудничество в области образования, культуры и искусства между Великобританией и другими странами. Принято считать, что совет независим, хотя любопытно, что его официальным покровителем названа сама королева Елизавета II.

Деятельность совета во многом идентична тому, чем занимаются перечисленные выше структуры. К этому можно добавить, что многочисленные офисы Британского совета (более чем в сотне стран до пандемии) создают программы сотрудничества вузов («двойные дипломы») и участвуют в программах по разработке стандартов образования. Кабмин Британии спонсирует совет на треть через гранты, другая часть финансирования – собственные доходы от мероприятий, платы за обучение и сдачу экзаменов. Совет уточняет, что некоторые средства поступают от частных спонсоров, в том числе из-за рубежа в рамках поддержки деятельности структуры.

По данным издания Politico, годовой грант совета составляет 161 млн евро. Правительство дополнительно выделило 26 млн для преодоления последствий пандемии. Также совет получил две ссуды от МИДа на 245 млн фунтов (291,5 млн евро).

США продвигают свою культуру точечно, скромнее, но на федеральном уровне и в политических целях. Так, в 2020 году Госдеп объявил о планах выделить до 350 тыс. долларов на реализацию сугубо в России инициатив, направленных на разъяснение жителям страны особенностей американской истории, культуры и политики. Под инициативами имелись в виду различные программы по привлечению учеников российских школ к изучению истории российско-американских отношений, а также по созданию образовательных проектов. Отвечать за выполнение проектов назначили посольство США в Москве.

Как обстоит дело с нашей «мягкой силой»

Лавров во время своей речи в Думе коснулся работы Россотрудничества и Института русского языка имени Пушкина, существующего с 1966 года. Россотрудничество представляет собой федеральное агентство, которое помогает Москве взаимодействовать со странами ближнего и дальнего зарубежья. Речь идет не просто о контактах, а о реализации госполитики по созданию в этих государствах объективного представления о России. На сегодняшний день агентство включает в себя 74 центра науки и культуры (РЦНК) в 62 странах и 24 представителя в составе посольств в 22 странах. Организация подведомственна МИДу и подчиняется президенту.

Институт имени Пушкина всецело посвящает себя изучению проблем преподавания русского языка как иностранного. В нем работают соответствующие специалисты, которые также вносят вклад в преподавание русского языка и литературы в школе, развитие языкознания, литературоведения и других филологических и гуманитарных дисциплин. Интересно, что в 2013 году институт получил статус базовой организации СНГ по преподаванию русского языка, что говорит о его роли в распространении национального языка России.

Судя по открытым данным, 74% доходов учреждения – это внебюджетные источники. В основном институт зарабатывает на платном приеме абитуриентов, курсах повышения квалификации школьных учителей, курсах профессиональной переподготовки, а также на приеме экзаменов по русскому языку у иностранцев.

Матрешек и блинов недостаточно

«Но надо понять, что само по себе просто открытие в какой-то библиотеке немецкого Люнебурга, японского Киото или бразильского Рио-де-Жанейро уголка, где будут стоять на русском языке Лев Толстой и Антон Чехов – это не способ продвижения русского языка и русской культуры. Все это, мягко говоря, не очень эффективно», – заметил политолог Владимир Корнилов, долгое время живший в Нидерландах.

«Матрешки и какие-то блинные вечера в российских организациях и фондах – это все, конечно, хорошо для тех русских, которые там осели или ностальгируют по каким-то своим привычным местам встреч и праздникам, но это не работа с коренным населением и общественным сознанием тех стран», – в свою очередь подчеркнула Нарочницкая. Нужно продвигать и российские фильмы, и литературу, и многое другое. Для этого даже не нужны большие деньги, отметила собеседница.

Необходимо адресное взаимодействие с иностранными интеллектуалами, требуется трансляция их непредвзятого мнения о нашей стране, добавила глава Европейского института демократии и сотрудничества. «На Западе же еще очень мало знают о России. Но немало западных историков и ученых, которые не участвуют в поношении России, потому что они понимают менталитет и специфику нашей страны. Так что работы в этом направлении непочатый край, и она не приносит быстрых зримых плодов.

– пояснила собеседница.

«Вероятно, у нас не так много профессиональных кадров, способных к такой работе, – заметила Нарочницкая. – Для этого нужно знать европейские языки, общаться на них, искренне интересоваться культурой западных стран. Здесь огромный пласт возможностей и методов, и их в любом случае необходимо развивать и задействовать. Это на пользу и России, и другим странам, и миру».

Кроме того, подчеркнул Корнилов, необходимо сочетать продвижение «мягкой силы» с активными действиями по защите статуса русского языка за рубежом и по защите соотечественников. «Если в разных странах мира будут видеть силу нашего государства в отстаивании прав «своих», то будут тянуться и к России вообще, и к русской культуре в частности, – уверен политолог. – На этом мы должны сосредоточить свои усилия, на правозащитной деятельности в отношении тех людей, которые по своей или не по своей воле оказались за пределами РФ. И в частности, бороться за то, чтобы не сворачивались программы обучения на русском языке в странах бывшего Советского Союза».

«В этом смысле у нас колоссальные проблемы, потому что очень многие наши организации – Россотрудничество в первую очередь – вообще уклоняются от политизации своей работы, нарочито, демонстративно. Это свидетельствует о том, что мы не совсем изучили практику работы подобных организаций, работающих за пределами своих стран», – подчеркнул эксперт.

Корнилов напомнил, как действовал тот же Институт Гете, по образцу которого создавалось Россотрудничество. «В Киеве лет десять тому назад Институт Гете проводил лекции о Степане Бандере, где более-менее правдиво пытались донести все документы по его преступлениям. Лекцию пикетировали украинские националисты, забрасывали их чем-то, пытались сорвать мероприятие. Но на планы института это не повлияло. Но самое поразительное, что когда мы предложили провести это Россотрудничеству в том же году, нам ответили: ну что вы, нет, нас заклюют, мы ни в коем случае не должны в это влезать», – посетовал Корнилов. Чем более сильным проявит себя государство, тем больше будет желающих изучать его язык и культуру, резюмировал эксперт.