Академик Курчатов много лет жил и работал в Щукине

Имя Игоря Курчатова — создателя советского атомного оружия и основоположника атомной отрасли — носит научный центр в Щукине. Выдающийся учёный с мировым именем был превосходным пловцом, знатоком классической музыки, любителем розыгрышей. Эти и другие малоизвестные факты биографии Курчатова сохранились в воспоминаниях его коллег. Картофельное поле у станции В конце войны Курчатову выделили участок на окраине Москвы, недалеко от железнодорожной станции Покровское-Стрешнево. Лабораторию №2 — секретное предприятие по разработке атомного оружия — решили разместить в здании, которое сначала предназначалось для Института экспериментальной медицины. Перед северным фасадом здания был сосновый бор, за южным начиналось картофельное поле, простиравшееся на 2-3 километра в направлении Хорошёва и Серебряного Бора. По словам профессора Николая Власова, такой простор понравился Курчатову. Вскоре Игорь Курчатов поселился здесь же, в построенном для его семьи домике. Лично ухаживал за деревьями Позднее на месте бывшего картофельного поля по инициативе Курчатова разбили фруктовый сад. Здесь росли яблони всевозможных сортов, было много вишен. За некоторыми деревьями учёный ухаживал лично и даже соревновался со своим телохранителем Дмитрием Переверзевым: на чьих яблонях вырастет больше яблок. Как вспоминал работник научного института Анатолий Маркин, к концу лета младший обслуживающий персонал безжалостно обрывал ещё недозревшие яблоки, «институтская орда опустошала сад». Чтобы добраться до верхних веток, они не только обламывали нижние, но и спиливали их ножовкой. — Садовник плакал, ходил к Курчатову, — вспоминал Маркин, — но Игорь Васильевич стоял на своём: сад посажен для наших сотрудников, они хозяева, а мы должны его поддерживать в хорошем состоянии. Неожиданный заплыв Курчатов много времени проводил в экспедициях, во время которых на секретных полигонах испытывали атомную технику. В перерывах он был не прочь поохотиться. А один раз предложил коллегам сплавать наперегонки. — Мы наивно согласились составить ему компанию, не зная, что пловец он превосходный, — вспоминал физик-ядерщик Евгений Забабахин. — Пробарахтавшись с километр по реке, мы отстали от него, выбрались на берег и несколько километров сопровождали его пешком. Генеральские галоши Полностью выкладываясь на работе, Курчатов во время отдыха любил шутки и розыгрыши. Такую историю рассказал о нём ветеран атомной отрасли Борис Брохович. Однажды Курчатов вместе с руководителем атомного проекта наркомом Борисом Ванниковым пришёл в столовую. Ванников сдал в гардероб генеральскую папаху, оставил галоши и ушёл в зал. Сдал своё пальто и шляпу Курчатов. А затем вдруг протянул гардеробщику два гвоздя и попросил… прибить галоши генерала к полу. Тот обмер от страха: «Что вы! Меня в тюрьме сгноят!» Тогда Курчатов сам приколотил генеральские галоши. Шутка удалась. Ванников долго не мог оторвать их от пола. А затем, догадавшись, укорил Курчатова: «Эх ты, Борода! Молодо-зелено. Всё бы ты играл, всё бы ты прыгал». А на удивление Курчатова ответил: «Неужели ты не понимаешь, что никто больше не решится прибить мои галоши». Принимали за архимандрита Внешность Курчатова была тоже выдающейся. Высокий, статный, с выразительными глазами, твёрдой и стремительной походкой. И с узнаваемой бородой. Курчатов отпустил её в 39 лет. Многие считали — чтобы «состарить» моложавое лицо. Курчатов сразу получил в своём кругу прозвище Борода, на которое охотно откликался. Бородка клином быстро превратилась в довольно окладистую лопату. — Зимой, когда он выходил на прогулку в шубе с бобровым воротником и в бобровой боярской шапке, можно было наблюдать, как встречные старушки начинали прилежно креститься, по-видимому принимая его за архимандрита, — рассказывал физик, разработчик термоядерной бомбы Виктор Давиденко. К слову, дед Курчатова по материнской линии был священником, а мать учительницей церковно-приходской школы. Так что детство и юность будущего академика прошли в традиционной христианской среде. Трудно сказать, сохранял ли он веру на протяжении своей жизни. Но известно, что был настоящим благотворителем. Лауреат четырёх Сталинских премий, он пожертвовал значительные суммы на строительство двух детских садов и школы в Покровском-Стрешневе. Фото: Ольга Чумаченко