Проректор ВШЭ: Россия остаётся партнёром для зарубежных учёных

В Москве постепенно завершается XXII Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. В рамках форума NEWS.ru, выступающий информационным партнёром мероприятия, организованного Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики», пообщался с проректором ВШЭ Иваном Простаковым. Он рассказал о том, как выстраивался формат конференции, как на него смог повлиять коронавирус и как к России относятся учёные и эксперты из разных стран.

— Каким видится сейчас формат Апрельской конференции и какие изменения его ожидают?

— Формат Апрельской международной научной конференции ВШЭ выстроился за более чем 20 лет её истории. Двадцатая конференция прошла в 2019 году и традиционно предполагала основную академическую часть, состоящую из секционных заседаний (обычно их около 150–170) и ассоциированных мероприятий — своего рода мини-конференций или семинаров, тематика, которых несколько выходит за рамки основной программы. Другая часть Апрельской конференции — это пленарные заседания: обсуждение экспертных докладов, которые готовит ВШЭ (их могло быть 10–20), по актуальной повестке социально-экономической политики. В этих пленарных заседаниях, как правило, участвовали и представители бизнеса, и члены правительства, министры, вице-премьеры, ведущие российские и зарубежные учёные.

Всё изменилось в 2020 году. В марте началась пандемия, локдаун, и остро встал вопрос — всё-таки проводить или вообще не проводить Апрельскую конференцию. ВШЭ решила сохранить её, несмотря на пандемию, и провести полностью в онлайн-формате. Времени на переформатирование у нас практически не было, всего две недели, опыта также почти никакого. В тот момент мы только начинали пользоваться всеми платформами по проведению онлайн совещаний, мероприятий, занятий.

Когда мы объявили, что у нас конференция 2020 года пройдёт онлайн, многие отказались от участия, потому что это было непривычно, сохранялась надежда на то, что через несколько месяцев пандемия исчезнет и можно будет вернуться к привычному формату, который предполагает живое общение. Ведь очень многое зависит не только от формальной части, выступления и дискуссий, но и от общения в кулуарах, новых контактов.

Конференция-2021 вновь проходит в онлайн-режиме, но самое главное — это то, что мы вернулись к её доковидным масштабам.

— Если в следующем году не будет ковидных ограничений, то сдвиг с формата онлайн к оффлайн может сохраниться?

— Я думаю, да. Безусловно, настоящая конференция с присутствием участников необычайно важна. Только аудиторное общение и дискуссии в кулуарах могут зачастую поставить новые вопросы, найти новые решения, установить новые контакты. Это чрезвычайно важно, и этого очень не хватает, что признают абсолютно все участники Апрельской конференции. Но последний год дал нам новые инструменты и понимание того, как лучшим образом их использовать. Зачастую студийная форма с трансляцией может быть применена и в дальнейшем, при том, что у нас параллельно будут проходить какие-то заседания в аудитории.

Что интересно, онлайн-формат позволяет нам расширить круг и слушателей, и участников, и докладчиков. Многие наши нынешние участники из-за рубежа уже привыкли к онлайн-формату, им это зачастую удобнее, легче планировать график, они становятся более доступными, и я думаю, что эти инструменты сохранятся.

— А по количеству участников — более 1700 и иностранные участники, это такой максимум сейчас или предела нет?

— Опять же, 1700–2000 участников — это то, что у нас было до ковида. Плюс примерно 200 иностранных участников. Что касается онлайн-формата, у нас здесь совсем другие цифры, мы в прошлом году имели порядка 4500 участников онлайн и впервые запустили видеоканал, где была трансляция самых интересных заседаний. Тогда было порядка 10 тысяч подключений, но сейчас, когда мы уже имеем определённый опыт, в том числе и технический в этих вопросах, мы видим, что, безусловно, здесь возможностей гораздо больше.

— На что сегодня ВШЭ делает акцент в международных отношениях и смещается ли он за последние годы?

— У ВШЭ очень широкая география и богатая история взаимодействия с зарубежными партнёрами. У нас более 400 партнёров в 65 странах мира. В последние годы есть определённое, я бы не сказал — смещение, а развитие в сторону диверсификации нашего присутствия, и в первую очередь это касается стран СНГ, постсоветского пространства и стран БРИКС. За последние 3-4 года количество соглашений с этими регионами у нас выросло в два раза. Это не связано с политическими тенденциями, а с изменениями глобальной ситуации, тематики, которая актуальна на этих географических направлениях. И Апрельская конференция в значительной степени отражает всё это.

Например, одна из ключевых тем в нынешнем году — это тема евразийской интеграции. У нас одним из ключевых событий была презентация стратегии евразийской интеграции до 2025 года, представленная председателем коллегии Евразийской экономической комиссии Михаилом Мясниковичем.

— В учёных кругах как-то ощущается риторика, что отношения России с Западом стали как-то жёстче?

— Я сказал о том, что у нас есть новые направления, условно говоря, на Восток, но при этом мы сохраняем все партнёрские связи, которые у нас выросли за годы существования ВШЭ. Среди участников и почётных докладчиков Апрельской конференции много учёных из США, Европы, из ведущих университетов — это университет Калифорнии, Оксфорд, Тринити колледж и многие другие. Политическая риторика — это своего рода инструмент интеллектуального диктата, когда навязывается точка зрения, зачастую основанная на демагогии, манипуляции и искажении фактов, fake news, как сейчас говорят.

Всё-таки учёные — это люди, которые обладают критическим мышлением, у них аналитический склад ума, они не доверяют одному источнику информации. Наверняка есть учёные, и всегда были такие, которые поддаются на политическую риторику. Но в целом в силу специфики академической аудитории сохраняется очень конструктивный подход к взаимодействию, сотрудничеству. Я не могу сказать, что мы чувствуем какие-то изменения в этом плане.

И ещё один важный момент — существует понятие «дипломатия второго трека». «Дипломатия первого трека» — это профессиональная, официальная дипломатия, а «дипломатия второго трека» — это взаимодействие, которое устанавливается между странами и людьми, в первую очередь, в сфере гуманитарного сотрудничества, куда относится и культура, и образование, и наука. И академические, и дипломатические, и политические круги в России и в других странах прекрасно отдают себе отчёт в важности такой «дипломатии второго трека». Пока у нас есть диалог, пока мы способны обсуждать на экспертном уровне самые острые и сложные проблемы, у нас всегда есть возможность выйти на качественно новый уровень и в отношениях первого дипломатического трека.

— Можно говорить о том, что мнение о России в глазах экспертов, учёных — оно не сильно поменялось?

— Если эксперты и учёные интересуются Россией, взаимодействуют со своими коллегами — здесь очень важную роль играют и личные отношения, все мы это прекрасно понимаем, — это значит, что у людей есть достаточно устойчивое, объективное, хотя и не обязательно полное иллюзий на тему России, мнение. Оно может быть критическим, но оно устойчивое, объективное, основанное на долгих годах взаимодействия. Подобного рода отношения не меняются одномоментно в силу политической риторики. У меня были случаи, когда я опасался, что партнёры могут отказаться от каких-то проектов, не захотят с нами общаться, но этого не происходит, и это отрадно.

— Если суммировать, есть у вас мнение, как сейчас выглядит наша страна в глазах зарубежных партнёров?

— У нас это слово — партнёры — сохраняется. У нас есть и остаются академические партнёры, университетские партнёры в сфере науки и образования, и к России они относятся с большим интересом и уважением.