Не лох, а жрец. Как Зеленский вписался в украинскую президентскую парадигму
Аналитики наперебой гадают, какая муха укусила Зеленского. Мне довелось слышать самые разнообразные, в том числе весьма экзотичные версии:— попытки сыграть на противоречиях ЕС и США;— эксплуатация имиджа несистемного политика;— желание переключить внимание украинцев с социально-экономических проблем на вопросы безопасности;— обновление президентской команды за счёт неизвестных «ястребов»;— создание благоприятного фона для подчинения «уличных радикалов»;— многомиллионная взятка в белизский оффшор президентской жены;— новые советники из британских спецслужб.
Думаю, ответ на вопрос, что происходит с Зеленским, гораздо проще и одновременно гораздо сложнее. Это не проблема президентских полномочий, разделения функций в команде, электоральных перспектив, авторитарных наклонностей или внешних влияний. Всё это имеет место быть, но ключевой роли эти факторы не играют. Суть в политическом украинстве как таковом.
Владимир Зеленский — типичный политический украинец. Он воспринимает окружающую действительность и политические процессы, в которые он вовлечён, именно через украинскую призму, точнее через призму идеологии украинского политического самостийничестсва. Политолог Сергей Белашко, называя такую идеологию украинизмом, рассматривает её как синтетическую идейно-политическую доктрину, сформировавшуюся на основе «отстройки» от всего русского (языка, истории, государственности, культуры и т.д.) из неолиберализма компрадорского толка, украинского национализма и социального популизма. Любой украинский президент, как считает Белашко, «по должности является главным «жрецом» этой во многом сакрализированной идеологии».
Во время предвыборной кампании политик может вполне искренне обещать избирателям и государственный статус русского языка, и союз с Россией, и поддержку канонического православия, и широкие права регионов. Но став президентом, он не просто приобретает определённые должностные обязанности, но становится «гарантом» определённых ценностей, которые, будучи продуктом своей эпохи, он в целом разделяет.
Человек, категорически не разделяющий образующие систему (пусть даже формально) ценности, практически не имеет шансов на политический успех. Ведь в любой политике, а украинской особенно, конформизм является одним из важнейших квалификационных требований к соискателям государственных постов. Каждый глава государства, хоть «красный директор» Кучма, хоть «проамериканский» Ющенко, хоть «пророссийский» Янукович, вынужден, так или иначе, соответствовать должности. Принимая эту роль, он желает укрепить и продлить подольше собственный статут. В своё время Леонид Кучма об этом прямым текстом говорил: «Моя точка зрения определяется местом сидения».
Нынешняя «агрессивность» Зеленского к внешним и внутренним врагам диктуется, в первую очередь, стремлением всем показать, что он «не лох», а «настоящий президент» и «нормальный украинец». Чем больше будет проседать его рейтинг и рейтинг «Слуги народа», тем большим патриотом он будет становиться.
При этом основная целевая аудитория патриотических метаморфоз Зеленского — это он сам, а не пресловутые 25% патриотов. Он глубоко и искренне убеждён в необходимости собственного соответствия некому идеалу украинского президента, который в доктрине украинизма обязательно должен быть дистанцирующимся от Москвы патриотом и государственником, со всем причитающимся набором архаичных этнокультурных атрибутов.
Трагедия Зеленского, а впрочем, в данном случае, скорее трагикомедия, в том, что никакие старания не сделают его своим для наиболее активной части украинского общества — тех самых «искренних и сознательных». Для украинских националистов он всегда будет русскоязычным евреем, вызывающим презрение и ненависть только за это, не говоря уже о «креативном» сравнении Украины со шлюхой в немецком борделе и подобных «творческих находках».
Для неолибералов он всегда будет «мутным типчиком», годами уклонявшимся от армии и налогов, который заработал свой основной капитал в Москве на корпоративах, а президентом стал случайно.
Для социалистов он всегда будет «ушлым комерсом», который крутил деньги в оффшорах, работал за нал и с радостью готов обслуживать интересы олигархов, будь-то Коломойский, Пинчук или Ахметов.
Не случайно уделом всех украинских президентов становится одиночество. Старые друзья в парадигму царственного бытия не вписываются, быстро теряя точки соприкосновения со стремительно бронзовеющим «государем», новым просто неоткуда взяться. И президент становится чужим среди своих, пафосно озвучивая «правильные» речи и старательно изображая патриота-государственника, который, выпрыгивая из штанов, пытается убежать подальше от Москвы.