Что движет людьми и что такое власть?

Наука оперирует понятиями. Ее основной метод — эксперимент. Она познает неживые объекты и неживое в живом, а также физические законы неживого мира. А что и как познает культура? Представьте, что вы совсем не знаете, что такое электричество. Но ведь отсутствие этого знания никак не помешает вам вскипятить воду в электрическом чайнике. О таком «магическом» подходе к технике говорят очень многие. Но чтобы перестать действовать «магически» по отношению к чайнику, вам следует лишь внимательно изучить соответствующие разделы физики, ну и желательно, чтобы пару раз вас тряхануло током для закрепления полученных знаний. Но как быть с таким «объектом», как человек? Как познать не электричество, а саму жизнь, законы которой следовало бы постигнуть, дабы преодолеть «магический подход»?

Культура за многие тысячелетия накопила колоссальный опыт о том, как именно и за счет чего можно вскипятить воду в чайнике под названием человек. Для фиксации опыта о данном «объекте» она оперирует, прежде всего, не понятиями, а образами, символами и метафорами, а вместо гипотез она предпочитает выдвигать идеи. Культура — не научна, однако результаты ее постижения не менее практичны, чем результат научного знания. Знание, добытое культурой, если его уметь «читать» и применять, — работает. Да, культура не знает, что такое жизнь в том смысле, как наука знает электричество. Но это не мешает ей «кипятить воду».

Для этого «кипячения» культурой обычно применялись различные технологии. Посвящение в охотники, древние мистерии, из которых потом вышел театр, индийская йога, практики шаманов и многое другое имело основной своей целью трансформацию человека. Каков реальный статус тех видений, которые наблюдает посвящаемый или индийский йог? Чем они отличаются от психоделических глюков и порождений сознания больного человека? Что происходит с человеком при участии в подобных религиозно-культурных практиках? Наука с этим разбираться будет долго и, честно говоря, если она останется классической наукой просвещения, не разберется никогда — это не ее сфера, а сфера культуры. Неслучайно те, кто по-настоящему хочет разобраться в человеке, очень быстро выходят за рамки науки-психологии и начинают постигать культуру. Поэтому Фрейд написал цикл статей с говорящим названием «Моисей и монотеизм», а Юнг занимался мифологией, алхимией и еще бог знает чем.

Главным заинтересованным субъектом в подобного рода знаниях всегда была власть. Неслучайно подавляющее большинство деятелей классической культуры было либо из высших страт общества, либо к ним примыкало, а образование на протяжении почти всей истории человечества было уделом элиты.

В самые допотопные времена во главе обществ стояли шаманы, или жрецы. Сегодня большинство тех, кто начинают говорить о древних обществах, обычно презрительно высказываются о «танцах с бубном», а пытаясь объяснить поведение и поступки древних людей, редуцируют их мотивы до мотивов выживания, а логику их мышления часто подменяют своей.

Однако наличие первобытной культуры является самым наглядным доказательством того, что человек никогда не сводил свою жизнь только к выживанию. Но и для выживания он использовал не науку, которая очень молода, а религиозно-культурные практики. Это для современного человека, если он захочет поохотиться, данное мероприятие будет этаким технологичным развлечением. Для древнего же человека охота, как и все жизненно важные действия, — это ритуал.

Но и сегодня самые светские люди, когда хотят постичь смысл какого-нибудь важного события жизни, в котором они участвуют, прибегают к секуляризованным формам того же ритуала. Похороны, свадьба, важные праздники и так далее нуждаются в соответствующем подходе, настрое и обстановке, которые являются отголосками древности. Редуцирование подобных событий, скажем, к совместному поеданию пищи убивает их значение и смысл, а «научный подход» в подобных вещах бессилен и неприменим.

Более того, когда светский человек хочет рассказать или прояснить какие-то особо важные моменты своей жизни, он начинает использовать соответствующие слова. Беда — это не только большая проблема. Грех — это не только поступок с негативными последствиями. Все эти слова имеют гораздо более объемное содержание, отсылающее в культурные глубины.

Если человек перестанет пользоваться подобными словами и перестанет проводить те или иные церемонии, он сначала перестанет быть человеком, а потом лишится способности решать задачи и выживать.

Пляшущий с бубном шаман является предельно практичным человеком, выполняющим сложнейшие задачи. Он глава племени и отвечает за его жизнь. Сможет ли подобную функцию в полевых условиях выполнить современный менеджер — вопрос риторический.

Дело в том, что полевые условия подразумевают сохранение и трансляцию культуры и опыта не в качестве этакого духовного «пирожного», как это многим кажется в современном обществе, а в качестве необходимого условия выживания. Шаман, или жрец, сначала строит из своего племени то, что могло бы именоваться словом общество, и блюдет таковое его общественное состояние. Для этого применялись свирепые практики, и только потом, когда общественный субъект был сформирован, могли быть использованы более мягкие.

Очень грубо говоря, это примерно похоже на то, что происходит в армии и что показал Стэнли Кубрик в своем фильме «Цельнометаллическая оболочка». В этом фильме к сержанту попадают новобранцы. Человек с «просвещенным» сознанием современного менеджера, наверное, с ума великого сразу бы раздал новобранцам автоматы и начал репетировать боевую операцию и объяснять им технологии. Но сержант сначала уведомляет новобранцев о том, что они «вообще еще них… не люди, а стадо мокрых и жалких жаб», а потом приступает к «трансформированию» этих «жаб» в воинов, лишь потом начиная учить их непосредственно военному ремеслу.

Этот сержант, как шаман или жрец, не может уволить. Он имеет дело с тем «человеческим материалом», который есть, и именно его он должен научить выживанию и выполнению боевых задач. Этот «материал» есть для него цель и ценность, ибо без него он никто. В этом его фундаментальное отличие от менеджера, который набирает персонал через процедуру собеседования.

Чтобы дамы с вуалью ходили в театр, а студенты приобщались к научному мировоззрению, тысячелетия назад кто-то избивал посвящаемых молодых людей до полусмерти, дабы в их лишенное защит, открытое сознание, влить тот или иной смысл и приобщить к самой грубой культуре. Чтобы стоял современный мегаполис, тысячелетия назад кто-то должен был вкопать посреди намеченного для поселения участка земли конский фаллос или закопать невинную жертву, дабы первичным образом подготовить культурную почву для постройки поселения, ибо в противном случае первобытные дикари боялись приступить к строительству. Что же касается того, откуда взялись эти первые «кто-то», которые непостижимым образом самостоятельно должны были обнаружить в себе какие-то основания для зачатков проторелигиозности, — это с трудом может быть понято даже человеком с очень богатым воображением. Так человечество, восходя, мучительно выделялось из природной стихии, создавая «тонкую пленку» культуры над бездной хаоса и небытия.

Вся эта суровость несколько подзабыта. С развитием культура и общество взяли на себя львиную долю тех функций, которые в древности брали на себя непосредственные носители общественного и культурного начала. Молодые люди не проходят посвящений. Их воспитывает общество, культура и любящие родители. Все это создает иллюзию, что вышеописанная трагедия человеческого восхождения куда-то исчезла. Власть и управление стали многими мыслиться как нечто такое, что осуществляют «наемные менеджеры», которые занимаются чем-то вроде логистики.

На самом деле любая власть в своем существе содержит два уровня. Первый уровень — это создание человека с определенным установками, что осуществляется при помощи либо древних практик, либо общества и культуры, которые сами есть порождения этих древних практик. И только потом наступает время второго — «научно-технологического» уровня, к которому многие всё пытаются свести, забывая о первом. Сначала — человек, а потом — соответствующие ему государство, программы образования, экономика и так далее, а не наоборот, как думают люди, позабывшие о том, откуда и как они вышли.

Однако сегодня мы видим, как распадается культура, общество, семья, а постмодерн поедает любую нормативность. Но хаос под тонкой пленкой умирающей культуры никуда не делся, и мы уже наблюдаем его первые протуберанцы в политике, в интернете, в СМИ, на улице, везде… Неужто этот процесс будут останавливать «наемные менеджеры» с научно-техническим мировоззрением? Нет, по большей части, не ведая об этом, они будут лишь оформлять регресс, ибо в их сознании просто негде разместиться идее о возможности поворачивания процесса. Они всегда играют роль обслуги имеющейся тенденции.

Есть множество идеологов и философий, говорящих о том, что человек в лучшем случае не меняется, а то и вовсе деградирует. Я ни в коей мере не являюсь поборником подобных идей. Однако невозможно не признать, что многие древнейшие константы, влияющие на мотивацию и поведение человека, никуда не ушли, а разве что приобрели новые формы. Одна из этих констант — устройство власти. Если когда-то во главе племени стоял шаман с бубном, то это не могло фундаментально измениться, а могло лишь приобрести цивилизованные формы. Ведь не можем же мы искренне верить в то, что суть человека меняют демократия и чтение учебника физики? А стало быть, сползание в доисторическую первобытность — более чем реально, и повернуть этот процесс обратно могут только перенакалённые носители культуры, имеющие иные свойства, нежели современная интеллигенция, которая должна была из «прослойки» превратиться в класс таких носителей, но испугалась и не смогла.

Подобное сползание и превращение цивилизованных людей в зверей не раз обсуждалось в культуре. По книге британского писателя Уильяма Голдинга «Повелитель мух» были сняты два одноименных фильма. Сначала Питером Бруком в 1963 году, а потом Гарри Хуком в 1990. Несмотря на то, что в книге повествуется о детях, попавших на необитаемый остров, очевидно, что описанные там процессы касаются современного человека как такового. А описан там тот факт, что если сообщество современных людей попадёт в определенные условия культурной изоляции, то оно постепенно начнет превращаться в стадо зверей. Но именно такой процесс декультурации сегодня идет в глобальном масштабе.

В условиях такого тренда борьба может носить только культурный, а не строго политический характер. Однако чем глубже становится уровень культурного сползания, тем к более глубинным, а значит и в каком-то смысле грубым средствам придется обращаться, дабы повернуть этот процесс вспять. Но если еще не поздно, то данное «заболевание» можно теоретически вылечить новой культурой, но, конечно, не той, что есть сейчас, и не с имеющимися качествами современной интеллигенции…