Пропасть между народом и историей
Сама собой нашлась зияющая пропасть, на дне которой обособленно существует два маниакальных мирка. В одном серьезно занимаются исторической наукой, ваяя диссертации, которые по большей части будут изучать лишь мыши в архивах и узкий круг соратников. В другом мирке, по мнению первого, творят «антиисторию». И никто особо не мешает друг другу. При этом, в обществе, судя по реакции на фильм «Викинг», существует запрос на «историческую правду» или «достоверность». Нам от чего-то вдруг захотелось узнать – какими были наши предки? В реальности, в ее золотой середине максимально приближенной к действительности. Не в постмодернистском продукте, смоделированном в угоду кассовым сборам, не по канонам теории прибавочной стоимости, а как было «ПО ПРАВДЕ»! И я подумал, что нужно взять какого-нибудь крупного и заслуженного ученого, специалиста по десятому и прилегающим векам, сесть с ним рядышком и посмотреть этого «Викинга», а потом поговорить. Я знал, что есть такие ученые. Я в юности работал с ними в археологических экспедициях на реке Сясь, где проходил один из путей «варяг в греки». Мы докапывали курганную группу норманнских купцов и воинов за репрессированным в 50-х годах археологом Владиславом Равдоникасом. Равдоникас претерпел за то, что был сторонником «норманнской» теории и мне, мальчишке, недавнему школьнику, прямо на древних курганах объясняли, в чем ошибался некогда изгнанный из академической науки ученый, а в чем был прав. Объяснял патриарх археологии и древнерусской истории Анатолий Кирпичников. Человек, перекопавший своими руками все эти курганы и городища, положивший свою жизнь на то, чтобы доказать - Старая Ладога - первая столица Древней Руси. Признали. Превратили ее в музейный комплекс, куда пускают всех. Владимир Путин дважды приезжал в Старую Ладогу и подтвердил, для тех, кто не понял. И я, с некой извращенной гордостью даже сейчас вспоминаю, как меня укусила собака великого археолога. Но, патриарху древнерусской археологии на момент выхода «Викинга» исполнилось 87 лет, я не стал его беспокоить. Мне помогли найти еще одного мэтра, матерого ученого, глыбу, специалиста по Древней Руси. Меня отрекомендовали общие знакомые, и я написал ученому обстоятельное письмо, в котором изложил свою просьбу – дать научное заключение по фильму. В кино его не звал, не посмел. Мне ответили с легкой такой долей презрительности, в которой читалось между строк, что негоже невеждам, и миллионам таких же серых читателей, лезть в чертоги истинной науки за Знанием. И еще смайлик присовокупили в конце послания. И тогда я понял, почему так люто, до дрожи, «настоящие историки» ненавидели Валентина Саввича Пикуля. Почему так маниакально выискивали неточности в его книгах. Почему никто, ни разу, не сказал Пикулю «спасибо» от нашей академической науки, за то что этот человек пробудил в миллионах сограждан интерес к истории. Почему «настоящие» ученые доходят до травли популяризаторов – того же Холмогорова или министра культуры и автора книг о развенчании исторических мифов Мединского. А потому что понимают, что в чисто-кабинетной деятельности есть тотальный изъян. У науки есть две сверхзадачи, абсолютно равные по ценности – обретение знания и передача его обществу, которое взяло на себя труд содержать ученых. Но коммуникации нарушены. Знание обретается, и остается где-то там, под спудом, в пыльных кафедральных шкафах. А нам остаются только любительские дискуссии в интернете – «как посмели снять такое», «зачем», «почему» и главное – «доколе»?
