После недавнего скандала с академиками-чиновниками вполне может встать вопрос - а сколько еще за последние двадцать пять лет в Академию наук было принято госслужащих? Каков их вклад в науку? Сколько мест заняли они? Сколько чистых ученых лишились права надеть академическую мантию из-за этого? Сколько научных работ и технологий не получили своего финансирования? Сколько полегло этих нищих солдат науки, которыми командиры из здания с золотыми мозгами на крыше, пожертвовали ради сохранения своих позиций? Но это только один пласт. А есть еще, оказывается, целые академические династии. Семьи из академиков. Есть унаследование академических институтов. И что теперь с этим делать, как уже однажды спросил Путин? Ведь оказываются, привилегии наследуются потомством - это же Нобелевка в области генетики! Удивительная разница наблюдается в том, что академик Михаил Пальцев построил для себя лично для вуза, который возглавляет. В первом случае обычно говорят - есть все, ну может быть кроме вертолетной площадки. А во втором все, что ректор "Сеченовки" сделал для страны и медицины – это недостроенный фармацевтический факультет. А рядом на той же академической земле – шикарный жилой комплекс "Корона", который возводил Сергей Полонский. Такой вот тандем - академика с уголовником. Уже в обозримой перспективе могут всплыть новые детали того, как было получено разрешение на застройку. Полонский обещает заговорить. Скоро вопросы к Пальцеву со стороны правоохранителей наверняка еще появятся. А еще к его дочери Екатерине Пальцевой, которая вместе с Сергеем Полонским владеет фармацевтической компанией "Ильмискгрупп". Сейчас помимо дворца в элитном Подмосковье у семьи Пальцевых несколько квартир в центре столицы и собственная шикарная клиника с годовой выручкой под миллиард рублей. Академик Михаил Пальцев в информационное пространство буквально ворвался - неделю назад, сразу после президентской выволочки, когда у главы Российской академии наук Фортова внезапно пропал голос. Сбиваясь с ног наши продюсеры и корреспонденты, бегая по кафедрам и вузам, пытались найти хоть какие-то следы научной работы новых академиков и член-корров РАН, набранных из чиновников и силовиков. И только теперь, немного изучив биографию Пальцева, становится ясно, почему он даже не краснел, называя чиновников крупными учеными. Фортов сказать такое президенту не решился. "Савенков очень крупный ученый в области права", - рассказывает Пальцев про замминистра МВД, потомственного дворянина Савенкова. "Он очень крупный медик, - это уже про замуправделами президента Константина Котенко; а еще есть Василий Христофоров из ФСБ - один из крупнейших архивистов России". Крупным ученым оказался и заместитель министра образования Алексей Лопатин. "Он ведущий палеонтолог страны", - рассказывает Пальцев. А еще Фисун из Минобороны, всех их уже попросили освободить чиновничьи кресла и отправиться поднимать фундаментальную науку. Но главное, в другом. Эта информационная вспышка подсветила весь список новых академиков – и за чиновниками, никто почему-то не заметил огромного количества детей и жен. Знакомьтесь – академик Лейла, супруга академика Баранова, новый член-корреспондент РАН Михаил Давыдов 1985 года рождения, сын онколога, академика Давыдова. Муса Хаитов теперь тоже член-корр, от отца академика Хаитова ему уже достался пост директора Института иммунологии. Филипп Палеев, как не трудно догадаться, сын академика Палеева и уже директор научного медцентра МОНИКИ. Только при беглом анализе среди новых членов РАН мы насчитали 22 фамилии родственников академиков. "Институт - своя вотчина. Они стали сувереном. Есть крепостные, которые выполняют роль среднестатистических ученых младших и старших сотрудников. И все они работают на них. Но подходит время, года уходят. Им становится 80-90 лет и они сжились, настолько они с мыслью свыклись, что это их вотчина. И возникает другая мысль, какая мысль возникает в феодальном обществе. Мысль о том, чтобы этот институт передать своим родственникам. Берется ребенок 1, 2, и даже 3, и делаются последовательно член-коррами и академиками. Под них создаются в этом же институте, академик их отец создает под них научные работы. На них работают лаборатории", - рассказывает кандидат биологических наук, бывший научный сотрудник ИОГен РАН Вера Мысина. Взять, например, Институт биологии гена. Вы слышали за последние десятилетия о российских научных открытиях в области биологии гена? Мы тоже не слышали. Зато здесь давно и упорно трудится целая семья Георгиевых – папа академик по имени Георгий, сын тоже академик – Павел Георгиев, дочь Софья в этом году стала член-корреспондентом. А если приложить небольшие усилия то, можно увидеть, что академик Георгиев еще и талантливый предприниматель, он знает, как из государственного кармана перекладывать деньги в свой собственный. Его компании на десятки миллионов продают товары и услуги его же научному институту. Другой мог бы и загреметь, а тут все-таки академик – уважаемый человек. Вот только возникает резонный и в целом логичный вопрос – зачем государство содержит это феодальное царство внутри собственных границ. Сейчас тысячи документов о финансовой деятельности академии параллельно с нами изучают в правоохранительных органах. Тех, кто не чист на руку, ждет большой сюрприз. А в самих академических кругах уже ведется работа над документом, который позволит наконец разобраться кто из академиков действительно занимается наукой. "Мы считаем, для начала нужно разобраться, вообще, насколько у нас заслуженные кандидатские, докторские и академики – за что они даны. А академику и член-корру дают за наивысшее достижение в науке. А насколько это соответствует действительности. Вот это надо понять. Возможно сейчас было бы неплохо разобраться потому что их более 1000 значит мы должны жить в процветающем мире с новыми технологиями ни с одной магнитной железной дорогой со своими собственными телефонами и медициной. А как могут наши представители Академии это дать, если, допустим, руководство Академии не может пользоваться элементарным мобильным телефоном. Не умеет. Даже такое понятие Android, iPhone - это для них понятия какой-то абракадабры. Они этого не умеют. Они не умеют пользоваться почтовым ящиком, у них до сих пор в голове, что есть дискетки. То есть флешки, еще какие-то вещи для них - это что-то из области какого-то второго параллельного мира. И это ужасно", - продолжает Вера Мысина. Руслана Валиева называют человеком с большим Хиршем (индекс цитирования ученого 89 – это запредельно много), Валиев имеет больше 30 патентов. Он знает, как из алюминия, изменив его структуру, сделать металл крепче стали, а его методом титаном очень интересуются в США. Валиева не нужно бегать и искать по кафедрам, чтобы узнать, чем он занимается, как это нам пришлось делать с чиновниками, недавно ставшими академиками и член-коррами и получившими пожизненное содержание – от 50 до 100 тысяч ежемесячно. Работа Руслана Валиева на виду, лекции есть даже в интернете. Он всегда занят – только наукой. На выборах в Российскую Академию наук Руслан Валиев с индексом Хирша 89, уступил сыну академика Кузнецова с индексом Хирша 0. Они избирались по одной секции. В таких случаях говорят – это все что нужно знать о выборах в РАН. "Обидно, не обидно, просто потому, что нет тех параметров, по которым можно оценивать ведущих ученых. В частности, я вот здесь присутствую в лаборатории как руководитель ведущей лаборатории страны, которая называется мега-лаборатория. В РАН подбор лидирующих сотрудников исчисляется по другим правилам. Нет единого мнения, как оценить ведущего научного сотрудника", - говорит доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки России Руслан Валиев. Максим Быкадоров из крепостных, как он сам выражается, вырвался совсем недавно. В Институте проблем рынка Российской Академии наук молодой ученый проработал 10 лет и хорошо знает изнутри, как функционирует эта феодальная корпорация. Когда пошел против – получил волчий билет от академии, стал безработным. "Все это напоминает работу на барина. Работаешь, работаешь, а для себя отдачи никакой не получаешь. Как только ты достигаешь какого-то результата, то этот результат у тебя уходит из-под носа. В тех же самых публикациях, в тех же самых научных исследованиях ты остаешься на задворках", - говорит бывший научный сотрудник Института проблем рынка РАН Максим Быкадоров. Но и при этом, с публикациями растет академический авторитет начальника института, его фамилия в авторах и соавторах – святое дело, а точнее корпоративное правило. А еще Максим рассказал нам про мёртвые души в его институте, которым регулярно начисляется зарплата. И про чиновников, вроде Савенкова или Фисуна, которых за научной деятельностью застать, ну очень проблематично, а академические заслуги при этом постоянно растут. "Какие-то диссертации, за них за всех все пишется, никакие усилия они просто не прилагают. Если какой-то чиновник защищает диссертацию естественно он палец о палец не ударяет. В большинстве случаев так. Чиновник получает ученую степень, доктора наук не важно, какое-то научное положение. При этом, он покровительствует высшим кругам в тех же самых структурах. Получается если кто-то где-то "присел" на академика сверху получается взаимопомощь так называемая", - продолжает Максим Быкадоров. Слушая Максима становится понятно, почему в академию пришли силовики – МВД, ФСБ, Министерство обороны – высокопоставленные солдаты со связями. Для защиты корпорации. Проще говоря – это крыша. И считать придется, сколько таких из 530 академиков и 766 член-корреспондентов. Это кстати вдвое больше, чем в СССР, когда мы дошли до полюса и в космос полетели. Сравните: 1985 год - 274 академика и 542 член-корреспондента; 2016 год - 530 академиков и 766 член-корреспондентов. "Наверное, очень многие знают такой интересный момент, что в Италии борьба с мафией идет постоянно. Ну и в принципе с мафиозными структурами идет борьба постоянно. А почему идет постоянно, ее победить невозможно, потому что эта структура настолько внедрила своих людей в разные элементы, что проще вообще все убрать. Все что-то уничтожить и построить рядом что-то уже действительно, в чем нет этих людей. И в последнее время приходит такая мысль в голову, что наша Академия наук превратилась в какую-то "Козу Ностру". То есть это какая-то структура государственная, но при этом государство вообще не может ничего в ней ни понять, ни сделать с ней ничего не может", - говорит Вера Мысина. Но, как выяснилось, корпоративные академические правила, больше похожие на крепостные порядки, это еще мягкая форма паразитирования. Оказывается, директор института может просто выкрасть у ученого его исследования Казима Булавева - без преувеличения генетик с мировым именем –вынуждено живет и преподает в Калифорнии. Индекс Хирша 15, и это цитирование в самых уважаемых зарубежных научных журналах. В России же у нее волчий билет от академиков, один из которых, ее бывший начальник - Николай Янковский - и два его племянника - Феликс и Казимир - работающих в том же институте на ключевых постах, как объяснила Булаева, украли жесткий диск из ее компьютера. "Нагло выкрали мои данные. Смотрю компьютер не включается. Хотела посмотреть, что там с кабелем, почему не включается, а системный блок развалился. Его вскрыли за выходные. Там все базы данных, монография, которая еще не была опубликована, ну все", - рассказывает доктор биологических наук, бывший руководитель группы генетической адаптации человека ИОГен РАН Казима Булаева. Казима Булавева согласилась только на телефонный разговор. Она всерьез опасается за себя. В Москве квартира и дача, налаженный быт. Академики очень влиятельная корпорация. К слову Казима раскрыла нам еще один секрет – рассказала про "Лопату" - это Алексей Лопатин, тот самый, чиновник, что стал академиком в октябре этого года. Теперь становится понятно за какие заслуги – дело не в научных достижениях – их еще поискать надо. "Лопата" - как его называют между собой в академии - особо приближенный к верхушке РАН. Он три года отбивал нападки на имущество корпорации и защищал ее от реформирования, работая замом руководителя ФАНО - агентства фактически ответственного за ход реформы. "Александр, там Лопатин был номер один у Котюкова. Он правил всем! Сами сотрудники ФАНО сказали, что Котюкову, я пыталась к Котюкову попасть… К Котюкову невозможно, там Лопатин. А Лопатин, это Розанов -это руководитель ООБ, Отделения общей биологии РАН. А Розанов, Лопатин, Янковский – это одна шушара. Поэтому не пытайтесь – "Лопата" вас никуда не пустит", - говорит Казима Булавева. Конечно, все свои вопросы, в том числе и про заслуги Лопатина в ФАНО мы пытались адресовать президенту РАН академику Фортову – но он отгородился от прессы, все интервью только с Пальцевым и даже завидев нашу камеру издалека Владимир Евгеньевич Фортов ведет себя крайне странно. А вот поговорить о науке вообще академик готов всегда. "Это поцелуй Бога. Нельзя совмещать науку и еще какую-то работу. А еще нельзя приказывать академику и управлять им. Нельзя руководить", - говорил Фортов в интервью государственному телеканалу "Россия 24" ровно год назад. Из-за характерной формы верхней части москвичи давно прозвали здание Академии наук – золотыми мозгами. Но все же вернее его называть – пищеварительной системой, в которой бесследно растворяются бюджетные миллиарды. И если уж мы заговорили об этом здании, то стоит вспомнить и об еще одной привилегии, которую дает статус академика. В случае кончины такого человека, гражданская панихида будет проходить здесь же, на Ленинском 32, это большая честь. Вот только едва ли нынешние академики успеют ей воспользоваться… Если не изменится система управления фундаментальной наукой, то в обозримом будущем панихиду заказывать придется уже по самой Академии.
