Как Геннадий Селезнев начинал свой путь в журналистике
Шестого ноября Геннадию Селезневу исполнилось бы 75 лет. Легендарный советский и российский политический деятель всегда отдавал должное прессе, так как и сам имел к ней непосредственное отношение. Известна его поддержка и непосредственное участие в создании и становлении ряда СМИ, в том числе «Парламентской газеты». Но понимание значимости журналистики у него зародилось гораздо раньше, когда он сам трудился журналистом, а в 1975 году возглавил газету Ленинградского обкома комсомола «Смена». В то время Виктор Лобко был первым секретарем Ленинградского обкома ВЛКСМ, а современной политической аудитории известен как вице-губернатор — руководитель Администрации губернатора Петербурга в период руководства городом Валентины Матвиенко. Для книги «Виктор Лобко. Жизнь на гранях эпох» он рассказал о своем знакомстве с Геннадием Селезневым и о том, как тот стал главным редактором молодежной газеты. Приводим выдержки из этой книги.
«Смена» 70-х годов
Шел 1974 год. Тогда газеты являлись печатным органом какой-либо общественной организации или советской власти. Газета «Смена» была органом обкома и горкома ВЛКСМ. В это время там был редактором хороший журналист, неплохой детский писатель, но уже очень немолодой человек, у которого были проблемы со здоровьем. Из-за этого в газете начались проблемы. Коллектив, в основном молодежный, почувствовал слабость руководства, стал хуже работать, часто допускались ошибки. Начались конфликты. После очередных ошибок остро встал вопрос о том, что газету нужно укреплять.
Руководство обкома и горкома ВЛКСМ давно хотело поставить редактором «Смены» молодого, современного, как сейчас сказали бы, креативного журналиста, в то же время понимающего задачи комсомола. Таким человеком оказался Геннадий Николаевич Селезнев, который в это время работал заместителем заведующего отделом агитации, пропаганды и культуры обкома ВЛКСМ и как раз оканчивал факультет журналистики ЛГУ имени Жданова.
Мы понимали, что «Смена» — это старейшая комсомольская газета нашей страны. Ей всегда уделялось особое внимание со стороны партийных и высших комсомольских органов, да и наши коллеги, так же как и журналисты всей страны, присматривались, о чем там «Смена» пишет.
Проверка
Геннадий Николаевич был очень подходящей кандидатурой, потому что он уже прошел хорошую жизненную школу — окончил профессионально-техническое училище, поработал на заводе «Компрессор» токарем, отслужил в армии, проявил себя как комсомольский активист. Да и мне, в то время первому секретарю обкома ВЛКСМ, он нравился своей прямотой, честностью, умением слушать и понимать самых разных людей. Но, несмотря на это, мы решили все же сначала проверить, как примет его непростой коллектив «Смены», сможет ли он проявить себя как журналист. Поэтому сначала назначили его заместителем редактора, тем более что это было в нашей компетенции.
В течение полугода мы присматривались, как он вживается в коллектив, как набирается опыта, как формируется отношение коллектива к нашему, так скажем, ставленнику. И мы убедились в том, что это подходящий человек, который быстро вошел в коллектив, и, что главное, журналисты признали в нем своего. Он стал писать материалы в газету, и довольно успешно.
Битва за кандидата
А дальше возникли проблемы, потому что для того, чтобы назначить редактора «Смены», нужно было согласовать его кандидатуру с обкомом КПСС. Для этого я пошел к секретарю обкома КПСС по идеологии Борису Сергеевичу Андрееву. Придя к нему, я завел разговор о том, что нынешний редактор «Смены», конечно, хороший писатель и журналист, но, к сожалению, здоровье уже слабовато и возраст отнюдь не молодежный и мы подготовили на это место своего человека. На что секретарь обкома партии сказал: «Мы уже подумали, кого вам рекомендовать на эту должность. У нас есть кандидатура». И назвал кандидатуру — человека не комсомольского возраста, но имевшего авторитет в партийных кругах. Я категорически возразил, сказав, что молодежную газету должен возглавлять человек молодой, который понимает и чувствует жизнь молодежи. На что Андреев резко сказал: «Будет так, как я считаю».
Мне пришлось использовать последний довод, и я заявил, что со своим предложением пойду к Григорию Васильевичу Романову, первому секретарю обкома партии, члену Политбюро. Андреев посмотрел на меня не слишком приветливым взглядом, но отступать я не собирался.
Придя к Григорию Васильевичу, я рассказал, что уже полгода мы растим на должность редактора «Смены» молодого человека, который прошел школу обкома комсомола. Что это человек с хорошей биографией, журналист. Романов выслушал и сказал:
— Ну хорошо, давайте.
— Все хорошо, но тут есть проблема.
— Какая?
— Дело в том, что против этой кандидатуры категорически возражает Борис Сергеевич Андреев.
— Почему?
— Потому что он считает, что Селезнев слишком молод и у него есть другая кандидатура.
Романов тут же при мне нажал кнопочку прямого телефона, и я слышу разговор:
— Борис Сергеевич, у нас газета «Смена» — это чей орган печати?
— Как чей? Обкома комсомола.
— Тогда я не пойму, почему ты вмешиваешься в их решения? Пусть обком комсомола и решает, кому быть редактором. У нас есть первый секретарь обкома комсомола, мы ему доверяем, если он ошибется, будет нести ответственность.
И положил трубку. Селезнев был назначен.
Политическая интуиция
Понимая, что за его деятельностью в газете все будут очень внимательно наблюдать, я был в серьезном напряжении. Поэтому неоднократно приезжал в редакцию. В «Смене» царил дух творчества, состязательности, хорошей конкуренции, она стала заметно интереснее. Я чувствовал, что газета развивается в правильном направлении.
А потом произошел один эпизод, который окончательно снял вопрос, есть ли у нас настоящий редактор. Как-то вечером звонит мне Геннадий Николаевич и говорит, что ему нужен серьезный совет. Дело в том, что Кировский завод — подшефный комсомольский объект — готовился выпустить стотысячный трактор. Но в последний момент на заводе сказали, что, по их расчетам, этот трактор сойдет с конвейера только поздно ночью. А в то время материалы в печать надо было сдавать в набор вечером — в противном случае газета утром не выйдет. Вопрос заключался в том, что, если вечером на первой полосе опубликовать красочное поздравление, а стотысячный трактор не выйдет, будет скандал. А если не поместить, то руководство «Смены» окажется непонимающим значимость момента. В то время как кто-то другой может и напечатать. Тогда между газетами тоже была серьезная конкуренция.
Но я тоже не знал, сойдет стотысячный трактор или нет. Поэтому уклончиво ответил: «Путиловцы-кировцы слов на ветер не бросают».
Утром прихожу на работу, в Смольный. Вдруг звонит прямой романовский телефон. Григорий Васильевич, который всегда был подчеркнуто вежливым, внимательным, корректным, даже не поздоровался. Только сказал: «Виктор, зайди».
С некоторым волнением захожу в кабинет к Романову и вижу, что он держит в руках газеты. В одной — газета «Смена», в другой — «Ленинградская правда». И спрашивает: «Виктор, ну почему в «Смене» понимают политическое значение момента и приветствовали выход стотысячного трактора, а в «Ленинградской правде» — нет?».
Я говорю: «Извините, Григорий Васильевич, не знаю. «Ленинградская правда» не наша газета».
Понимаю, что Геннадий Николаевич пошел на большой риск, уговорил сменовцев и рабочих типографии работать ночью и дождаться подтверждения о выходе стотысячного трактора.
Романов мне сказал: «Правильное решение принято по редактору. Это действительно настоящий руководитель газеты».
Я вышел из кабинета, выдохнул с облегчением и поехал обнять Геннадия Селезнева. Больше я уже не ездил к нему в редакцию и по утрам, пораньше, не бегал к почтовому ящику — посмотреть, что в «Смене» напечатано. Это действительно был момент, когда все вопросы снялись. Он был признан редактором.
Путь в будущее
Мы дружили с Геннадием Николаевичем многие годы. Я с удовлетворением наблюдал, как он растет профессионально — главный редактор «Комсомольской правды», затем — главный редактор «Правды» и, наконец, председатель Государственной Думы Российской Федерации. С годами он стал серьезным политиком, большим государственным деятелем, но при этом всегда сохранял хорошие отношения с друзьями далекой юности, помнил своих учителей.
Так же как в юные годы, он был трудоголиком и заражал своей одержимостью других, но при этом успевал заниматься организацией конных турниров, теле- и кинофорумов, поддержкой молодых талантов. Геннадий Николаевич был очень светлым, духовным человеком и очень цельной личностью. Он прожил жизнь, как в песне — «Раньше думай о Родине, а потом о себе».
К сожалению, в октябре 2015 года собственник газеты сообщил, что она прекращает свое существование. У него пропал к ней интерес, прежде всего экономический. А жаль. Газета «Смена», не дожившая трех лет до 100-летия, была своеобразным символом нашего города.
