Как Америка сохранила Ельцина президентом

Ровно 25 лет назад в России прошел первый тур президентских выборов. Согласно большинству прогнозов, Борис Ельцин должен был потерпеть тяжелое поражение от Геннадия Зюганова, но в итоге победил и в первом туре, и во втором. Это «электоральное чудо» часто приписывают американским политтехнологам. Но решающим оказался совсем другой вклад Вашингтона в победу Ельцина.

Выборов 1996 года в России могло и не быть. Рейтинг Ельцина колебался на отрезке 6–8%, победа над Зюгановым казалась невозможной, и штаб первого президента, фактически возглавляемый вице-премьером Олегом Сосковцом, рассматривал в качестве базового сценария режим ЧП и перенос голосования на неопределенный срок.

В качестве формальной причины для введения чрезвычайного положения должен был выступить отказ Госдумы от признания Беловежских соглашений, но такую «рокировочку» не одобрили в Вашингтоне. И Сосковец, и руководитель службы безопасности Ельцина Александр Коржаков пытались переубедить американцев, но к успеху не пришли.

После этого на русскую землю высадился десант из американских политтехнологов, в том числе и тех, кто прежде работал с президентом США Биллом Клинтоном. Феликс Брайнин, Джо Шумейт, Джордж Гортон – сейчас про этих людей можно прочитать, что благодаря именно их советам Ельцин успешно переизбрался на второй срок. С учетом предельно сложных отношений современной России с современной Америкой и того, что в период 1946–2000 годов США вмешивались в избирательный процесс других стран более 80 раз, из этого часто делается вывод, что Ельцина России навязали американцы, обманув российское население и сломав общественное мнение через колено.

Меж тем надо понимать, что такая трактовка рождается из любви журналистов к сенсациям, а политтехнологов – к самопиару. Несколько советников не могли изменить общей картины, тем более что Ельцин к их советам, по их собственному признанию, зачастую вообще не прислушивался.

В принципе, наем заграничных специалистов по выборам – это нормальное явление, далеко отстоящее от понятий «государственная измена» или «иностранное влияние». Это, конечно, не то же самое, что пригласить с Запада повара или портного, как поступали русские цари, но близко к тому.

Например, Маргарет Тэтчер и Александра Лукашенко в свое время консультировал один и тот же человек – британец Тим Белл. Считается, что именно он посоветовал президенту Белоруссии брать на мероприятия со своим участием младшего сына Колю, чтобы выглядеть не просто «батькой», а любящим отцом.

Для стран, чья избирательная система еще не устоялась (а в случае с РФ-1996 – вообще только-только появилась), подобные консультации – естественное явление. Но считать, что именно они в исполнении нескольких пиарщиков в 1996 году изменили историю России, это своего рода русофобия или попытка самих русских переложить на американцев ответственность за «второй шанс» Ельцина, которого тот объективно не заслуживал.

Тем не менее, роль американцев все же оказалась определяющей, но – других американцев.

История не терпит сослагательного наклонения, однако представляется очевидным, что ельцинское «электоральное чудо» было бы просто невозможно в условиях, если бы к июню 1996 года в стране сохранилась ситуация с многомесячной задержкой пенсий и зарплат в бюджетном секторе. Тут дело не только в голосах пенсионеров, но в лояльности чиновников на местах. И то и другое нужно было срочно «покупать», а денег не было.

В феврале 1996-го Ельцин в телефонном разговоре с Клинтоном попросил того использовать свое влияние и добиться, чтобы МВФ выделил России кредит не на 9 млрд, а на 13 млрд долларов. Уже в марте между президентами зашла речь о новом кредите в 2,5 млрд. Оба раза Ельцин подчеркивал, что нужда в деньгах вызвана его предвыборной кампанией. Об этом известно из расшифровок переговоров, опубликованных Фондом Клинтона.

Кредиты Ельцин получил. Сейчас о такой форме иностранного влияния на наши выборы даже стыдно вспоминать, но о том, что пенсионеры месяцами сидели без денег, в буквальном смысле кормясь с огородов, вспоминать еще тяжелее. Бюджетная ситуация в стране была настолько чудовищной, что теперь американцам сложно предъявлять претензии. Да, они действовали в своих интересах, но те деньги спасали наших людей от голодной смерти.

Однако одних только денег Ельцину было мало – он просил Клинтона о безоговорочной личной поддержке, вплоть до участия в его предвыборных роликах. На это президент США пойти не мог, подобное стало бы для него политическим самоубийством.

Американцы в 1996-м тоже переизбирали президента. И хотя понятие «рашагейта» теперь принято ассоциировать с Дональдом Трампом, в похожую ситуацию попал и Клинтон. Американская пресса в те дни отнюдь не идеализировала Ельцина как «демократического президента России». Напротив, многие близкие к демократам комментаторы прямо говорили, что он довел Россию до ручки, что «преодолевшие коммунизм русские» страдают от нищеты, преступности и коррупции, что в Чечне идет чудовищная бойня.

Республиканцы и вовсе пытались повесить ответственность за это лично на Клинтона, который называл Ельцина своим другом. О так называемом докладе комитета Кокса, где демократическую администрацию Белого дома обвиняли в «покровительстве мафиозному режиму в России», газета ВЗГЛЯД подробно писала здесь.

Как следствие, вплоть до второго тура российских выборов Клинтон был очень аккуратен в словах поддержки, адресованных Ельцину. В то же время, президенты часами разговаривали по телефону, и хозяин Белого дома давал коллеге советы из опыта, приобретенного на собственных кампаниях. То есть, по сути, стал его личным политконсультантом.

Это забавный факт, не имеющий известных аналогов, но клинтоновские советы тоже не стоит переоценивать. Фундаментом победы Ельцина стала поддержка российских олигархов, скинувшихся на его переизбрание и обеспечивших контроль за телевидением и большей частью прессы. Беспрецедентную по размаху (для нашей истории) кампанию администрировал прежде всего Анатолий Чубайс. А главной ее «фишкой» стала демонизация Зюганова, подсказанная самой социологией.

Избиратели не доверяли Ельцину, но только треть из них была лояльна коммунистам. Мало кто верил, что старый президент способен вытащить страну из катастрофы, но в то же время люди боялись худшего – вплоть до гражданской войны. Этим страхом и воспользовались ельцинские пиарщики, убедив большую часть страны, что Зюганов еще большее зло.

При этом, повторимся, подобная мысль была не очевидна даже для американцев и европейцев. У многих западных журналистов и политологов к тому моменту сложился образ Ельцина как коррумпированного и авторитарного «палача Чечни». В то же время экономическая программа Зюганова была с восторгом встречена на форуме в Давосе.

К концу кампании Ельцину удалось выправить свой имидж не только в России, но и на Западе. В том числе за счет подписания хасавюртовского мира с чеченскими боевиками. Политологи называют прекращение крайне непопулярной войны одним из залогов переизбрания первого президента, что, впрочем, является измышлениями из той же серии, что и славословия в адрес американских консультантов.

Теперь, четверть века спустя, представляется, что и они, и Хасавюрт, и советы от Клинтона стали слагаемыми ельцинского успеха, но обнулились бы в том случае, если бы Ельцину не дали в долг «чисто под выборы». В наши дни этот счет закрыт в буквальном смысле – Россия (точнее, российские налогоплательщики) уже рассчиталась по долговым обязательствам.

Еще важнее то, что американское влияние на российскую политику с тех пор было сведено на нет, причем первый шаг был сделан в рамках той же ельцинской кампании. Хотя первый президент России действительно обязан Вашингтону своим переизбранием, в ходе внутренней борьбы в его окружении были отправлены в отставку и тот самый Сосковец, пригласивший американских политтехнологов, и глава МИД Андрей Козырев, с чьим именем ассоциируется наиболее позорный и проамериканский период в российской дипломатии.

Сменщиком Козырева стал Евгений Примаков, предложивший другую – многовекторную внешнюю политику, и меньше чем через три года развернувший над Атлантикой самолет, направлявшийся в Вашингтон для переговоров об очередном кредите в предвыборный год.

Об этом тоже полезно помнить в спорах о том, кто в чьи выборы вмешивается – мы в американские или американцы в наши. Но при этом иметь в виду, что споры эти идут не «по фактам», а как часть новой холодной войны, гарантией невозобновления которой ошибочно считалась победа Ельцина на предельно грязных и заведомо нечестных выборах 1996 года.