Александр Рар о манифесте Богомолова: России отделяться от Европы невозможно

- Александр, каково ваше общее впечатление от манифеста Богомолова "Похищение Европы 2.0"? Его представление о том, что происходит на Западе, соответствует действительности или нет? Может, это взгляд русского человека, который на российском ТВ насмотрелся ужастиков о Западе и на их основе делает далеко идущие выводы о Западе в своем манифесте?

— Во-первых, хочу сказать, что последние картины Богомолова мне очень понравились. Я знаю, что многие русскоязычные люди в Европе их смотрят, потому что они здесь доступны. У него тут есть авторитет, и есть люди в Европе, которые внимательно прочитали его статью.

Во-вторых, мне кажется, что у каждого творческого человека есть право на то, чтобы в эмоциональных тонах высказывать свое творческое видение проблем и развития Европы.

В-третьих, самое важное, что сейчас мы находимся в точке столкновения двух цивилизаций. Наконец-то сейчас можно напрямую друг другу говорить о том, что нас разъединяет, потому что за последние годы и десятилетия постоянно, особенно со стороны России, были стремления склеивать все те самые дыры, наводить мосты с Западом. Сейчас произошел ценностный разрыв с Европой.

Поэтому, действительно, сейчас надо об этом думать и философствовать. Нужно наблюдать и анализировать то, что происходит в Европе. Сейчас нужно определиться в том, в чем расходятся Россия и Европа и где есть общие точки соприкосновения, где они бы смогли договориться в рамках диалога, а где не смогли бы, потому что в чем-то у нас разные мировоззрения, в том числе и на постмодернистский мир.

И это отвержение постмодернистского мира, которое происходит в России в интеллектуальных кругах (хотя и не во всех) в больших масштабах. Оно чувствуется не только в России, но и в других славянских странах и в Восточной Европе.

Об этом нужно говорить открыто и без вражды. Тут Богомолов присоединился к тем, которые хотят сказать не о том, какой плохой Запад, а о том, в чем разница России и Запада и о том, что Россия может развиваться по своему собственному пути — православному или какому-то своему историческому пути, в отличие от Запада, который выбрал для себя революционный постмодернистский курс.

- Вы согласны с тезисом Богомолова, что на Западе создан «Новый этический рейх», когда на смену давно почившему в бозе тоталитарному национал-социализму пришел тоталитарный этический социализм, контролирующий ваши эмоции? Есть такое?

— Он не первый и не последний, кто это говорит. Богомолов для выражения своих мыслей в манифесте использует жесткий, шокирующий язык. Конечно, для политика такой язык абсолютно неприемлем, потому что вызывал бы и злость, и отторжение, и подозрения во всякого рода грехах.

Еще раз: выражаться так, как выражается Богомолов, для творческого человека позволено. Он говорит то, о чем говорят очень многие люди на Западе, о которых говорят, что они «криводумцы» или «злые белые люди», как в случае с Трампом, который не понял, что мир на самом деле изменился и что надо подчиняться новым правилам, а не находиться в Средневековье.

Богомолов говорит то, что в основном говорят, например, в Германии политики из «Альтернативы для Германии». Они также пользуются подобными выражениями. Есть популисты и евроскептики, которых тут, на Западе, просто миллионы. О них, конечно же, умалчивает либеральная пресса.

- А с его тезисом, что в Европе произошла «сексуальная контрреволюция», вы согласны?

— Я согласен вот в чем. Я не хочу поддерживать каждое слово, которое он произнес, но считаю, что в направлении, в котором он размышляет, действительно можно думать. Многих людей, традиционно мыслящих, то, что происходит, действительно шокирует. Люди чувствуют жуткий дискомфорт. Никто не выступает против феминизма. Просто никто — только заядлые «средневековцы».

Мы все любим наших жен и дочерей и желаем того, чтобы они жили в равноправном, демократическом, свободном обществе. Но вот когда придумывают всякие акции "MeToo", когда каких-то стариков, которым сейчас за 90, сажают в тюрьмы только потому, что они свою секретаршу, извините, ущипнули за зад (я, например, никогда этого не делал) и 30-40 лет тому назад, может, какие-то женщины подставляли свою попочку, потому что были другие обычаи и другие времена, а этих стариков сейчас затаскивают в суды, уничтожая им не только карьеру и имидж, то, я считаю, это и есть диктатура.

Также вызывает удивление то, что сметают памятники людям, которые выстроили то, что теперь представляет из себя современный Запад. Причем свободный и либеральный Запад. И всё из-за того, что у них было не столь отрицательное отношение к вопросам рабства или к вопросам империи.

В Америке демонтируют памятники и в то же время становятся на колени перед представителями черных меньшинств, чтобы преклоняться перед революционным новым. И поскольку всё это происходит с пафосом и с такой резкостью, многих обывателей западного мира это жутко пугает и вызывает протест.

В России, когда пал коммунизм, все смотрели на Запад, на Европу, как на благо, как на большую общую семью, куда надо войти. Тогда Европа предлагала всем бывшим советским людям — не только русским, но и украинцам, грузинам, узбекам и другим действительно такие ценности, как раскрепощение, свобода, защита прав человека, инициативность, возможность частной собственности и жизни в правовом государстве.

Кто был против всего этого, когда развалился СССР? Очень многие были за, поэтому и тянулись к Западу. В 1990-е говорили: мы вернулись в нашу Европу. Это касается не только русских, но и поляков, и чехов, и болгар, и других восточноевропейских народов.

Когда они оказались в современной Европе, то они хватаются за голову, так как это не та Европа, в которую они стремились возвратиться. Это уже постмодернистская Европа, где уже действуют другие правила.

Свою любимую Европу я вижу как Вавилонскую башню. В Библии говорится, что люди решили построить гигантскую башню до небес, а Бог сказал им, что нельзя доводить ее высоту до небес, потому что до небес им доходить нельзя. Людям же было плевать на это. Они захотели перейти границы свободы, решив ее расширить, чтобы стать как Всевышний. В итоге Он разрушил эту башню.

Это образно, но это важно, чтобы понять Европу — Богомолов полагает, что России стоит отцепить свой вагон от европейского поезда и строить у себя ту Европу, которую русские любят.

Он пишет: «Благодаря стечению обстоятельств мы оказались в хвосте безумного поезда, несущегося в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти. Надо просто отцепить этот вагон, перекреститься и начать строить свой мир. Заново строить нашу старую добрую Европу. Европу, о которой мы мечтали. Европу, которую они потеряли. Европу здорового человека».

- Вы поддерживаете его в этом?

— Нет. Но надо постараться найти то, чего Россия 30 лет найти не может: свою идентичность. Когда это произойдет, она станет привлекательной для тех государств, обществ и народов, которые будут говорить: вот это наше, а то, что в Америке, для нас чужое.

Пока Россия это все не выстроила, она пока не аттрактивное государство, а российское общество — не аттрактивное общество. Русская идея сегодня — найти свою идентичность.

Думаю, что через внесение изменений в российскую Конституцию пытаются это сделать. Выстраивание идентичности должно происходить не административными мерами, а нахождением поддержки среди элит и населения.

России отделяться от Европы невозможно. И такое положение вещей существует еще со времен Петра, которого нещадно критиковали многие, начиная со славянофилов, за то, что он прорубил окно в Европу, погубил старую Московскую Русь.

До сих пор есть люди, которые считают, что Петр Первый был Антихристом. Но лично я считаю, что Россию и русское общество обогащали и обогащают европейцы, хотя они и в меньшинстве в России. Обогащают ее и либералы, те, которые не выступают против своей страны, но стремятся взять всё положительное из Европы.

В Европе все-таки очень долгое время был человеческий прогресс и в плане науки, и в плане культуры, и в плане создания демократического общества. Этого забывать нельзя.

Если Россия отделится от Европы, то есть опасность того, что в политическом смысле она слишком может сблизиться с авторитарным Китаем, что не будет с культурной и цивилизационной точек зрения выгодно для нее. Сегодня закончился диалог цивилизаций, начинается борьба цивилизаций.