Зачем России нужна Ливия

Министр обороны Сергей Шойгу встретился с командующим Ливийской национальной армией маршалом Халифой Хафтаром, чтобы обсудить ситуацию в этой арабской стране. Попытки перевести военное противостояние в переговорный процесс, предпринимаемые в последнее время Россией и Европой, пока не увенчались успехом. Но каков русский интерес в Ливии и почему мы уделяем столько внимания этой стране?

Россия давно уже помогает маршалу Хафтару, поддерживая при этом и отношения с его противниками из правительства в Триполи во главе с Файзом Сараджем. Но Сарадж — это лишь вершина большой коалиции самых разных сил, от исламистов до западно-ливийских племен. Все вместе они контролирует столицу и часть запада страны. Все остальное же постепенно подминает под себя Хафтар с союзниками.

78-летний маршал хочет силой закончить противостояние: взять Триполи и объединить Ливию, развалившуюся в 2011 году после свержения Муамара Каддафи. Хафтара поддерживают большинство крупных арабских стран – соседний Египет, Саудовская Аравия, Эмираты и ряд европейских стран, в первую очередь, Франция. Но ни Запад, ни Россия не заинтересованы в кровавой бойне в Триполи. А учитывая, что после начала гражданской войны, внешнего вмешательства и гибели Каддафи отношения между разными племенами в Ливии обострились до предела, объединение страны чисто военным путем будет кровопролитным.

Ливия — одна из самых энергетически богатых стран мира. Запасы нефти и газа делают эту небольшую по населению (7 миллионов) и огромную по площади (16 место в мире, правда, пригодной для жизни земли совсем немного – остальное пустыня) страну чрезвычайно важной и потенциально очень влиятельной. Какой она и пыталась быть при Каддафи. Правивший страной с 1969 года майор никогда не считал себя просто ливийцем: у него были огромные амбиции и планы в арабском, исламском и африканском мире. Именно последнее направление было для него наиболее успешным и самым опасным, потому что вызывало гнев как у европейцев, считавших Африку своей вотчиной (например, Франция – Западную Африку), так и у американцев.

Каддафи с его лозунгами «Африка для африканцев», интеграционистскими проектами и большими финансовыми возможностями мешал Западу рулить Африкой. Во многом именно это и привело к его свержению и убийству. Правда, Запад, естественно, не представлял себе последствий своего вмешательства.

Страна распалась – и война между регионами и племенами идет то затухая, то разгораясь уже 9 лет.

Учитывая близость Ливии к Европе, она стала главным перевалочным пунктом как для жителей Африки, намеревающихся попасть в Старый Свет как под видом беженцев, так и реальных беженцев. Европа очень хочет восстановить хоть какую-то единую государственность в Ливии, да и арабским соседям, Египту, Алжиру и Тунису, нужна спокойная граница. Но желая восстановить ее единство, никто не забывает о своих интересах. Все хотят иметь сильные позиции в будущей единой Ливии, но при этом необходимо ведь и как-то считаться с интересами самих ливийцев, разбитых сейчас на кланы и племена. И совместить одно с другим никак не получается.

Турция, Катар и Италия не хотят отказываться от поддержки Сараджа. Россия, Египет и Франция не собираются отворачиваться от Хафтара. При этом стратегически шансы Хафтара однозначно сильнее, а угроза прямого вмешательства внешних игроков на стороне его врагов невелика. Как бы не грозила Турция помочь Сараджу, влезать напрямую в ливийский конфликт турки не будут. Но если интерес Турции и Италии, бывших хозяев Ливии, понятен (у Италии это беженцы и энергетические проекты, а у Турции это влияние в исламском мире и те же нефтегазовые дела), то что нужно от Ливии России?

Наш интерес одновременно и геополитический, и экономический. При Каддафи Ливия хотя и называлась социалистической, не была просто ориентированной на Москву арабской страной. Триполи всегда проводил самостоятельную политику. Но при этом связи с СССР были очень серьезными и разнообразными, в первую очередь по военной линии.

Большая часть ливийского офицерского корпуса прошла обучение у нас (включая Халифу Хафтара), общие поставки оружия в советский период оцениваются в 20 миллиардов долларов, при том, что закупали не только у СССР. Одних только советских танков Триполи закупил более двух тысяч: Каддафи признавался, что коллекционировал оружие как мальчишки собирают марки, не имея возможности его использовать (вся ливийская армия не насчитывала и 70 тысяч).

Помогали мы и специалистами: за два десятилетия через Ливию прошли более 10 тысяч наших военнослужащих, и даже после распада СССР тысячи бывших советских граждан продолжали работать в качестве вольнонаемных.

Но сотрудничество двух стран не ограничивалось военной сферой: СССР строил в Ливии центр атомных исследований и газопроводы, там работали наши нефтянники и строители-энергетики.

После распада СССР связи двух стран сильно просели по нашей вине из-за того, что Москва поддержала инициированные американцами санкции против Ливии. Каддафи перестал платить по счетам. В итоге накопился долг в 4,5 миллиарда долларов, который решено было списать в 2008 году, когда Россия начала полноценно возвращаться в Ливию. Но не просто списать, а в обмен на новые контракты. Они были заключены в ходе первого и единственного визита Владимира Путина в Триполи весной 2008 года.

Тогда были достигнуты соглашения о поставках оружия на два миллиарда, и контракты еще почти на такую же сумму были в стадии обсуждения. РЖД получил заказ на строительство 500-километрового участка дороги Сирт-Бенгази стоимостью в 2,5 миллиарда. Этот участок, кстати, окончательно связал бы все ливийское побережье железной дорогой и заодно обеспечил бы сообщение между западным соседом Ливии Тунисом и восточным, Египтом.

Но все эти планы были перечеркнуты свержением Каддафи. Россия понесла не только политические, но и экономические убытки.

Хотя новые ливийские власти неоднократно говорили о том, что хотят возобновить старые контракты и заключить новые, понятно, что реальная работа пойдет только после восстановления единства ливийского государства. Несмотря на то, что нам ближе Хафтар, Россия всячески подталкивает обе стороны противостояния к переговорам, потому что у нас нет цели иметь у власти в Ливии свою марионетку (да это и невозможно), нам нужна сильная и единая страна.

Которая неизбежно, в силу своей истории, геополитического положения и состава элиты, будет нашим партнером, не только покупая оружие и строя при нашей помощи железные дороги, но и координируя вместе с нами цены на нефтянном и газовом рынке, сотрудничая с нашими энергетическими компаниями («Газпром» и «Роснефть» имеют в Ливии свои интересы). Самостоятельная Ливия со временем снова станет серьезным игроком в Африке, будет активна и в арабском мире. И, конечно, не забудет и тех, кто был причастен к развалу страны, и тех, кто помогал ей в трудную минуту.

Россия была нужна Ливии в прошлом, нужна ей сейчас для примирения и восстановления единства, и будет очень нужна в будущем для того, чтобы вернуть себе настоящую независимость. России нужен такой партнер, не говоря уже о том, что результативное участие в ливийском урегулировании укрепит авторитет России на мировой арене.