День в истории. 23 июля: Россия возвращает Турции все завоевания на юге
В этот день в 1711 году Петр Первый был вынужден подписать с Турцией мирный договор, который оказался меньшим злом в сравнении не только с возможными куда более жесткими условиями османов, но и перспективой полного военного разгрома и даже плена. Однако мира между державами документ так и не принес.
После разгрома под Полтавой шведскому королю Карлу XII удалось укрыться в причерноморских владениях Османской империи. Он обосновался в крупнейшем турецком городе региона Тягине (Бендерах) и скоро попытался вовлечь султана в антирусский союз.
Интриги беглого шведского короля и его сторонников, а так же позиция крымского хана Давлета II Гирея с одной стороны и давление царя Петра, уверенного в себе после Полтавской виктории — с другой, в конечном итоге привели к военному столкновению.
Хотя османы были явно не готовы к войне большими силами и ограничивались действиями крымцев и собравшихся под флагами Карла поляков и казаков Петр решил не отсиживаться в обороне, а самому нанести удар. Русский царь уже строил далеко идущие планы освобождения балканских православных христиан от мусульманского владычества. Распространилось мнение, что стоит только победоносной русской армии появиться на Дунае и направить штык в самое сердце Османской империи, как султан сам запросит мира.
Поэтому было решено не отсиживаться в обороне, и не атаковать главными силами Крым и турецкие крепости в Причерноморье, а наступать через Молдавию на Балканы.
Однако в реальности Дунайский (Прутский) поход стал для Петра зеркальным отражением похода Карла XII в Малороссию, где роль гетмана-предателя Мазепы, сулившего шведам массовую поддержку и отменное снабжение, сыграл молдавский господарь Дмитрий Кантемир.
Ни того, ни другого русские так и не получили. Вместо этого они испытали на себе всю тяжесть природных условий Дикого Поля, которое уже становилось труднопреодолимой преградой для русских и поляков в годы Великой Турецкой войны 1683 — 1699 годов.
Кульминационным моментом кампании стала осада турками русского лагеря у селения Новые Станилешти, в 70 километрах от Ясс — столицы Молдавского княжества.
В конечном итоге обе армии фактически потеряли боеспособность. Русская — была на грани полного истощения, несколько дней отступая при изнуряющей жаре и ведя бой на голодном пайке, османская — в результате понесенных боевых потерь. При этом обе стороны как минимум недооценивали всю проблематичность положения противника, а вот состояние собственных войск видели наглядно.
По этой причине, когда из русского лагеря поступили предложения о переговорах в турецком, кажется, вздохнули с облегчением.
Переговоры было поручено вести вице-канцлеру Петру Шафирову, сопровождавшему царя в походе. Оказавшись в отчаянном положении, перед угрозой военного поражения, гибели или плена Петр, изначально, был готов буквально на любые уступки ради спасения — вернуть не только османам Азов, но и шведам Прибалтику, сохранив за собой лишь Петербург с окрестностями, да и то в обмен на Псковскую землю. В то же время турок вполне устраивало возвращение к границам существовавшим до вступления России в Великую турецкую войну.
Посольство Шафирова было с почестями принято великим визирем Балтаджи Мехмед-пашой. Он выдвинул турецкие условия — возвращение Азова, ликвидация новых русских крепостей на юге, ликвидация русского посольства в Константинополе, невмешательства в дела поляков, казаков и запорожцев, выдача молдавского господаря Кантемира, изменившего султану, выплата контибуции и компенсация недополученных с Молдавии налогов, сдача огнестрельного оружия и боеприпасов.
Уловив, что речи о полной капитуляции в Северной войне речи совершенно не идет, и что интересы Карла XII туркам безразличны, Шафиров начал отвергать наиболее тяжелые и унизительные из озвученных визирем требований.
Однако уже на следующий день о шведском короле вспомнили. Турки потребовали беспрепятственного возвращения его в собственные владения. Напомнил о себе и крымский хан, теперь речь шла о возобновлении традиционных выплат, которые в Москве считали подарками, а в Бахчисарае — данью. От крымских «поминок» Россия была избавлена после успехов в Великой турецкой войне, но поражение на Пруте перечеркивало их. Наконец сам Шафиров и фельдмаршал Шереметев должны были стать аманатами — почетными заложниками, гарантами выполнения договора Россией.
Опытный дипломат Шафиров, щедро раздавая подарки османским вельможам, сумел отвергнуть наиболее тяжелые пункты договора. В него так и не были внесены возобновление выплат Крыму, выплата контрибуции и сдача оружия (ограничились лишь артиллерией одной из ликвидируемых на Днепре крепостей), выдача перешедших к русским знатных молдаван. Вместо фельдмаршала Шереметева в заложники был отправлен его сын.
Первым же пунктом договора Россия шла на территориальные потери:
«Турком завоеванные их города отдать, а новопостроенные разорить, и с обеих сторон пусты да будут; вся же артиллерия, амуниция и прочие введено в сторону Царскаго Величества да будет; только пушки обретающиеся в Каменном Затоне уступит в сторону Турецкую».
Главной утратой для России стал, конечно же, Азов — турецкий форпост запирающий выход с Дона в Азовское море. Кроме того ликвидации подлежали порт Таганрог и приднепровские крепости Каменный затон и Новобогородицкая (Богородицкая), которые позволяли контролировать Запорожскую сечь и подступы к Крымскому ханству.
Второй пункт гарантировал невмешательство обоих сторон в «Польские дела». Четвертым пунктом Петр гарантировал беспрепятственное перемещение из Османской империи в свои шведские владения короля Карла XII. Собственно туманный пункт о Польше, подразумевал, что именно через ее территории, контролируемые в тот момент русскими, пройдет путь шведского короля.
Кроме того стороны подтверждали прекращение боевых действий и беспрепятственный отвод войск, обмен пленными и в дальнейшим свободу торговой деятельности купцов двух стран.
15 (26) июля Петр направил в Сенат указ следующего содержания:
«Господа Сенат! Хотя Я николи б хотел к вам писать о такой материи, о которой ныне принужден есмь, однакож понеже так Воля Божия благоволила (и грехи Христианские не допустили). Ибо Мы в 8 день сего месяца, с Турками сошлись, и с самаго того дни, даже до 10 числа полудень, в превеликом огне неточию дни но и ночи были, и правда, никогда как и почал служить в такой дисперации не были (понеже не имели конницы и провианту), однакож Господь Бог так Наших людей ободрил, что хотя неприятели вяще 100.000 числом Нас превосходили, но однакож всегда отбиты были, так что принуждены сами закопаться и апрошами яко фортецию Наши единыя только рогатки добывать, и потом когда оным зело надокучил Наш трактамент, а Нам вышереченное, то в выгаереченной день учинено штильштанд и потом сгодились и на совершенной мир, на котором положено все города у Турков взятые отдать, а новопостроенные разорить: и тако тот смертный пир сим кончался. И потом Мы взяли Свой марш до Живатца (Польское место). Р.S. Сие дело есть хотя и не без печали, что лишиться тех мест, где столько труда и убытков положено, однакож чаю сим лишением другой стороне великое укрепление, которая несравнительною прибылью Нам есть».
Однако мирный договор чаемого Петром мира с османами не принес. Причиной тому бурная активность дипломатов Карла XII и Франции.
Очень скоро встал вопрос о порядке выполнения поспешно заключенного договора. Обе стороны не доверяли друг другу. Петр ожидал что Турки направят Карла домой в Швецию, и только тогда он очистит причерноморские крепости. Османы же напротив ожидали сперва ликвидации русских форпостов на юге, и лишь затем собирались выдворять шведского короля.
В августе 1711 г. Петр писал Азовскому губернатору Апраксину:
«Азова не отдавайте и Таганрога не разоряйте, пока я отпишу. Ибо турки ныне хотят… учинить, дабы в Польше король шведский паки возмутил и остался в войне с нами, а они в покое безопастном. Мы так рассуждаем сие, для того войск наших из Польши не выведем по договору, пока подлинно приедет король Шведский к себе»
Видя, что ситуация скатывается к разрыву мира, и возобновлением войны на два фронта — с Швецией и Турцией, Шафиров остававшийся в Стамбуле в заложниках на собственный страх и риск гарантирует визирю Балтаджи Мехмет-паша исполнение договора в двухмесячный срок. В ответ он получает гарантии того, что за передачей крепостей сразу же последует выдворение Карла.
Петр был вынужден пойти на эти условия. Он приказал разрушить Каменный затон и Богородицкую крепость в Поднепровье, а так же Таганрог. А вот Азов попытались оставить в качестве гарантии исполнения турками своей части обязательств — укрепления срыли, но территорию османам не передали.
Это имело роковые последствия. Когда после обещанных двух месяцев турки не получили обратно Азова, они посчитали себя обманутыми. Визирь Балтаджи был низложен и вскоре казнен. 12 января 1712 года султан объявил царю войну.
Русские дипломаты-заложники Шафиров и Шереметев получили турецкий ультиматум. Помимо одностороннего выполнения пунктов Прутского договора (передача Азова, вывод войск из Польши и полное невмешательство в ее дела в будущем, отказ от требований по местоположению Карла XII) турки потребовали главного — передачи им Гетманщины, которую должен был возглавить наследник Мазепы Филипп Орлик.
Однако на масштабные боевые действия у сторон не хватило сил. Параллельно в Константинополе при посредничестве послов морских держав — Англии и Голландии — продолжались переговоры. Впрочем безрезультатные. Достигнутое было весной 1712 г. соглашение было сорвано, а визирь Юсуф-Паша смещен. Два года в Причерноморье шла «малая война», которая велась в основном силами казаков и татар.
Видя бесперспективность войны с Россией и устав от французских интриг, турки в конце концов выдавили со своей территории Карла XII, как главного возмутителя спокойствия. Вслед за этим султан провел полную политическую «перезагрузку» — вновь сменился визирь, к власти приведен новый крымский хан.
Освобожденный из Пятибашенного замка Шафиров так предварял сообщение царю о новых мирных инициативах османов:
«Мне стыдно уже доносить вашему величеству о здешних происшествиях, потому что у этого непостоянного и превратного правительства постоянные перемены».
Однако на этот раз договориться удалось и спустя неполных два года после событий на Пруте, 13 (24) июня 1713 года, в Адрианополе был подписан новый договор, положивший конец очередной русско-турецкой войне, и оставивший в силе основные положения предыдущего соглашения. Несмотря на тяжелые условия соглашения с Турцией, согласившись на них Петр I развязал себе руки на главном для него Балтийском театре боевых действий, что в конечном итоге позволило довести до победного конца Северную войну.