Американские «подводные камни» в российском СХД
Хотя 1 июля исполнится год, как вступили в силу первые нормы «пакета Яровой», ряд вопросов до сих пор остается открытым. И первый «подводный камень» - это дефицит оборудования, необходимого для выполнения операторами связи требований «закона Яровой».
Как известно, нормы закона вступили в силу с 1 июля 2018 года, «пакет Яровой» обязывает операторов связи 6 месяцев хранить голосовые сообщения и смс-ки. А онлайн-сервисы - текстовые и голосовые сообщения, изображения, звуки и видео, а также иные сообщения пользователей.
А с 1 октября прошлого года вступили в силу дополнительные нормы, требующие, чтобы операторы хранили «тяжелый» интернет-трафик (включая пересылаемые аудиозаписи, картинки и видеофайлы).
Для выполнения норм закона необходимы системы хранения данных (СХД). СХД - это комплексный продукт, включающий коммуникационные сервера, софт (операционная система, файловая система, интерфейсы управления и контроля и так далее), а также жесткие / твердотельные диски как устройства хранения данных.
Проблемы возникли с самого начала, поскольку существующий спрос спотыкается о недостаток предложения.
На сегодняшний день 6 компаний поставляют оборудование для исполнения «закона Яровой» - это ООО «МФИ-Софт», ООО «Сигнатек», ООО «Техаргос», ООО «Малвин-системс» (все входят в состав Холдинга «Цитадель»), а также ООО «Норси-транс» и ООО «Орион» (ранее называлась «Специальные технологии»).
Вместе с тем, специалисты, работающие на рынке, еще в прошлом году отмечали, что перечисленные компании способны удовлетворить спрос на рынке лишь на 10 %.
И хотя российские компании минимально покрывают потребности отрасли, чиновники строят планы, как отсечь иностранное оборудование для «закона Яровой» от доступа на рынок РФ.
Известно, что сейчас на экспертизе в Минюсте лежит законопроект, который предлагает обязать операторов и интернет-компании использовать для хранения данных только оборудование российских производителей (кроме накопителей на жестких дисках для СХД).
Вместе с тем, как только начинаешь разбираться, оказывается, что многих отечественных производителей оборудования по «закону Яровой» очень условно можно назвать российскими.
И здесь на руку иностранцам играют лазейки в российском законодательстве. Скажем, список критериев для отнесения СХД не отвечает требованиям «текущего момента».
Сейчас, чтобы СХД считалась российской, производитель должен обладать правами на конструкторскую документацию и на ПО, иметь на руках документы для подтверждения «монтажа элементов на платы печатного монтажа» (под эту заумную формулировку подпадает и обычная сборка компьютера из комплектующих), а также на изготовление механических деталей и корпуса.
При этом наценка за российский корпус и сборку должна составлять не менее 55 % от стоимости продукта - соответственно, совокупная доля иностранных комплектующих не может превышать 45 %. А вот лазейка о том, что жесткие диски не включаются в стоимость, как будто специально отсутствует в тексте. А ведь именно жесткий диск - наиболее затратная часть СХД.
Практика показывает, что сознательно или неумышленно упущен еще целый ряд важных моментов. Во-первых, в соответствующем постановлении нет требований к производителю - должен ли он обладать исключительными правами или достаточно обычной лицензии на право пользования.
Во-вторых, нет ни слова о том, что производитель должен использовать отечественные микропроцессоры «Эльбрус» и «Байкал».
В-третьих, отсутствует еще целый ряд критериев, как то наличие на балансе производителя необходимого технологического оборудования и станков, зарегистрированных патентов, трудового коллектива и т.д.
Поэтому сегодня на российский рынок идет иностранная продукция, которая формально отвечает «дырявым» требованиям.
Например, одна из российских компаний подписывает OEM-контракт с американской IBM на сборку сертифицированных серверов. Таким образом, с юридической точки зрения, СХД производства такой российской компании - является продуктом отечественного производства; на практике же - это американская продукция, которую продают под российским брендом.
Поэтому на выходе получается ситуацию, когда любой сервер, собранный из иностранных комплектующих, в том числе, по популярным OEM-контрактам, подпадает под приведенное определение. ОЕМ-партнерство (от original equipment manufacturer) означает, что техника собирается на основе иностранных комплектующих, при этом не сами производители, а именно продавцы взаимодействуют с конечным потребителем и обеспечивают гарантийное обслуживание.
Ведь формализм соблюден, потому что главное условие - чтобы чуть более половины его стоимости составлял металлический корпус производства РФ - выполнено.
А в итоге имеем ситуацию, когда стратегическая задача - производство отечественных СХД - не решается. А за туманными формулировками скрывается картина, когда российских операторов связи по сути принуждают закупать продукцию американской IBM. Вряд ли кому-то станет легче, если на иностранной продукции будет российский логотип.
С учетом ситуации на рынке, на данном этапе можно говорить только о том, чтобы удешевить процесс закупки оборудования у иностранных поставщиков.
А значит, не стоит делить продукцию по критерию вопрос «отечественное - иностранное». Когда выбор стоит между иностранным и иностранным, вступает в дело критерий «цена-качество». Если, к примеру, какая-то компания поставляет для нужд «закона Яровой» оборудование производства Huawei по цене дешевле, чем IBM, значит, китайцы предлагают более конкурентный продукт.
Наконец, еще один важный критерий - это безопасность. И если поставить вопрос в ключе, какая продукция безопаснее - производства США или КНР - то вопрос пока остается открытым.