Зачем союзники по Первой мировой приезжали в Петроград накануне революции
В Лондоне, в Музее имперских войн, часть фонда документов фельдмаршала Генри Уилсона названа: "Миссия в Петроград"1. Есть документы и в Кембридже, в библиотеке Тринити-колледжа2. Они о России февраля 1917 года. Союзники едут в Петроград В конце января 1917-го в Петроград приехала совместная делегация англичан, французов и итальянцев - союзников России в Первой мировой войне. Они провели в России три недели. Уехали за несколько дней до отречения Николая II. За три недели - чего только ни повидали! Самого Николая II - несколько раз. Всех, кто стоял у руля тогдашней России: министров, членов Думы, политиков. Побывали и на фронте. Кто вошел в делегацию? В британскую часть, кроме военного министра лорда Милнера, еще шесть генералов, в том числе Генри Уилсон (вскоре стал фельдмаршалом). А также лорд Ривелсток - эксперт по финансовым вопросам, сэр Уолтер Лейтон, эксперт по вопросам вооружения, Джордж Клерк (впоследствии посол в Турции). Во французскую, которую возглавил Гастон Думерг, бывший премьер-министр Франции - два генерала, один из них весьма известный Ноэль де Кастельно. В итальянскую - два генерала. А всего - более сорока человек. Они и провели вместе с русскими государственными деятелями самую большую общую встречу за все годы Первой мировой войны. Ее назвали Петроградской конференцией. Повестка очевидна: обсудить перспективы сотрудничества стран-союзников. Гибель военного министра Идея встречи возникла в первые месяцы 1916 года, но ее осуществление затянулось. В мае британский военный министр фельдмаршал лорд Г. Китченер получил через российское посольство приглашение Николая II приехать в Россию. 5 июня (все даты даны по новому стилю), в пять часов вечера, Китченер с большой группой военных отплыл туда на крейсере "Хэмпшир" в сопровождении двух кораблей. А без двадцати восемь, не успев далеко отойти от шотландского берега, "Хэмпшир" подорвался на мине, установленной, как выяснилось, немецкой подводной лодкой в ночь с 28 на 29 мая. Корабль затонул в течение четверти часа. Спаслись всего десять человек. Китченера среди них не было. В Англии это произвело шок: поездка военного министра держалась в строжайшем секрете. В России стали почти открыто обвинять в трагедии прогерманские силы, и прежде всего Распутина. Дескать, царь сказал царице, та - "старцу" и далее по цепочке. (Об этих слухах писал потом даже Деникин в "Очерках русской смуты"). Когда разберут и опубликуют переписку Николая II с женой, выяснится, что она писала ему из Петрограда в Ставку: "По мнению нашего Друга для нас хорошо, что Китченер погиб, так как позже он мог бы причинить вред России". И "нет беды в том, что вместе с ним погибли его бумаги. Видишь ли, Его всегда страшит Англия, какой она будет по окончании войны, когда начнутся мирные переговоры". Но фактов прямой вины Распутина и распутинцев не обнаружено до сих пор. Была гибель "Хэмпшира" случайностью или нет, так и осталось тайной. Встреча с Николаем II А сложности с организаций конференции продолжались буквально до самой отправки английской делегации. Англию тревожили перемены в правительстве России (Николай II в течение 1916 года поменял несколько председателей совета министров и несколько министров иностранных и внутренних дел): не усилилось ли влияние прогермански настроенных министров? Об этом беспокойстве русское посольство в Лондоне 11 января 1917 г. сообщило в Петроград. И сразу же английский посол Бьюкенен на аудиенции у Николая II поставил под сомнение целесообразность проведения конференции. Никогда прежде Бьюкенен не был так откровенен и так резок: "политическое положение в России не дает мне смелости ожидать сколько-то крупных результатов от ее заседаний... На революционном языке заговорили не только в Петрограде, но и во всей России". Он даже высказал сомнение, "что нынешнее русское правительство будет оставаться у власти". Император ответил: - Вы мне говорите, господин посол, что я должен заслужить доверие моего народа. Не следует ли скорее народу заслужить мое доверие? И затем: - Вы, по-видимому, думаете, что я пользуюсь чьими-то советами при выборе моих министров. Вы ошибаетесь, я один их выбираю. О Бьюкенене было известно, что он в январе принимал в своем посольстве Милюкова, Родзянко, особенно ненавистного царице Гучкова, и что там обсуждался вопрос о дворцовом перевороте. В Москве британский генконсул Локкарт постоянно встречался с Г.Е. Львовым, М.В. Челноковым, В.А. Маклаковым, А.А. Мануйловым, Ф.Ф. Кокошкиным. О чем говорили? О неспособности нынешнего правительства. О том, что страна - над пропастью. Таким был дипломатический фон накануне Петроградской конференции, открывшейся за три с небольшим недели до Февральской революции. Срок революции по Львову Первое пленарное заседание состоялось 1 февраля в Мариинском дворце. Затем - заседания комиссий, обсуждавших прежде всего вопросы снабжения России военной техникой. Для этого одни генералы отлучались для поездки на фронт, а другие, Милнер в сопровождении Ревелстока и Клерка, - в Москву (9-10 февраля). В Москве у Милнера были серьезные беседы с председателем Всероссийского земского союза князем Георгием Евгеньевичем Львовым (который вскоре после отречения Николая II стал председателем и министром внутренних дел Временного правительства) и московским городским головой Михаилом Васильевичем Челноковым. Львов вручил Милнеру текст своего заявления, в котором говорилось: если император не проведет конституционной реформы, революция неизбежна. Более того, Львов указал срок - через три недели. Почему такой срок? Скорее всего потому, что через три недели должна была собраться Дума - ее сессию отложили до окончания конференции союзников. Впрочем, под революцией Львов подразумевал, конечно, не столько народное восстание, сколько события в верхах. Расклад российских сил по Милнеру В архиве Музея имперских войн хранится документ, озаглавленный "Отчет о миссии в Россию". Датирован 10 марта 1917 года. Подписи нет. Очевидно, это отчет английской делегации правительству. До отречения Николая II пять дней. Первая часть - "Заметки о политической ситуации". Начинается с главного вывода: "Правда заключается в том, что широкие задачи и цели союзников в войне несовместимы с идеями, лежащими в основе системы управления в России". Далее анализируются настроения и расстановка политических сил в России. Причем последние расставлены в следующем порядке: - "германское влияние" (речь идет о немцах в России); - "прогерманская группировка"; - "националистическая группировка (те, кто называет себя патриотами, а также часть военных)"; - те, кто "представляют подлинную Россию" (сюда включена значительная часть Думы, офицерства, министров, чиновничества); - "просоюзническая группировка" (демократы, прогрессисты, университеты, бизнес); - крестьяне. Каждой группировке даны характеристики - такие же аморфные, как и само это деление3. В отчете ставится вопрос о "возможности революции" и дается ответ: "Что может произойти - это дворцовая революция. Император и императрица поразительно непопулярны". Целая страница посвящена взяточничеству и в целом коррупции чиновничества. В качестве причины этого названо низкое жалованье - чиновники не могут на него существовать4. "Надо менять императора..." Разумеется, делегаты союзников основывались не только на своих петроградских впечатлениях, в общем-то весьма скороспелых. Еще до отъезда в Россию им дали ознакомиться со многими свежими документами - декларациями думских оппозиционных партий, письмами и заявлениями Родзянко и Гучкова, донесениями британского посла в Петербурге и консулов в Таганроге, Николаеве, Мариуполе, Одессе и других городах России5. Особенно содержательны сообщения генерального консула в Москве Брюса Локкарта. В донесении от 25 декабря 1916 г. он привел тексты речей князя Львова на Всероссийском съезде земств, в которых говорилось, что надо отказаться от попыток сотрудничества с нынешним правительством. Он же, 21 декабря, сообщал: "Прошлым вечером я обедал вдвоем с начальником [Генерального - А.Д.] штаба. Он мне сказал: "Император не изменится. Нам надо менять императора""6. Английские делегаты хорошо знали настроения оппозиционно настроенных думцев. В британских архивных делах, связанных с петроградской конференцией, хранятся письма и тексты выступлений Львова, Милюкова, Гучкова. Локкарт, который был для Милнера и переводчиком, тоже приводит крылатую фразу Николая II: "Что это вы толкуете мне о доверии народа? Пусть народ заслужит мое доверие"7. Позиция русского императора делегатам союзников была вполне очевидна. И все же по возвращении в Лондон Милнер доложил военному кабинету Великобритании: революция, скорее всего, и неизбежная, произойдет уже после окончания войны. И вообще, "в разговорах о революции в России очень уж много преувеличений"8. Впоследствии Ллойд Джордж горько упрекнул Милнера за этот вывод. Как только он ни честил своего бывшего военного министра! Досталось и второму лицу в английской делегации - Генри Уилсону. Ллойд Джордж назвал его "профессиональным солдатом" - "А от солдат нечего ждать, что они знают народ". , наконец, Милнер и Уилсон были в России "глухими и слепыми"9. Как помочь России в войне Легко было Ллойд Джорджу писать это, когда война уже закончилась и можно было взяться за мемуары! Но кто составлял делегацию в январе 1917 года? Именно он, Ллойд Джордж. Будто он не знал, что посылает в Петроград военных, а не кого-то еще? Но разве можно было надеяться, что даже профессиональные, говоря современным языком, политологи смогли бы предсказать дату революции, которая стала полной неожиданностью даже для Ленина? В задачу Милнера и его коллег не входило непосильное - предвидеть революцию. А самое главное - то, что им было поручено - они сделали. "Отчет о миссии в Россию" завершается разделом "Обобщение выводов". Там чисто военные вопросы: как помогать России, союзнику в войне. Надо поставлять военное снаряжение через Мурманск и Владивосток. Точка. Не вина переговорщиков, что уже через несколько месяцев после октябрьского переворота, новая власть вывела страну из войны, и помощь союзников оказалась уже невостребованной. Уже после революции в письме одному из своих коллег (12 апреля 1917 г.) Милнер возложил вину за случившееся на русский бюрократический аппарат: "бюрократия была так насквозь пропитана стремлением своекорыстно использовать служебное положение, фаворитизмом, некомпетентностью и коррупцией, что это вело к голоду в армии и к проигрышу войны - и все это знали, в том числе и солдаты". P.S. А в письме Бьюкенену, британскому послу, 15 мая 1917 г. Милнер делает пророческий прогноз: "Боюсь, что теперь Россия пройдет через все стадии революционной лихорадки и ничто не поможет ей, даже если это будет длиться годами - пока новая форма власти, вероятно, деспотической и непредсказуемой по своему характеру, не возникнет из этого хаоса"10. JSINCUT6 1. Papers Re the British Military and Political Mission to Petrograd. Jan-Apr 1917. - Imperial War Museum Library. The Papers of Field-Marshal Sir Henry Wilson. General Papers. 3/12 2. Papers on the Milner Mission to Russia. Jan-March 1917 (Box 7). - Trinity Colledge Library. C.B. 1TQ. 3. Mission to Russia. Report on Mission to Russia. - Imperial War Museum Library. The Papers of Field-Marshal Sir Henry Wilson. General Papers. 3/12/54. - P. 1-4.4 Ibid. - P. 4-6. 5. Ibid. - P. 11. 6. General Papers. - Imperial War Museum ..., 3/12/2. 7. Lockhart R.H. Bruce. British Agent. - New York: Golden City, 1933. - P. 155. 8. Gollin A.M. Proconsul in Politidcs. A Study of Lord Milner in Opposition and in Power. - Hertfordshire: Anthony Bland, 1964. - P. 529. 9. War Memoirs of David Lloyd George, 1914-1915. - New York: AMS, 1968. - P. 942-943. 10. Wrench J.E. Alfred Milner. The Man of No Illusions. 1854-1925. - London: Eyre and Spotttiswoode, 1958. - P. 328.
