100 лет назад Павел Милюков произнёс знаменитую речь в Госдуме

14 ноября 1916 года лидер либеральной оппозиции, руководитель кадетской партии Павел Милюков произнёс свою знаменитую речь на заседании Государственной Думы четвёртого созыва. RT вспомнил, какие обстоятельства предшествовали выступлению Милюкова, как отреагировали на его речь политики и общественность и какие события последовали после неё. Судьба оппозиционера Павел Милюков родился в 1859 году в семье архитектора Николая Милюкова и дворянки Марии Султановой. После окончания гимназии в 1877 году Милюков поступил на историко-филологический факультет Московского университета, где и начал свою политическую деятельность. В 1881 году Милюков был отчислен за участие в студенческой акции, но уже через год руководство университета пересмотрело это решение. В 1886 году Милюков стал приват-доцентом и начал свою преподавательскую карьеру, а в 1895 году был уволен с последнего места работы из-за прочитанной им лекции по истории общественного движения XVIII—XIX веков. По мнению начальства и слушателей, в его лекции содержались «намёки на общие чаяния свободы и осуждение самодержавия». После увольнения Павел Милюков приступил к написанию своего главного исторического труда — «Очерки по истории русской культуры», а в 1897 году возглавил кафедру истории в Софийском высшем училище. После возвращения в Россию в 1899 году Милюков начал принимать активное участие в политической жизни страны. В 1901 году за участие в собрании, посвящённом памяти Петра Лаврова — одного из главных идеологов народничества — Милюкова арестовали и запретили проживать в России. Как следствие, до 1905 года Милюков с семьёй находился за границей. Именно в эти годы он зарекомендовал себя в качестве одного из главных идеологов российского либерализма, возглавил Союз освобождения, публиковался в оппозиционном эмигрантском журнале «Освобождение». Прогрессивный блок В мае 1905 года Павел Милюков возглавил Союз союзов — объединение организаций, находящихся в оппозиции к действующему правительству. А уже в октябре 1905 года, за несколько дней до обнародования Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка 17 октября 1905 года на основе Союза союзов Павел Милюков создал конституционно-демократическую партию — партию кадетов. Партия, во главе с Павлом Милюковым, принимала активное участие в деятельности Государственной думы первого, второго и третьего созывов. Для того, чтобы объединить все оппозиционно настроенные думские фракции, в 1915 году был создан Прогрессивный блок. В него вошли более 300 человек. С трибун Государственной думы от лица депутатов блока раздавалась критика в адрес правительства и выступления против участия России в Первой мировой войне. Результатом деятельности Прогрессивного блока в IV Государственной думе стала отставка председателя Совета министров Российской империи Ивана Горемыкина. Но останавливаться на этом Павел Милюков и его сторонники по блоку не собирались. «Я получил сведения о русских германофильских салонах» К 1915 году Россия терпела крупные поражения и несла существенные потери в Первой мировой войне. Результатом провала на начальном этапе войны стали две знаковые отставки, произошедшие летом 1915 года: военного министра Владимира Сухомлинова и Верховного Главнокомандующего сухопутными и морскими силами Российской империи Великого князя Николая Николаевича. Смена командования помогла стабилизировать положение на фронте и наладить снабжение армии боеприпасами и оружием. По словам доктора политических наук Юрия Пивоварова, «главным раздражителем среди общественности являлась Первая мировая война, в которой участвовала Российская империя. Но на фоне положения других стран-участниц, в России было не всё так катастрофично: у нас не были введены карточки на питание, не было никаких признаков голода. К началу 1917 года Россия преодолела все проблемы и готова была с новыми силами вести военные действия». Сложившаяся ситуация не устраивала оппозиционно настроенного Павла Милюкова. Он прекрасно понимал, что в случае победы России в войне, императорская власть окрепнет и о реформах и либерализации можно будет забыть. Милюков продолжал оказывать давление на правительство. В августе-сентября 1916 года он отправился в путешествие по Европе — в Англию, Норвегию, Швейцарию. Во время поездки Милюков общался с зарубежными либеральными политиками, читал иностранную прессу, в которой активно обсуждались председатель Совета министров Борис Штюрмер и императорская семья. В частности, Милюков после возвращения из поездки в своих мемуарах отмечал: «На меня посыпался целый букет фактов — достоверных, сомнительных и неправдоподобных: рассортировать их было нелегко. Я получил сведения о русских германофильских салонах, руководимых дамами с видным общественным положением». Полученные Милюковым сведения из-за рубежа указывали на то, что Штюрмер готовил сепаратный мир с Германией и снабжал врага информацией о планах русского военного командования. Для Милюкова это стало поводом выступить с разоблачительной речью на возобновлённом заседании Государственной думы четвёртого созыва. «Мы потеряли веру в то, что эта власть может нас привести к победе» 14 ноября 1916 года открылась пятая сессия IV Думы. Первым, кто вступил на трибуну парламента, был Павел Милюков. Его речь произвела неизгладимое впечатление на собравшихся. Основываясь на увиденном и прочитанном во время своего путешествия по Европе, Павел Милюков начал со следующего: «Мы потеряли веру в то, что эта власть может нас привести к победе, ибо по отношению к этой власти и попытки исправления, и попытки улучшения, которые мы тут предпринимали, не оказались удачными. Все союзные государства призвали в ряды власти самых лучших людей из всех партий. Они собрали кругом глав своих правительств всё то доверие, все те элементы организации, которые были налицо в их странах, более организованных, чем наша. Что сделало наше правительство? Наша декларация это сказала. С тех пор, как выявилось в Четвёртой Государственной Думе то большинство, которого ей раньше не доставало, большинство, готовое дать доверие кабинету, достойному этого доверия, с этих самых пор все почти члены кабинета, которые сколько-нибудь могли рассчитывать на доверие, все они один за другим систематически должны были покинуть кабинет». В своей речи политик критиковал действующую власть, в частности главу правительства Бориса Штюрмера. Основываясь на статьях иностранных газет, Милюков убеждал членов думы в том, что Штюрмер передавал немецкому командованию планы наступления российской армии и являлся предателем и изменником. Неоднозначную реакцию среди думцев, а впоследствии среди общества вызывало высказывание Милюкова «глупость или измена»: «Когда вы целый год ждёте выступления Румынии, настаиваете на этом выступлении, а в решительную минуту у вас не оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по единственной узкоколейной дороге, и, таким образом, вы ещё раз упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на Балканах, — как вы назовёте это: глупостью или изменой? Когда, вопреки нашим неоднократным настаиваниям, начиная с февраля 1916 г. и кончая июлем 1916 г., причём уже в феврале я говорил о попытках Германии соблазнить поляков и о надежде Вильгельма получить полумиллионную армию, когда, вопреки этому, намеренно тормозится дело, и попытка умного и честного министра решить, хотя бы в последнюю минуту, вопрос в благоприятном смысле кончается уходом этого министра и новой отсрочкой, а враг наш, наконец, пользуется нашим промедлением, — то это: глупость или измена? Выбирайте любое. Последствия те же». «Сигнальный выстрел» По мнению кандидата исторических наук Фёдора Гайда, речь Милюкова была направлена исключительно на улучшение положения оппозиции: «Павлу Милюкову нужно было спасать единство рядов либеральной оппозиции. Оппозиционный фронт на то время разваливался. Было очевидно, что их способы борьбы с режимом не давали желаемых результатов. Необходимо было вывести оппозиционный накал на новый уровень, что Павел Милюков и сделал. На основе германских газет он намекнул на то, что императрица и премьер-министр Штюрмер — изменники, что они передавали информацию нашим врагам и готовили сепаратный мир. При этом, спасая оппозицию такой разоблачительно речью, Милюков создал ситуацию, при которой ей стало ещё тяжелее договориться с властью. Потому что договариваться с изменниками, как следовало из речи Милюкова — невозможно». Помимо этого, по мнению Пивоварова, «речь была направлена на развал существующего тогда режима, и кто-то воспринял её как «сигнальный выстрел». «Но это произошло случайно. Ни Милюков, ни его сторонники не планировали, что это произойдёт именно 14 ноября», — добавляет он. В конце своей речи Милюков действительно призывал правительство уйти в отставку: «...во имя миллионов жертв и потоков пролитой крови, во имя достижения наших национальных интересов, во имя нашей ответственности перед всем народом, который нас сюда послал, мы будем бороться, пока не добьёмся той настоящей ответственности правительства, которая определяется тремя признаками нашей общей декларации: одинаковое понимание членами кабинета ближайших задач текущего момента, их сознательная готовность выполнить программу большинства Государственной Думы и их обязанность опираться не только при выполнении этой программы, но и во всей их деятельности на большинство Государственной Думы. Кабинет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает доверия Государственной Думы и должен уйти». «Для театра эффект чрезвычайно сильный» На политиков, министров и активную общественность речь Милюкова произвела сильное впечатление. Многие из них опасались, что в стране может начаться революция. Член Государственного совета Павел Менделеев так отреагировал на выступление Милюкова: «По моему мнению, она (речь. — RT) дала последний толчок революционному движению. Я сам вернулся в этот день из Думы совершенно удрученный. В ушах звучала постоянно повторяемая в речи Милюкова трагическая присказка: «Что это — глупость или измена?» Ведь это спрашивал известный профессор, лидер кадетской партии и Прогрессивного блока! Значит, он располагал действительно бесспорными данными, дававшими ему право с трибуны Государственной думы бросать обвинения, или хотя бы подозрения, в измене, да еще, против кого? Против Русской Царицы!» Не все депутаты разделяли позицию Милюкова, озвученную им в своей речи. Многих смущал тот факт, что политик ссылался на немецкие газеты и выдавал информацию из них за неопровержимые доказательства предательства и измены со стороны Штюрмера и императрицы. Особенно на это обращал внимание один из лидеров русского монархизма Николай Марков: «Вся линия поведения члена Думы Милюкова базировалась на вырезках из иностранных газет — германских, английских и, кажется, итальянских… Это очень красочно, это для театра эффект чрезвычайно сильный, но позвольте вас спросить, господа… Представьте себе всю эту картину наоборот, представьте себе, что в Англии один из депутатов возьмёт и огласит какую-нибудь вырезку из «Русского знамени» о депутате Милюкове и скажет, что в России о Милюкове вот, что говорят, а потом спросит английский парламент, что это — глупость или измена?». Историк Юрий Пивоваров считает, что речь Милюкова была подстрекательской и лживой, так как в ней политик основывался исключительно на материалах зарубежной прессы и преследовал свои корыстные цели. «На мой взгляд, после этой речи Милюкова и его коллег по партии следовало бы арестовать», — отметил RT историк. «Революции он не исключал» По словам историка Фёдора Гайда, «после выступления Милюкова в Думе ситуация настолько обострилась, что необходимо было либо выходить на улицу с революционными лозунгами, что позже и произошло, либо полностью прекращать оппозиционную деятельность, признавая своё поражение. Последнего Милюков допустить не мог никак». Также собеседник RT отметил, что «своей речью Милюков хотел оказать давление на власть, в результате которого она оказалась бы послушной Государственной думе. Конечно, он рассчитывал на то, что всё обойдётся мирным переходом власти в руки думского большинства. Но революции он не исключал». В свою очередь Пивоваров предположил, что изначально целью речи Милюкова не было свержение режима: «Да, он выступал против царя, может, метил в премьер-министры, но при всех последующих раскладах он не занял высокой должности (два месяца являлся министром иностранных дел в составе первого коалиционного Временного правительства. — RT)». Историк отмечает, что в своих мемуарах Милюков был очень сдержанным, осторожным, рациональным человеком. «Я не думаю, что он ожидал революции после своего выступления», — говорит Пивоваров. До сих пор сложно сказать, стала ли речь Милюкова в Государственной думе 14 ноября 1916 года поводом для начала революции. Так или иначе, спустя несколько недель после выступления Милюкова, председатель Совета министров Борис Штюрмер был отправлен в отставку, а самодержавие просуществовало ещё три месяца, до конца февраля 1917 года. Эдуард Эпштейн