Убийственная статья

Краснодар. 6 окт. – Новая Кубань. Слово может не только задеть или обидеть. Иногда оно может и убить, если сказанное в прессе обернется смертным приговором. Биография генерала Леонида Митрофановича Болховитинова типична для многих военных дореволюционной России. Как, впрочем, и трагическая судьба его, связанная с событиями Гражданской войны. От Пекина до Порт-Артура Воронежское реальное училище, годовой курс при Московском пехотном юнкерском училище, звание подпоручика, назначение на Кавказ. Военная карьера Болховитинова, начавшаяся в 1891 году, развивалась довольно успешно. А самый важный этап в карьере - поступление в Николаевскую академию Генерального штаба, которую перспективный офицер окончил по 1-му разряду. В чине штабс-капитана Болховитинов в мае 1898 года был направлен в При-амурский военный округ, где штабная жизнь быстро сменилась участием в боевых действиях. Да еще каких! В 1900 году капитан Болховитинов участвовал в когда-то знаменитом, а ныне почти позабытом Китайском походе. Том самом, когда наши взяли Пекин, о чем государь-император узнал из иностранных газет, а, придя в себя от подобной новости, поздравил телеграммой «молодецкие сибирские войска». Болховитинов «за боевые отличия» был награжден четырьмя орденами, а незадолго до окончания войны с Китаем был переведен в Порт-Артур, где стал старшим адъютантом штаба и был произведен в подполковники. Не за горами была новая война - на этот раз Русско-японская. И снова награды. Не только орден Св. Анны 2-й степени, но и золотое оружие с надписью «За храбрость» и звание полковника. Сослуживцы аттестовали полковника Болховитинова «как чрезвычайно дельного офицера», и назначение его делопроизводителем в отделение генерал-квартирмейстера Главного управления Главного штаба не вызывало удивления. А опубликовав в 1908 году научный труд под названием «Маньчжурия. Краткий военно-географический и статистический очерк» и участвуя в работе над «Военной энциклопедией», он подтвердил свою репутацию военного востоковеда и специалиста по вооруженным силам Китая и Японии. Красный генерал Летом 1914 года судьба вернула Леонида Митрофановича на Кавказ. Он уже генерал-майор, а через год - исполняющий делами начальника штаба Кавказской армии. В июне 1917 года Болховитинов был переведен на Юго-Западный фронт, где был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командиром 1-го армейского корпуса. Революцию он, скорее всего, не принял. Точнее не сразу и с оговорками. Он был беспартийным и служил России. Поводом для вступления Болховитинова в Красную армию могла стать немецкая интервенция весной 1918 года. С марта 1918 года он был мобилизован большевиками, принят на службу в Красную армию, где получил пост начальника штаба Кубанской армии Кубанской советской республики. Пребывание в рядах Красной армии тяготило Болховитинова, и он искал возможность покинуть ее. Как вспоминал один из участников этих событий: «В конце июня этого года я встретился с ним на Московском Александровском вокзале. Он пригласил меня в свой вагон, где мы долго с ним беседовали. Между прочим, он сказал мне: - Не удивляйтесь, что я тут на службе. Если Бог поможет мне сформировать хоть один настоящий корпус, виселиц не хватит для здешних мерзавцев». Кубанский калейдоскоп Тем временем ситуация в 1918 году в Кубанской области менялась с калейдоскопической быстротой. В январе была провозглашена Кубанская народная республика со столицей в Екатеринодаре. В феврале избрано ее правительство во главе с Лукой Бычем, уроженцем станицы Павловской и бывшим городским головой города Баку. С лозунгом «борьбы с диктатурой слева и справа» кубанское правительство пыталось найти свой, третий путь в гражданском противостоянии. Однако республика продержалась недолго. В марте красногвардейские отряды вошли в Екатеринодар, а на следующий день главком Юго-Восточной революционной народной армией телеграфировал: «Москва, Совету Народных Комиссаров, Всероссийскому съезду… и всем, всем, всем. Последний оплот контрреволюции город Екатеринодар сдался без боя». Была провозглашена Кубанская советская республика, вскоре преобразованная в Кубано-Черноморскую советскую республику. С июля по август Екатеринодар даже побывал столицей Северо-Кавказской республики, объединившей Кубано-Черноморскую, Ставропольскую и Терскую советские республики. Но 3 августа Екатеринодар взяли силы Добровольческой армии генерала Деникина, и город вновь стал для одних «оплотом контрреволюции», а для других «столицей белого Юга». Разжалованный и прощенный В Екатеринодаре оказалась семья Болховитинова. Генерал тайно пробрался в город, но был схвачен и предан военно-полевому суду Добровольческой армии. Этот суд не предвещал ничего хорошего. Он был приговорен к смертной казни, и «только заступничество генерала Романовского спасло Болховитинова: он был разжалован в рядовые и отправлен на позицию, в Самурский полк». «Новый рядовой, бывший генерал-лейтенант, служил с образцовым усердием, безропотно перенося все невзгоды и смиренно подчиняясь начальству; был произведен в унтер-офицеры, а в августе восстановлен в чине генерал-лейтенанта, с увольнением в отставку». За отличие в боях в составе частей Дроздовской дивизии генерал Деникин восстановил Болховитинова в чине генерала. А в начале 1920 года генерал Болховитинов принял должность военного министра Кубанского правительства. Во время отступления Кубанской армии от Новороссийска генерал Болховитинов, в отличие от генерала Букретова, бежавшего в Грузию, и генерала Морозова, сдавшегося в апреле 1920 года Красной армии, с частью кубанских войск переправился на судах из Сочи в Крым. У Врангеля он занимал должность инспектора классов Кубанского Алексеевского военного училища, с которым в ноябре 1920 года покинул Крым и после пребывания на острове Лемнос прибыл в Тырново-Сеймен в Болгарию, где оставался инспектором училища до 1924 года. ; Статья и выстрел Жизнь в эмиграции не была легкой. Бытовые лишения дополнялись и атмосферой подозрительности, когда во многих бывших участниках Гражданской войны видели тайных агентов всесильной ЧК. Нередки были и провокационные статьи, одна из которых была опубликована в 1922 году в краснодарском журнале «Путь к коммунизму». В ней утверждалось, что генерал работал на ЧК: «У нас установились связи с двумя ответвлениями Кубанской власти - с военным министром генералом Болховитиновым и левой частью Рады. Должен отметить, что все наши поручения, в частности мои как начальника Северо-Кавказского Военно-Революционого Штаба, передаваемые ему в письменном виде, - он выполнял точно и безоговорочно». Версия о сотрудничестве Болховитинова с красными стала распространяться в эмигрантской среде. Можно было попытаться оправдаться, потребовать «суда чести», но генерал, не раз смотревший в глаза смерти, не выдержал и 8 июня 1925 г. нажал на курок. Самоубийство Болховитинова тяжело переживал генерал Деникин, который ни на секунду не сомневался в честности своего соратника по борьбе с красными и даже написал по этому поводу статью «Борьба и провокация», где полностью оправдывал Болховитинова. ; Об авторе убивающих строк Владимир Федорович Черный, автор той самой статьи в журнале «Путь к коммунизму», мог радостно потирать руки - цель была достигнута, а противник повержен. Его партийная карьера сложилась не совсем так, как предполагал уроженец станицы Троицкой Кубанской области, напитавшийся революционными идеями в период Первой мировой. Вообще-то он хотел стать военным, но в военное училище не взяли, и поступил в столичный психоневрологический институт, где «политики» было хоть отбавляй. «Февральская революция «захватила» меня в станице Троицкой, где я организовывал митинги, собрания, выступая на них с докладами. В марте или апреле я уехал в Петербург, где немедленно с согласия ПК вошел в Центральный Совет Казаков. После разгрома советской власти на Кубани и Северном Кавказе я остался для подпольной работы, руководил которой сперва в качестве секретаря Екатеринодарского, а потом, после поездки из подполья в Москву по утверждению ЦК РКП, в качестве председателя Северо-Кавказского Краевого Комитета и начальника Военно-Революционного Северо-Кавказского штаба. Этот период описан в воспоминаниях, напечатанных в журнале «Путь коммунизма» № 3 в статье «В подполье». Сведениям, приведенным Черным в воспоминаниях, не поверил не только Деникин, но и товарищи по партии. На заседании кубанского Испарта в 1924 году было заявлено следующее: «Непонятно, почему генерал Болховитинов, будучи революционным подпольным работником, эмигрировал за границу. В результате всех указанных данных и вообще материалов видно, что Сев. Кавказская организация, до провала активно работающая, после провала бездействовала и в лучшем случае была окружена целой сетью провокаторов. И в худшем случае этот Владимир Черный работал по заданиям контрразведки». Оставаться на Кубани не имело большого смысла, и Черный перебрался в Москву, где работал на скромных партийных должностях, но в 1936 году был исключен из партии, а 1937-м - арестован и расстрелян. Предполагаемое место захоронения Черного - спецполигон НКВД в поселке Бутово или территория дачи бывшего наркома Генриха Ягоды, расположенная на 24-м километре Калужского шоссе, в районе совхоза «Коммунарка».