Дело «Mabetex». Краеугольный камень кремлёвской коррупции

Представить себе, что в реалиях современной России, без санкции президента, в отношении представителей высших эшелонов власти и семьи главы государства начинается уголовное делопроизводство, не смогли бы самые затейливые сценаристы политических триллеров а-ля «Карточный домик». В 1998 году, в бытность президентом России Бориса Ельцина, такое было вполне возможно. Дело Mabetex стало самым громким коррупционным скандалом 90-х не только в России, но и во всё мире. Суть обвинений, которые выставлялись генеральной прокуратурой, возглавляемой Юрием Скуратовым, заключалась в том, что чиновники из высших федеральных органов российской власти получили многомиллионные взятки в долларах США, обеспечив взяткодателям заключение сверхприбыльных контрактов на реконструкцию Кремля. Пикантность исторического момента заключалась в том, что основным фигурантом дела был управляющий делами президента Российской Федерации Павел Павлович Бородин. А в подтексте – члены «Семьи». Немного истории С господином Бехджетом Пацолли, основателем швейцарской проектно-строительной компании «Мабетекс Груп», Павла Павловича связывало давнее знакомство. Получив образование экономиста в Ульяновском сельхозинституте, Бородин знал строительные процессы не понаслышке. В 1970-е Пал Палыч делал карьеру именно в строительной сфере. А уже в перестроечные 1980-е, оказавшись в Якутии, пошёл «по партийной лестнице», окончив в 1983 году партшколу, возглавив сперва Вилюйский районный исполнительный комитет, а затем став председателем горисполкома (читай – мэром) Якутска. Именно тогда, у господина Пацолли, открывшего представительство в Москве, были удачные контракты на строительство в Республике Саха (Якутия) Бородин сделал стремительный шаг по карьерной лестнице в системе координат новой России. Поздней осенью 1993 года, аккурат после расстрела российского парламента, он был назначен управляющим делами президента РФ. Компания Mabetex, во главе с Бехджетом Пацолли, автоматически переориентировала свои производственные интересы на столицу нашей Родины. Пацолли подписал беспрецедентно выгодные договора на реставрацию Дома правительства России, Госдумы, Совета Федераций и, собственно, Кремля. Курировал реставрации, разумеется, Павел Павлович. Все «кремлёвские проекты» были успешно реализованы с 1993 по 1996 год. А потом что-то пошло не так В одном из престижных швейцарских банков Banco del Gottardo были обеспокоены поступлением на счет № 182605 DEAN крупных денежных сумм. Отправителями средств были компании Mabetex и Mercata. Получателями? Человек, имя которого было точь-в-точь таким же, как у Пал Палыча, некто Екатерина Силецкая и… сам Беджет Паколли. Характер движения средств на счёте свидетельствовал о том, что он персональный. Официальных владельцев было несколько. Интерес представлял факт «совладения» одним и тем же счётом человека, имеющего паспортные данные высокопоставленного кремлёвского чиновника, и подрядчика, выполнявшего ремонтные работы в зданиях федеральной власти в России. Некто Силецкая, «побывшая третьей», не шибко конспирируясь, указала в швейцарском банке тот же адрес проживания, что и Павел Бородин. Триггером завертевшегося скандала было официальное обращение к генеральному прокурору Швейцарии Карле дель Понте одного из советников швейцарской кредитно-финансовой организации, где были открыты счета. Маленький нюанс: апеллировавший к швейцарскому правосудию Филипп Туровер был израильтянином, выходцем из Советского Союза, имевшим вид на жительство в Швейцарии и работавшим советником в Banco del Cottardo Выслушав подозрения Туровера, рассказавшего о том, что деньги, поступавшие на странный счёт, являлись «нелегально полученными комиссионными российского чиновника», дель Понте засобиралась в Москву. В цитадели российского правосудия на Большой Дмитровке её тепло принял и внимательно выслушал российский коллега Юрий Скуратов, выразивший живой интерес к озвученным данным. В той — другой! — России 90-х, которая сегодня кажется нам безвозвратно утраченной, генеральный прокурор мог себе позволить расследовать преступления в высших эшелонах власти. Юрию Ильичу, в частности, была небезынтересна насыщенная жизнь Валентина Борисовича Юмашева, мужа Татьяны Борисовны Юмашевой (в девичестве – Ельциной). Скуратов, уроженец Бурятии, учился в Свердловске (ныне – Екатеринбург) и шагал по коридорам генпрокуратуры на правах первого лица, пришедшего из команды Ельцина. В момент назначения предполагалось, что Юрий Ильич, имевший репутацию человека учёного (докторская степень в сфере юриспруденции), никогда не пойдёт против благодетеля и его «семьи». Вышла ошибка Скуратов с прокурорским интересом наблюдал за Александром Волошиным, феноменальным чиновником, будущим главой администрации президента, автором тезиса об «управляемой демократии: те процессы, которые можно эффективно регулировать демократическим путём, должны регулироваться демократическим путём. А те, которые нельзя – «иными методами». Интерес для генпрокурора представляли упомянутые В.Б. Юмашев, покровительствовавший Волошину, и его супруга Татьяна. Незамедлительно возбуждённое после встречи с Карлой дель Понте уголовное дело № 18/221042-98 напоминало полноценную пьесу, прочитав которую мог нервно перекурить сам Шекспир Главным персонажем этой пьесы являлся находившийся в состоянии непрерывной алкогольной интоксикации, безнадёжно больной король-отец. Его ближнее окружение представало откровенным ворьём, обогатившимся более чем на 60 млн долларов через откаты за «кремлёвские подряды». Первооткрыватели счетов в швейцарских кредитно-финансовых учреждениях (в лице «однофамильца» П.П. Бородина) чётко дали понять в коридорах хорошо отремонтированного Кремля, что «паровозом идти» они вовсе не собираются. Юрия Скуратова попытались снять с должности. Но вступился Совфед, являвшийся в те годы качественно иной структурой, с намёком на собственную позицию по вопросу. И тогда была разыграна и поставлена другая пьеса, представленная вниманию широкой российской аудитории в эфире РТР. Она называлась так, как и должен называться порнографический ролик, снятый «режиссёрами на заказ» с соответствующим уровнем нравственного развития и профессиональной подготовки: «Трое в постели» Главным героем фильма был «человек, похожий на генпрокурора», кувыркавшийся в стенах конспиративной квартиры на Большой Полянке с очень симпатичными девахами. Юридическая состоятельность записи, которую продемонстрировало лояльный Кремлю канал РТР, была нулевой. То, что человек, «похожий на генерального прокурора», им и являлся на самом деле, так никто никогда и не доказал. Однако из борца за правду Скуратов мгновенно превратился в доживающего свой политический век изгоя. Он окончательно покинул прокурорский пост лишь в апреле 2000 года. Считается, что за тихий уход без попыток отчаянного сопротивления и демонстрации имеющихся в распоряжении генпрокуратуры данных, отвечали первые лица в руководстве ФСБ, которым было многое обещано Судьбы «первооткрывателей швейцарских счетов» сложились по-разному. Не в том плане, что у кого-то трагично, а у кого-то прекрасно. А в том, что отношение к этим людям, подозревавшимся в обогащении на кремлёвских подрядах, разнилось в России и на «загнивающем Западе». В Российской Федерации дело Mabetex, где была в достаточной степени разработана животрепещущая история обогащения первых лиц страны, членов их семей и высокопоставленных чинуш, было отправлено на веки вечные под сукно. После ухода из генеральной прокуратуры Юрия Скуратова отечественные пинкертоны заявили, что Швейцария прислала некачественные копии документов на открытие счетов: «Установить, подписывал их П.П. Бородин или нет, не представляется возможным» Павел Павлович был арестован в ходе визита в США по требованию Швейцарии, выписавшей ордер на его арест, и провёл некоторое время в исправительном учреждении американского города Бруклина. Затем его экстрадировали в Швейцарию, где, будучи отпущенным под залог в 5 млн швейцарских франков, наказания Бородин не избежал, но отделался штрафом. Швейцарский суд облегчил его кошелёк на 300 тысяч местных франков. Судимость никак не помешала его пребыванию на посту государственного секретаря Союзного государства. Ещё в 2009 он пафосно трубил о том, что к Союзу Беларуси и России через 10 лет с восторгом примкнут все страны Европы и США… Но спустя 11 лет президенты обеих стран, похоже, не знают, как закончить историю самого номинального в постсоветской истории образования. Обиды Павла Павловича, преследовавшегося в международном порядке, Родина умастила «елеем» — палитрой орденов «За заслуги перед Отечеством» и «Орденом Почёта». Не пропал тандем «Ваня + Таня». Валентин Борисович Юмашев вот уже 20 лет является советником действующего президента. В сентябре 2020 года СМИ сообщали о том, что на человека с такими данными составлено досье в отделе Министерства финансов Соединённых Штатов, расследующем финансовые махинации. Татьяну Борисовну лично Владимир Владимирович удостоил в январе этого года персонального поздравления ко дню рождения. Российский лидер подарил дочери предшественника императорский чайный сервиз и цветы. Неплохо складываются дела у Александра Стальевича Волошина, возглавлявшего администрацию президента до 2003 года, параллельно восседавшего в Совете безопасности нашей страны, а затем успешно перекочевавшего в высшие эшелоны русского бизнеса. Бехджет Пацолли, создатель «Мабетекс», занимавший особое место инвестора в этом кремлёвском кооперативе, был некоторое время президентом Косово, а сегодня возглавляет Министерство иностранных дел этой частично признанной республики. Юрий Скуратов тихо заведует кафедрой государственно-правовых дисциплин и преподаёт в ранге профессора в Российском государственном социальном университете. Такая история.