"Путин боится и не понимает массовых протестов": Лев Гудков о страхах президента

Sobesednik.ru обсудил с главой «Левада-центра» Львом Гудковым рейтинг и личные качества руководителя страны, которому 7 октября исполнилось 68 лет. Из недавно опубликованных переговоров Путина с Клинтоном, состоявшихся сразу после гибели «Курска», стало ясно, что российского президента в той ситуации очень беспокоил его рейтинг. О том, что рейтинг для Владимира Путина важнее жизней людей, давно говорят разные политологи, анализируя его поведение во время катастроф. Но из уст президента это подтвердилось впервые. О рейтинге Путина и о том, что с ним происходило за все 20 лет его правления, мы спросили Льва Гудкова, главу «Левада-центра». – Момент прихода Путина к власти сопровождался резким ростом его популярности, – у Льва Дмитриевича есть на этот счет, разумеется, вся статистика. – На негативном фоне Ельцина возникли сильнейшие ожидания прихода нового национального лидера. А когда Путин пообещал мочить всех в сортире и вообще принял такую решительную позу, то все социальные показатели поднялись вверх. Еще ничего не произошло, а настроение у людей резко улучшилось. Потом, после «Курска», Дубровки и Беслана, наступил провал, и довольно заметный. Затем, спустя время, настроения в стране начали улучшаться: начинался действительно уже потребительский бум, выросли цены на нефть, и это позволило государству перераспределять доходы – так что рейтинг Путина до конца 2004 года только рос. Потом, в начале 2005-го года, неудачная пенсионная реформа его обвалила, но руководство страны довольно быстро ситуацию восстановило. И в целом позитивные оценки деятельности Владимира Путина росли до лета 2008 года. – Пока не началась война с Грузией? – Да. Это был самый пик милитаристской кампании, рост национальной гордости и максимум поддержки Путина. Но дальше, осенью 2008-го, начался экономический кризис, и с осени 2008 года по декабрь 2013-го шло очень заметное понижение рейтинга. Особенно начиная с конца 2010-го, со времени массовых протестов. Началось с выступлений националистов, потом разгорелись антипутинские манифестации в крупнейших городах – с очень выраженной критикой в адрес Путина. Самая нижняя точка его популярности приходится на декабрь 2013 года. Тогда 61% россиян говорили, что они устали от Путина, и 47% граждан не хотели, чтобы он участвовал в следующей президентской кампании, то есть не хотели, чтобы он вообще избирался на президентский пост. Но присоединение Крыма и конфронтация с Украиной и с Западом резко подняли рейтинг президента, восстановив его почти до того же уровня, что и был в 2008-м. И это держалось примерно на одном уровне (ну, разве что с некоторым снижением в 2015-м) до конца 2017 года. В 2018 году неудачная пенсионная реформа снова обвалила его почти до самых низких значений. И этот обвал с некоторыми колебаниями продолжается и сегодня. Рейтинг Путина снижается. Хотя вот с августа мы отмечаем некоторый небольшой рост его популярности. Глава "Левада" Лев Гудков: Падение рейтинга Путина не может скрыть даже ВЦИОМ – А с чем это связано? – Мне кажется, что это связано не с его деятельностью собственно, а с окончанием первой волны коронавируса и карантина. Карантин кончился, и люди вздохнули с облегчением, понадеявшись, что все самое плохое уже позади и начнется какой-то период восстановления. Потому что во время карантина четверть работающих потеряли работу, а 40 с лишним процентов людей потеряли в доходах, причем резко. Это действительно было очень тяжелое время во многих смыслах. А Путин, раздавая всякие обещания, поднял этим самым немножко свой рейтинг. Но в принципе рейтинг его снижается постоянно, потому что размывается ядро путинской поддержки. Число даже его самых твердых сторонников сократилось с 2017 года с 59 до 23,3 процентов. – Это много... – Да, это очень прилично. Причем сокращение это происходит за счет молодежи. Совершенно определенно. Молодежь – а это самые горячие сторонники Путина где-то примерно в середине 2000-х годов – сегодня все более критично оценивает его деятельность. Конкретно, после пенсионной реформы и войны с Украиной. – Ну и плюс, как мне кажется, нарастающая разница в возрасте: молодежь как группа остается молодежью, в отличие от конкретного Владимира Путина, которому исполнилось уже 68 лет. – Это так, конечно, но и раздражение от его социальной политики имеется. Молодежи не нравится весь этот милитаристский курс и длительность конфронтации с Западом. И расходы на оборону, а не на образование и медицину – это тоже не нравится. Накапливается довольно серьезное раздражение. А базой Путина, меж тем, является в основном провинция, бедная, депрессивная и неважно образованная. Потом люди старшего возраста. И чиновничество, конечно. Вот такие полярные категории. – Лев Дмитриевич, как вы думаете, то, что Путин исчезает с радаров, когда происходит катастрофа, – а это, видимо, со времен его неудачного выступления по поводу гибели «Курска» пошло, – это чисто психологический затык или просчитанная схема, когда наш президент четко усвоил, что ему нельзя появляться на одном информационном поле с катастрофой, иначе снижается рейтинг. Заметим, что президенты других стран так себя не ведут. Это чисто психическое или все же нет? – Нет, это такое социальное поведение. И это особенности его прихода к власти. Путин пришел к власти не как настоящий политик, то есть в борьбе с другими в выборах, а он был назначен на этот пост, и потом бюрократия его закрепила на этом месте. У него нет опыта публичной борьбы и публичной деятельности. Его авторитет создан бюрократией и пропагандой. Поэтому-то в таких ситуациях он теряется, боится. Он внутренне очень неуверенный человек и довольно равнодушный к страданиям людей. Это проявлялось много раз. На вопрос, что с лодкой, мы получаем механический ответ: «Она утонула». Вот в беседе с Клинтоном это все очень явно проступило, конечно. – Похоже, у Владимира Путина с эмпатией проблема, да. А есть еще такое понятие как «эмоциональный интеллект» – в какой мере им наделен наш президент? – Я думаю, что не очень наделен. Сама его биография говорит о том, что он обладает действительно очень низкой способностью сопереживания. Он же исходно чиновник. И гэбэшник. А там, в общем, сочувствию и гуманности не очень учили. – Еще я хочу спросить, как вы считаете, кроме катастроф, чего еще боится Путин в смысле последствий для его рейтинга? – Массовых выступлений прежде всего. Он не знает, как на это реагировать, не понимает, что людьми движет, и теряется в этой ситуации. Поэтому мечется между жесткостью и страхом применить какие-то чрезмерные силы. Вот Хабаровск же он не трогает. Потому что не знает, что с этим делать. С одной стороны, на хабаровские улицы выходит его ядерный электорат, но уже не за него почему-то. И Путин вообще не понимает, как мне кажется, что происходит в стране. – Ментальный бункер, как многие говорят? – Он, как сказала Меркель, в другой реальности.