Молодежь, женщины и пенсионеры. Чем продиктован социальный состав белорусских протестов
С самого начала политического кризиса в Белоруссии уличные акции приобрели половозрастной окрас. Каждую субботу в Минске проходят женские акции, периодически митингуют студенты, а ядром больших воскресных протестов является еще одна социальная группа — молодёжь. Теперь в этот перечень вошли и пенсионеры, хотя пока неясно, их марш был единоразовым или станет традицией. Такая специфика дает понять, что протестные настроения есть среди самых разных социальных групп белорусского общества. И только внешним фактором «западных кукловодов» вряд ли удалось бы достичь их столь высокой активности. Очень важно не переоценить значение внешнего фактора, потому что это может увести в сторону от разбора реальных причин политического кризиса, что, к сожалению, нередко случается. Блогеры, находящиеся в Польше, координируют протесты, воспользовавшись внутренними факторами социального напряжения. На пустом месте в условиях абсолютного благополучия и согласия с помощью telegram-каналов не выведешь на улицу столько людей. Да еще и регулярно. Женские и пенсионерские акции На фоне происходящего может показаться, что среди социальных групп, которые протестуют в отдельных маршах, наибольший процент недовольных ситуацией в стране. На самом деле такой тенденции нет. Акции женщин возникли как реакция на действия силовиков. С самого начала кризиса белорусские силовики на акциях наиболее активно задерживают мужчин, в то время как к женщинам отношение гораздо снисходительнее. Новостные сводки с протестов то и дело пестрят сообщениями а-ля «мужчин задерживают, а женщин нет», «женщины встали перед силовиками, заслонив от них мужчин», «силовикам не удалось сдержать женский марш» и т.д. Белорусское общество сохраняет довольно патриархальное отношение к женщинам, что неоднократно проявлялось и со стороны власти. Например, глава ЦИК Лидия Ермошина высказала одну из своих самых известных фраз об акциях протеста 10-летней давности: «Этим "жанчынам" делать нечего! Сидели бы дома, борщ варили. А не по площадям шастали». У женщины в среднем гораздо меньше вероятность быть задержанной, особенно с применением физической силы и дубинки, на митинге, чем у мужчины. Это во многом и приводит к их отдельным маршам, когда мужчины в это время либо отбывают наказание за прошлые акции, либо просто находятся в более безопасных местах. Что касается акций пенсионеров, здесь двойной расчет. Во-первых, пожилые люди, как и женщины, не входят в «группу риска» быть задержанными, а во-вторых, таким образом они пытаются разрушить стереотип «все пенсионеры за власть». «Эту песню запевает молодежь…» Совсем другая история с молодежью. Её представителей активно задерживают, особенно парней, но юноши и девушки всё равно являются самой многочисленной группой на общих воскресных акциях. И их активность уже нельзя объяснить ни фактором безопасности, ни разрушением стереотипов. Притом, молодежь является костяком всего протестного движения — без её участия оно давно могло бы сдуться. Возвращаясь к внешнему фактору протестов, нельзя не отметить, что молодежь наиболее активна в интернет-пространстве. Благодаря этой активности возникает большая степень вовлеченности в деятельность оппозиционных медиа и каналов, чем у представителей других возрастных категорий. Интернет для белорусского протеста — это главный способ информирования и координации. Но опять же, внешний фактор вторичен по отношению к внутренним. А у белорусской молодежи в последние годы объективно были внутренние поводы для недовольства складывающейся ситуацией и желанием перемен. Во-первых, многие молодые люди недовольны рядом новых правовых норм и правил. В Белоруссии до сих пор существует обязательная отработка после обучения в университете на бюджетной основе. Юношу или девушку могут отправить отрабатывать в небольшой городок или глухую деревню в качестве молодого специалиста с соответствующей оплатой труда. Да, это дает первый опыт работы, но кто-то готов от него отказаться ради того, чтобы остаться в Минске или крупном городе. И даже найти работу не по специальности. Целое молодежное протестное движение возникло летом прошлого года, когда был принят знаменитый закон «об отсрочках». Он лишил юношей права пользоваться отсрочками от срочной службы в армии неограниченное количество раз (университет — магистратура — аспирантура или второе высшее), оставив право лишь на одну такую отсрочку. Понятное, что государство заинтересовано, чтоб как можно больше молодых людей служило в армии, но методы по привлечению должны быть всё же более компромиссными, а не ограничительными и жесткими. Во избежание роста тех же оппозиционных и протестных настроений. Здесь можно вспомнить и «декрет о тунеядцах». Его суть заключалась в том, что лица, не имеющие официального трудоустройства, обязуются выплачивать дополнительный налог. В 2017 году этот декрет привел к массовым протестам, в ходе которых власть его все-таки отменила. Тогда многие молодые люди попали на его удочку — например, фрилансеры или отучившиеся и еще не успевшие найти себе работу. На этом фоне в Белоруссии была фактически провалена воспитательная работа с молодым поколением. Там многие решили не заморачиваться и пользовались старыми советскими методичками, в то время как молодежь в корне изменилась и перестала быть к ним восприимчивой. Например, в учреждениях образования периодически встречался «добровольно-принудительное» членство в молодёжных государственных организациях. Патриотические мероприятия часто скучные и проводятся «для галочки». Этим самым патриотическое воспитание девальвировалось: многие участвовали в молодёжных организациях и мероприятиях, потому что «надо», «заставили», но не по собственной воле. В сравнении с данной деятельностью оппозиция находила более интерактивный и современный подход для привлечения молодых белорусов. Помимо этого, в белорусском обществе возникли ценностные противоречия. Государство из года в год (а в 2020-м особенно активно) напоминает о своих главных идеологических столпах — безопасность, стабильность и «вы что, хотите обратно в 90-е?». Порядок, наведенный сильной рукой авторитарного лидера, очень ценится поколениями, пережившими определенные трудности. Но у современной молодежи, выросшей в более сытые и спокойные годы, значительно актуализировались иные потребности — самореализация, самоактуализация, ощущение собственной причастности к управлению государством и обществом. Её представители в целом придерживаются довольно либеральных взглядов, поэтому порой остро воспринимают сложившуюся политическую модель. Возникла потребность в расширении политического пространства, в дальнейшем развитии гражданского общества и медиасферы. Слушать и слышать Для разрешения политического кризиса белорусской власти необходимо учитывать вышеуказанные и иные внутренние проблемы страны, которые могли привести к социальной напряженности. Разобраться в них и двигаться по пути разрешения. Но пока складывается впечатление, что Минск сосредотачивается на внешнем факторе протестов и действует в основном ограничительными мерами. Использует «кнут», но забывает про «пряник». В таком случае даже если протесты сдуются, социальные противоречия и недовольство никуда не исчезнут, а перейдут с улицы в интернет, в трудовые коллективы, общественные движения и клубы. Не думаем, что Минск в этом заинтересован.
