«Взгляд», разрушивший время

2 октября 1987 года вышел первый выпуск знаменитой вечерней телепередачи «Взгляд», ориентированной на молодежную аудиторию. Сам год был знаковый: с одной стороны выходит горбачевский катехизис - книга «Перестройка и новое мышления», а с другой стороны, считается, что именно тогда начался второй период перестройки. Будто стало окончательно понятно, что перестраивать невозможно, надо полностью зачищать, до основания, ибо все прогнило, а сама страна – один гигантский Чернобыль во всех сферах. Адептом полного слома системы был один из главных перестроечных идеологов Александр Яковлев. Он как раз считается «крестным отцом» «Взгляда», именно с его подачи на высшем уровне было принято решение о создании передачи. Кстати, в этом же году сам Яковлев стал писать свою книгу «Предисловие. Обвал. Послесловие», в которой не скрывал ненависти к большевикам, к марксизму, а также люмпенам, которые, по его мнению, заполонили страну. Книга эта вышла уже после распада Союза. «Взгляд» рифмуется и с другими октябрьскими событиями скорого будущего. Трагическими. Танковыми залпами по парламенту и крови на улицах Москвы, пролившейся в 1993 году. Всего-то пройдет шесть лет, а будет другая страна, иная реальность. Рождалась она, в том числе и во взглядовской студии. Напрямую связана телепередача и с основным рубежным событием в новейшей отечественной истории – августом 1991. Назвали его «путчем». Именно «Взгляд» прокрутил в своем эфире обращение Горбачева, записанное им на даче Форосе, о том, что «совершен антиконституционный переворот». Горбачев до сих пор считает августовский путч причиной развала Союза, о своей не вине в этих процессах не говорит. В одном из тех августовских выпусков ведущий Владислав Листьев поздравил всех с «победой над страхом, с победой над мракобесием, с победой над хунтой». Правда, тогда Листьев сделал важную оговорку: «пока в лице восьми ее человек». Многообещающе, не правда ли?.. Через пару лет лучшие люди уже призывали: «Раздавить гадину!». За Листевым была реплика Александра Политковского: «Большевизм может все разрушить, но создать – никогда»… Эта самая разрушительная роль большевизма стала аксиомой в перестроечные годы, так было удобно разрушать, убеждая всех, что рушится все само собой, а также усилиями все тех же большевиков-коммунистов. Дух нигилизма тогда поразил всю страну. «Взгляд» изначально стал антитезой всему прошлому, советскому и официозному. Он будто нес дух свободы, раскрепощенности и распахивал окна и двери в будущее. Само собой противопоставлялся главной информационной передаче «Время». Уже в первом взглядовском выпуске в самом начале Листьев кратко зачитывает несколько новостей о поездке Горбачева, Шеварднадзе, об увеличении зарплат учителей. Затем бумаги с официальными новостями отстраняются и начинается своя повестка… В какой-то мере, «Взгляд» стал революций на советском телевидении. Его ведущие моментально стали мегапопулярными звездами, а без самой передачи невозможно представить перестроечные годы. Как, впрочем, и без телесеансов Кашпировского и Чумака. Хотя тот же Кашпировский стартовал на два года позже «Взгляда». Но именно акцент на особом взгляде и силе установок и он делал. Любопытно, что один из Евгений Додолев сравнил первых взглядовцев с битлами и написал книгу ««Взгляд – битлы перестройки». Свою мотивацию в написании книги Додолев объяснил словами: «Мне… надоело читать про «Взгляд», что это передача разрушила СССР… история переписывается на глазах, и этот проект становится каким-то мифом, и мифом неадекватным». Но что-то ведь в этом есть раз «миф» так прочно сидит в головах людей?.. Была триумфальная взглядовская трехлетка, прерванная скандалом и запретом выхода в эфир. Связан он был с тем, что 20 декабря 1990 года министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе с трибуны IV Съезда народных депутатов СССР заявил об отставке «в знак протеста против надвигающейся диктатуры». Руководство Гостелерадио решило не заострять внимание на теме близкой диктатуры, а само снятие с эфира выпуска спровоцировало манифестацию в полмиллиона человек. Немыслимое сейчас по масштабам событие. Взглядовское интервью с легендарным маршалом Сергеем Ахромеевым, которое вышло в эфир в октябре 1989 года, было описано в романе Александра Проханова «Последний солдат Империи». В том интервью тоже было все по контрасту. Ахромеев в маршальском кителе со Звездой героя на фоне молодых журналистов воспринимался опять же реликтом прошлого. Ему парировали-обвиняли, что авторитет вооруженных сил подорван (особенно, приземлением самолета Матиаса Руста на Красной площади), что Министерство обороны стало государством в государстве, а выучка советских военнослужащих значительно хуже, чем в Штатах и этот американские опыт в ходе всей передачи представлялся в качестве передового. Упрекали и в том, что уровень гласности в военной сфере отстает. По ходу передачи маршал все более раздражался, даже начал смотреть на часы, которые и вообще снял с руки. Все-таки с его позиций профессионала, озвучиваемые в ходе передачи утверждения и вопросы, были откровенно обывательскими и поверхностными. Как, к примеру, воззвания о необходимости профессиональной армии и также высказываемые сомнения, что советская армия сможет защитить страну. Но все это выглядело очень убедительно для того же самого обывателя, который с воодушевлением наблюдал как срывались покровы и торжествовала правда. В прохановском романе герою перед интервью рассказывается о «методике» действа, когда «пациент подвергается ряду воздействий, аналогичных операции на мозг». Сознание «пациента» будет деформироваться и выдавать ответы вовсе не те, которых хотел бы дать сам маршал. Наблюдая за всем происходящим, герой романа Белосельцев «не мог избавиться от мучительного чувства, что присутствует при изощренной казни». Затем что-то подобное стало общепринятым приемом и тоже телевидение все девяностые активно лоботомировало сознание бывших советских людей. Конечно, будет неправдой говорить, что тот же «Взгляд» разрушил СССР. Но именно тогда СМИ выступили главным бронебойным орудием всей системы, всей страны. Был раскручен разрушительный маховик, который было уже не остановить. Цель оправдывала средства. Ради свободы был возможен любой взгляд, а альтернативное мнение представлялось правильным в силу своей альтернативности и независимости от официоза. Взгляд побеждал время. Сейчас мы все знаем о силе и возможностях СМИ, соцсетей, о методах управления и форматирования реальности через них. Тогда, можно сказать, все это только зарождалось и апробировалось в «огоньках». Теперь через соцсети меняют режимы, а телеграмм-каналы управляют протестами, что Кашпировский своей аудиторией. Любые средства хороши и все возможно, но свобода ли это или, наоборот, жесточайшее ее подавление и лоботомирование?