"Будет и черный рынок протезов, и убивать за них тоже будут — вполне реальный сценарий"
Глава "Моторики" Илья Чех — о будущем протезирования Сегодня отмечается День рождения бионики как науки — 60 лет назад в США прошел первый симпозиум по этой теме. Сейчас одно из наиболее динамично развивающихся направлений бионики — создание протезов, и, как отмечает глава российской компании "Моторика" Илья Чех, мы имеем все шансы застать тот день, когда искусственные конечности смогут превзойти по всем параметрам настоящие. Об этом, о будущем с "улучшенными" людьми и о ситуации с россиянами-киборгами сегодня — в интервью "Реального времени". Что умеют протезы сейчас — Расскажите, пожалуйста, что из себя представляют современные бионические протезы и что они умеют? — Если говорить о самых современных, то на сегодня, в принципе, существуют протезы, которые могут механически восполнить все движения рук — ловкость пальцев, движения отдельных фаланг, в том числе сложные движения. Но такие протезы выполнены пока как лабораторные, опытные образцы, а для проверки возможностей современной механики и реализации таких изделий пока недостает интерфейсов, которые бы позволяли управлять всем этим многообразием. Механические протезы достаточно совершенны, но с точки зрения системы управления мы не умеем настолько распознавать команды мышц или нервной системы и управлять всеми суставами. То есть протез воспроизводит только заранее запрограммированные движения, на выполнение которых человек дает одну-две команды. — Команды? Как они отдаются? — Самый распространенный способ — это когда человек, даже если у него нет руки, выполняет такой "фантомный" жест. Специальные датчики считывают электрический потенциал и пытаются распознать это движение или жест. Есть в качестве лабораторных экспериментов и научных проектов управление и от энцефалограммы, когда непосредственно считывается моторная кора головного мозга с помощью специального нейроинтерфейса. Но там пока очень ограниченный набор команд. — Эти проблемы должны разрешиться с планомерным развитием уровня техники, и такие протезы точно появятся на рынке? Или есть фундаментальные проблемы? — Такие протезы точно появятся. В принципе, с точки зрения технологий распознавания мозговых импульсов и с точки зрения инвазивных технологий для считывания более мелкой моторики базовые технологии уже разработаны и тестируются, сейчас вопрос только в их постепенном развитии и улучшении. Увеличить надежность, безопасность и так далее. Я думаю, что еще 10—15 лет, и мы увидим на рынке протезы, которые смогут управлять отдельными движениями. — Недавно анонсированная разработка Илона Маска, чип Neuralink (имплант для связи мозга с компьютером, — прим. ред.) тоже из этой сферы? — Безусловно может, но это тоже пока не для потребителя. Они разрабатывают интерфейс пока для сугубо научных исследований, лабораторий. Но да, они закладывают фундамент, на базе которого будут формироваться разработки для потребителя. — "Моторика" такие разработки ведет? — У нас есть проекты по инвазивным технологиям вместе со "Сколтехом". Пока что больше на стадии чисто научного исследования — изучение того, что есть в мире, какие-то эксперименты здесь, понимание некоей будущей архитектуры и прочее. Нужно гигантское количество денег, чтобы этим заниматься. Поэтому мы занимаемся этим в таком режиме, смотрим на все научные команды, которые этим занимаются в России, и стараемся держать руку на пульсе, чтобы вовремя вписаться в эту историю с точки зрения именно продуктового решения. — А много, кстати, в России команд, которые занимаются разработкой каких-то решений, связанных с протезами? — Если взять очень широко, все стартапы всех стадий, то я думаю, что 10—15 команд наберется. Про производство — есть несколько команд, но там дальше штучного производства не пошло. Протезирование будущего — так же легко, как пирсинг — Вообще темой протезирования я заинтересовался после того, как несколько лет назад играл в серию Deus Ex. Полагаю, в "Моторике" следят за миром компьютерных игр — видел у вас разработку протеза с символикой Dishonored… — Мы сейчас, кстати, будем партнериться с Cyberpunk 2077, делать под них протезы. — Это мощно, кстати. Как вы знаете, в Deus Ex описывается мир с развитой и относительно доступной технологии протезирования. Действие там начинается с 2027 года — вообще недалекое будущее. Люди там могут заменить, "улучшить" практически любую часть тела и активно этим пользуются. Появляется такой класс "улучшенных" технически людей. Насколько от нас далеко такое будущее и возможно ли вообще оно? — Если брать прямо полноценно тот мир — то достаточно далеко, потому что там довольно глубокие интеграции с биологией человека, с нервной системой. Там практически все органы можно модифицировать. Это реально перспектива нашего века, но уже ближе к концу. Примерно 50—70 лет, раньше вряд ли настолько глубоко мы сможем это реализовать. Плюс опять же есть опция развития цивилизации так, что такие технологии будут запрещены — Deus Ex как раз и поднимает этот момент с точки зрения этики. — Вы ранее упоминали, что все-таки в обозримом будущем появятся такие люди, которые будут заменять органы на протезы не из-за травмы, а чтобы улучшить себя. Насколько это будет этично? — Вопрос этики такой очень пространный. Это желание и решение каждого человека. Если он хочет, то он это делает. Это как татуировки, как пирсинг. В конечном этапе такие модификации будут доведены до уровня татуировки: ты приходишь в ТЦ, что-то поменял, что-то проапгрейдил и так далее. Я думаю, что это в таком ключе все будет развиваться. — Но разница как раз в том, что татуировка не дает каких-то преимуществ человеку. А такие протезы будут давать — делать сильнее, умнее. Появляется новый класс сверхлюдей, которым будет доступно то, что недоступно обычным людям. — Да, совершенно верно. В том числе будет и черный рынок таких модификаций, и убивать будут за них — это вполне реальный сценарий будущего. В мозг и в глаз — Если взять более близкий вопрос — чипирование. Я говорю не про теорию заговора, а про то, что кто-то вживляет себе чипы, чтобы, например, платить через NFC. Что еще полезного может дать чипизация сейчас и в ближайшем будущем? — Сейчас у чипов достаточно ограниченный функционал, это те же NFC-метки — максимум записать какой-то пропуск, какую-то информацию о себе, группу крови, диагнозы. В принципе, любую информацию можно записать. Но этим все и ограничивается, это такая лайтовая модификация себя. У меня партнер с таким чипом ходит, собственно, с пропуском. И все. Реальной функциональности больше не несет. В будущем именно такие чипы вряд ли станут более функциональны. В принципе, они сейчас выполняют определенный ряд задач, и его они и должны выполнять. Но будут появляться и другие модификации, в том числе и активные. NFC-метки, они пассивные, — записал и потом внешним декодером что-то считываешь. Но в будущем можно будет встраивать и активные модули, которые можно будет например подносить к телефону, подключаться к нему и как-то взаимодействовать через чип. — Как сейчас обстоят дела с протезированием глаз? Иногда появляются новости про бионические глаза. — Очень слабенько. Фактически это просто имплант на зрительную кору, который стимулирует электричеством зрительный нерв, и у человека могут возникать какие-то определенные образы. До полноценного зрения очень далеко, но тем не менее все потихонечку развивается. — Кто тогда сейчас эти импланты применяет — кто потерял зрение вообще или кто потерял один глаз? — Я знаю и таких, и таких. — Если он транслирует не совсем ясные образы, то человеку с одним глазом это будет только мешать. — Согласен. Тем не менее эксперименты проводят на всех, кто этого хочет, но, как правило, да, для полностью слепых, в том числе потому, что они могут давать объективную обратную связь. Как в России получить протез — Вы часто поднимаете вопрос про доступность протеза в рамках российских реалий. В последнее время были подвижки в этом вопросе? — У нас нет. Как обеспечивалось, так и обеспечивается. — Расскажите, пожалуйста, как человек, потерявший конечность, может получить протез в рамках существующего законодательства. — Ему необходимо в первую очередь получить инвалидность и оформить индивидуальную программу реабилитации — это тот самый документ, который регламентирует, какого типа протез ему рекомендован. Это может быть косметический, рабочий, биоэлектрический, с различным дополнительным функционалом. Это некое ТЗ на то, что нужно человеку получить. Дальше с этим документом он идет опять же в госорганы и говорит, что вот хочу получить протез. И госорганы занимаются подбором, организацией конкурсов и так далее. Либо второй путь — человек сам находит производителя, который делает нужный протез и вписан в систему страхования, заказывает протез за свой счет, а потом предъявляет государству чек на компенсацию стоимости. — И, наверное, не всегда компенсируют полностью? — Да, есть некая максимальная сумма выплат, она каждый год меняется и зависит от последней госзакупки по такому классу изделий в регионе. За сколько в прошлом году купили максимально, столько в следующем году компенсация и будет. — Помню, что однажды Артемий Лебедев высказывал следующий тезис: если он вдруг потеряет конечность, то просто сядет и загуглит, что делать дальше. Это сейчас настолько все просто? — В принципе, да. Сейчас все производители и рук, и ног, и все протезные центры, которые закупают из-за рубежа — у всех есть хорошие интернет-ресурсы, где можно почитать и про реабилитацию, и про постоперационное состояние, как тренироваться, как восстанавливаться, как протезы получить бесплатно и так далее. Сейчас все более-менее в Сети выстроено. Когда мы начинали, такого практически не было. Мы в том числе одни из первых начали подробно прописывать и объяснять. — Есть какое-то сообщество людей с протезами? — Да, есть. Не знаю, есть ли оно на всероссийском уровне — но у нас есть собственное комьюнити, "Моториканский клуб", наши клиенты и те, кто хотят ими стать. Они друг с другом общаются, делятся опытом, скидывают фоточки, видео. Поддерживают, ходят на мероприятия. — Сколько сейчас стоит протез конечности? — Если говорить про роботизированный — от 300 тысяч рублей. Если говорить про наши, то до двух миллионов рублей, если про зарубежные — то до 5—6 миллионов.
