«Слив накопившейся агрессии». Почему экологические протесты в регионах России продолжат набирать обороты

Отношение к протестам в мире меняется – из разряда нормального их наличие переходит в разряд обязательного. Протестная повестка обширна, географический охват тоже. За несколько месяцев протесты произошли в более чем в 30 странах, охватив шесть континентов (Северная Америка, Южная Америка, Европа, Азия, Австралия, Африка). Покрытие колоссальное, впрочем, как и вовлеченное количество людей. Протесты коснулись Японии, Швейцарии, Нидерландов – специально указываю эти страны, что убрать сложившееся мнение, что протесты могут быть только в тех странах, где наблюдаются проблемы с экономикой. Хотя, будем честны, экономическая напряженность, как и социальная, охватили весь мир и пока никуда не делись. Более того, социальная напряженность, усугубленная коронавирусной пандемией, а также рядом психологических аспектов и, в целом, накопившегося недовольства, не имеет никаких возможностей выхода кроме как через выражение протеста на акциях. В особо крайних случаях напряженности выход находится в сносе памятников и сжигания вышек 5G. Протесты не берутся из воздуха: не прилетает кто-то с чемоданом денег и не организует вывод людей на улицы за пару дней. Сначала копится напряженность в обществе, и только потом она выплескивается и при некоторых обстоятельствах поджигается. Есть такое понятие как «слив накопившейся агрессии». Так вот – протест при растущей социальной напряженности как раз является формой данного слива. С учетом скорости процессов, происходящих в мире, скорости развития технологий, быстротечно меняющихся тенденций, условно растущей скорости жизни – социальная напряженность останется с нами на долгое время. То есть, как и протесты. Но есть и другой аспект возрастающей протестной активности, который в своем основании подкрепляется накапливаемым недовольством. Речь идет о протесте как об инструменте выражения гражданской позиции. Причем по неполитическим вопросам. Ярким примером подобного являются экологические протесты, вызванные категоричным несогласием с какой-либо темой и отсутствием прямой коммуникации со стороны власти. Вспомним протесты в Подмосковье в 2018 году, протесты в Златоусте в 2019 году, протесты в Воронежской области в 2012-2014 гг., протесты в Шиесе, недавние протесты в Башкирии. Протестующие вышли, чтобы их проблему услышали, чтобы власть, пребывающая в состоянии постоянного разговора самой с собой, вспомнила о существовании иной формы – диалога. Точки напряженности в регионах, в том числе связанные с экологией, появляются из-за отсутствия диалога между людьми и представителями власти. Например, при решении ситуации с Куштау чиновники вспомнили о том, что людей неплохо было бы выслушать только после огласки и выхода информации о конфликте в регионе на федеральный уровень. Если бы этого не случилось и не было бы дополнительной реакции президента, Куштау бы не спасли. Тема экологических протестов в стране активно возрастает в связи с тем, что она касается людей напрямую. Протестующие выходят отстаивать не какие-то политические взгляды, они выходят отстаивать право на экологичную жизнь в родном доме. В Башкирии активисты выступали за сохранение уникального шихана в своем родном регионе, в том же Волоколамске люди выступали за право дышать чистым воздухом и право не быть отравленными испарениями от свалки в том районе, в котором они проживают. Повторюсь, протест не появляется по щелчку пальцев. Это следствие ряда факторов, в том числе и ряда сомнительных решений чиновников, и отсутствия мониторинга конфликтных точек региона, и отсутствия настроенных каналов коммуникации между властью и народом и прочее. Ситуация с Куштау создала прецедент успешного решения экологического конфликта со стороны активистов. Повлияет ли это на рост экологических протестов? Да. Но главное осознание все же лежит в иной плоскости. Граждане готовы защищать свою экологичную жизнь в своих домах. Они готовы выходить и твердо заявлять о собственной позиции. То есть процесс усиления гражданского общества запущен. Однако вопрос во второй стороне конфликтов. Смогут ли чиновники войти в новую реальность? Или каждый раз придется выводить конфликт на федеральные каналы и ждать волшебный пинок от президента? Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский