Пётр Стронский: «В России всегда была и будет самая сильная в мире школа классической живописи»
Каждый, кто проходит мимо этого огромного полотна, ставшего центральной работой на выставке «Планета Русь» в Выставочном комплексе, невольно останавливается, поражённый взглядом этих глубоких прозрачных глаз. И в этот миг понимаешь, что классическая живопись способна на настоящие чудеса. Возвращение в реальность Петр Стронский – художник, которого знают и ценят во всем мире. Академик Российской академии художеств, народный художник РФ, президент Международной академии культуры и искусства. Он – автор монументальных работ, которые украшают собрания музея семьи Рерихов в Нью-Йорке и Санкт-Петербурге, музея Российской академии художеств, Государственной Третьяковской галереи, музея «Московский Кремль» и десятков музеев и галерей по всему миру. – Пётр Тимофеевич, вы приехали к нам, чтобы представить зрителям работы лучших художников – реалистов России. А насколько, по-вашему, востребован реализм сегодня, учитывая огромное количество современных течений? – В России всегда была и, я уверен, будет самая сильная в мире школа классической живописи. Художники, в том числе и нижегородские, после окончания училищ получают блестящее образование в лучших вузах живописи страны – институтах имени Репина, Сурикова, в Строгановке. Настоящая живопись требует серьёзного отношения к искусству. По моему мнению, реалистическое искусство имеет гораздо больше возможностей общения со зрителем, оно гораздо глубже может тронуть его внутренние душевные струны, чем декоративная, условная или абстрактная живопись. Да, было время, когда искусство было представлено Кандинским, Малевичем, но сегодня за рубежом очень высоко ценят русский реализм. Я проводил много выставок во Франции, в Испании, в Норвегии, в Америке. И везде с большим интересом относятся именно к классике. – Но ведь и выставки современного искусства довольно популярны… – Те, кто разбирается в искусстве и сегодня, приверженцы классической школы. Но это не отрицает того, что должен быть эксперимент. То, что молодёжь экспериментирует, – это нормально. Многие проходили этот путь, и потом он добавлял им интересных граней к искусству. Творческий прорыв – А вы шли когда-нибудь путём эксперимента? – Да, в молодости я с этого и начинал. Но пройдя школу живописи – а я окончил два художественных вуза, в том числе и институт Сурикова, где я учился у директора Третьяковской галереи, известного монументалиста Юрия Королёва, – пришёл к реализму. К тому же он имеет более широкую аудиторию, что тоже важно. – Что из современного искусства приемлете лично вы? – Если возвращаться к своему образованию в Суриковском институте, то наш профессор Юрий Королёв очень любил супрематизм. Он научил нас понимать это творчество. Абстрактная живопись очень близка к дизайну – оформлению интерьеров, искусству плаката. И без тех находок, что были сделаны в 20‑е годы прошлого века нашими художниками-авангардистами, многие грани искусства были бы невозможны. Но классический реализм всё равно шире и глубже, хоть и требует больше времени. – И какая из ваших работ создавалась дольше всего? – Год эскизов и год работы у стены ушёл у меня на росписи Храма Христа Спасителя. У меня там 38 образов. Но время сегодня заставляет художников работать всё быстрее и быстрее. – А ваш Иисус, тот, что мы видим на выставке, портрет реального человека? – Эта работа была сделана в рамках подготовки с созданию мозаики Спасо-Влахернского монастыря. Это эскиз для мозаики, и в нём я имел в виду те образы, что были созданы до меня. Но хотелось внести своё видение этого образа. Так что эта работа – моё видение знаменитого библейского сюжета. Компьютер вторичен – Сейчас многие художники и дизайнеры полностью уходят в живопись на компьютере. Как по-вашему, это допустимо? – В академии имени Строганова есть факультет искусства дизайна, где преподают компьютерную графику. Но помимо этого студенты обязательно должны уметь рисовать рукой, писать с натуры. И когда хорошая школа пройдена, они гораздо сильнее и интереснее работают в компьютерной графике. От современных технологий не уйти, и прекрасно, что они появились. Вспомните, когда появилась фотография, все говорили, что это – смерть живописи. Но 100 лет спустя мы так же охотно смотрим на картины, сделанные человеческой рукой и воспроизведённые через человеческий глаз. – А что вы скажете по поводу картин, созданных искусственным интеллектом? – Это любопытно и наверняка займёт какую-то свою нишу. Многие вещи можно поручить искусственному интеллекту, особенно в проектировании. Но ничто не заменит человеческую душу, пройденную школу и изучение истории искусств. Искусственный интеллект выигрывает в шахматы у человека, но в изобразительном искусстве он у человека не выиграет никогда. – А какой жанр для вас главный в живописи? – Пейзаж. Уникальный французский художник Клод Моне говорил, что каждый миг жизни неповторим, и в его картинах это видно. Там всегда разное небо, которое неповторимо и неуловимо. И у отечественных пейзажистов классиков это есть. Пейзаж – это возвращение к истокам, к природе, к первородству. Это восхищение миром и его неповторимостью.
