Особняк Арсения Морозова: мавританские страсти

Одно из самых экзотических зданий Москвы – Дом приемов правительства России на Воздвиженке – поражало своим видом и в те недавние времена, когда оно называлось Домом дружбы народов, и во времена уже далекие, когда в народе его прозвали «Домом Дурака». Сегодня особняк Арсения Морозова получил статус памятника культурного наследия федерального значения и используется для проведения встреч правительственных делегаций, дипломатических переговоров, конференций международных организаций. Как рассказывают московские легенды, предпринимательница Варвара Морозова, увидев дом, построенный ее сыном Арсением, воскликнула: «Раньше одна я знала, что ты - дурак, а теперь вся Москва будет знать!». Это, конечно, был крик отчаяния. Дело в том, что старший сын Варвары Алексеевны, Михаил Абрамович Морозов, был удачливым промышленником, коллекционером западноевропейской и русской живописи, скульптуры. Он писал труды по истории и прославился, в том числе, как художественный критик и общественный деятель. Средний сын Морозовой, Иван Абрамович, тоже был ценителем искусства и меценатом. Собственно, именно его собрание положило начало коллекциям французской модернистской живописи в Эрмитаже и Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Иван был членом Совета Московского купеческого банка и Московского биржевого комитета, одним из учредителей Российского акционерного общества коксовой промышленности и бензольного производства. К тому же он управлял семейным делом в качестве директора правления Мугреево-Спировского лесопромышленного товарищества и директора-распорядителя Тверской мануфактуры. А до его совершеннолетия мануфактурой управляла сама Варвара Алексеевна. И только младший ее сын, Арсений, в точности как в сказочном сюжете о трех братьях, был совершенно не приспособлен к серьезному делу. В семейном бизнесе он участия не принимал. Отучившись в Московском реальном училище, он стажировался в Англии, но полученными знаниями не воспользовался, а продлил свое пребывание за границей, путешествуя и наслаждаясь жизнью. Он обожал вечеринки и всяческие развлечения – в том числе и легкомысленные. Забегая вперед, сообщим, что в результате одного из них он и погиб в возрасте 35 лет – действительно, весьма глупо. Арсений поспорил с приятелями, что сможет прострелить себе ногу и не почувствовать боли благодаря эзотерическим практикам. Он выиграл спор, но поскольку рана не была вовремя обработана, началось заражение крови, и Арсений Морозов скончался через три дня, 24 декабря 1908 года. А за десять лет до того он был полным сил красавцем, молодоженом, охотником и страстным собаководом. На 25-летие мать подарила ему пустовавший участок земли в начале Воздвиженки в надежде, что сын построит себе приличный особняк в классическом стиле. Но Арсению это было совершенно не интересно. В качестве архитектора он пригласил своего друга Виктора Александровича Мазырина, с которым познакомился на Всемирной выставке в Антверпене. На вопрос Мазырина о том, какой стиль предпочитает заказчик, Морозов якобы ответил в том смысле, что «все и сразу». Но потом друзья взяли за образец дворец Пена в португальском городе Синтра, и за три года, с 1897 по 1899, Мазырин сотворил чудо эклектики с явным уклоном в мавританский стиль и стиль мануэлино – оба в Москве конца XIX века были настоящей диковиной. Особенно впечатлял парадный вход в здание с двумя украшенными лепными ракушками башнями по бокам. У входы были помещены витые колонны, а по фасаду устроены прекрасные ажурные элементы. При этом некоторые оконные проемы обрамляли безупречные классицистические колонны. Внутренние помещения архитектор оформил в стиле псевдоготики, ампира, барокко, были «арабская» и «китайская» комнаты – действительно, все и сразу. Несмотря, на то, что Варвару Морозову особняк сына ужаснул своим дурным вкусом, он все же был настоящим шедевром. Арсений Морозов провел в этом доме немало счастливых дней и веселых ночей, а после своей нелепой смерти в очередной раз поразил москвичей тем, что завещал дом не жене с дочерью, а любовнице – Нине Коншиной. Та выиграла суд у вдовы, которая пыталась оспорить завещание, и немедленно продала мавританский особняк наследнику нефтяной империи Левону Манташеву. После революции в доме на одиннадцать лет обосновалась передвижная труппа театра Пролеткульта. Так, сотрудничавший с пролеткультовцами Сергей Эйзенштейн поставил в морозовском особняке несколько авангардистских спектаклей. Затем здание передали Наркомату иностранных дел, что обеспечило сохранность дома. Здесь последовательно размещались посольство Японии, службы посольства Великобритании и посольство Индии. В 1959 году особняк перешел «Союзу советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами» и стал называться «Домом дружбы с народами зарубежных стран». С 2003 по 2006 годы в здании проводили обширные реставрационные работы, были воссозданы предметы мебели и элементы обстановки. И в итоге сегодня особняк Арсения Морозова находится в прекрасном состоянии.