политолог, директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев в программе «Город дорог» 20 августа 2020

М.ЧЕЛНОКОВ: Доброго дня, друзья. В студии Макс Челноков и Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: Здравствуйте. М.ЧЕЛНОКОВ: И наша программа «Город дорог». Сегодня мы поговорим о карантинных мерах в Московском метрополитене. У нас в гостях политолог, директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. Дмитрий Анатольевич, добрый день. Д.ЖУРАВЛЕВ: Добрый день. М.АЛЕКСАНДРОВА: Здравствуйте. М.ЧЕЛНОКОВ: Как метро помогло обеспечить транспортную загрузку, транспортную ситуацию в период самоизоляции? Д.ЖУРАВЛЕВ: Вы понимаете, самоизоляция — это же довольно противоречивый режим. Необходимый, но противоречивый. Когда с одной стороны люди должны быть далеко друг от друга, чтобы не заболеть, а с другой стороны — вся инфраструктура города должна работать. Разрешить эту задачу очень трудно и мало кому это удалось. И метро в данном случае сработало как раз на решении этой задачи, потому что метро позволило безопасно перевозить, да, значительно меньшее число людей (количество проезжающий уменьшилось аж на 85%), но перевозить всех, кто должен был работать, чтобы горел свет, чтобы работали магазины. Помните, в начале самоизоляции был ужас, о, сейчас магазины будут пустые, полки! М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, конечно. Д.ЖУРАВЛЕВ: Вот полки не стали пустыми именно потому, что использовалось метро как самый безопасный вид транспорта. М.АЛЕКСАНДРОВА: А вы сами спускались в метро в период самоизоляции? Д.ЖУРАВЛЕВ: Да, конечно. М.ЧЕЛНОКОВ: И как ощущение? М.АЛЕКСАНДРОВА: Какие ощущения? Расскажите. Д.ЖУРАВЛЕВ: Мне пришлось много ездить в эти, к сожалению… Во-первых, ощущения очень напоминали ощущения Олимпиады-80. М.ЧЕЛНОКОВ: Ха-ха-ха-ха-ха! Д.ЖУРАВЛЕВ: Вы моложе меня, вы этого не помните. М.АЛЕКСАНДРОВА: Я не застала. Д.ЖУРАВЛЕВ: Олимпиада-80 — это пустая Москва, это огромные пустые московские вокзалы, пустое метро. Примерно то же самое, никаких других отличий я не заметил, кроме вот этой пустоты. И еще очень сильной работы вентиляторов. М.АЛЕКСАНДРОВА: То есть в метро было как-то прохладнее в этот момент? Д.ЖУРАВЛЕВ: Намного! Конечно! Да, они специально включили вентиляторы на большую мощность, чтобы прогонять воздух, если какие-то вирусы попались, чтобы их выдуть от нас. Чуть больший холод и мало людей. Поезда ходили также, все ходило также. М.АЛЕКСАНДРОВА: Никаких увеличенных интервалов? Д.ЖУРАВЛЕВ: Замедлений не было, но по крайней мере в обычное время. Я не знаю, может быть поздно вечером и было что-то, но в обычное время не было. Потому что очень быстро было принято великолепное решение между прочим руководством метро и руководством города. Потому что здесь без московских властей тоже не обошлось, да? Когда цифровые пропуска привязали к нашим вот этим проездным карточкам. Я всегда езжу на метро, я не вожу машину, поэтому у меня есть «Тройка». Привязали к «Тройке». И таким образом вы спокойно проходили, вам не надо было пикеты устраивать, документы проверять. Если у тебя есть пропуск, у тебя «Тройка» сработает; если у тебя нет пропуска — у тебя «Тройка» не сработает и все! И метро работало абсолютно так же, как раньше, в совершенно спокойном режиме, несмотря на то, что был жесткий контроль, и человек, не имеющий права, не мог проехать. Но этот контроль был так разумно организован, что он не давил на тех, кто имеет право. М.АЛЕКСАНДРОВА: Все логично. Д.ЖУРАВЛЕВ: Ты вошел, ты как всегда своей «Тройкой» стукнул и прошел в дверь, как обычно. Единственное что — еще и людей меньше, а так все то же самое. С той стороны, которой метро обращалось к нам, изменений видно не было, кроме холода. А вот той стороной, которой оно обращалась к себе, там много что изменилось. М.ЧЕЛНОКОВ: Я читал одно интервью, опубликованное пресс-службой Собянина, и там была такая информация, что во время самоизоляции именно метрополитен московский помог сохранить экономику города. Д.ЖУРАВЛЕВ: Конечно! Я, собственно, об этом и говорю! Вот это противоречие между экономикой и изоляцией было разрешено за счет метро, потому что удалось безопасно перевозить людей, не увеличивая числа заболевших. Но при этом все, кто должны были обязательно работать, обязательно работали. Само метро, извините, 60 тысяч сотрудников, магазины, транспорт наземный, системы обеспечения — электростанции, электроподстанции, врачи, больницы. М.ЧЕЛНОКОВ: СМИ. Мы работали. Д.ЖУРАВЛЕВ: Да. Мы тоже работали. То есть все, что связано с необходимостью выезжать, все работали. И при этом это не повлияло на эпидемиологическую обстановку. Я тут действительно… Я не могу сказать, прав Собянин, потому что, мне кажется, это абсолютная истина, которая не нуждается в доказательствах. М.АЛЕКСАНДРОВА: Дмитрий Анатольевич, как вы считаете, есть ли какие-то наработки в работе метро, которые можно сохранить и после пандемии? М.ЧЕЛНОКОВ: Новшества какие-то. Д.ЖУРАВЛЕВ: Новшеств было много, сама ситуация была новая и она потребовала новшеств. Например, были введены ультрафиолетовые (вечно с инфракрасными путаю, простите) очистители воздуха. Почему бы не продолжить? Причем они, между прочим, нашего производства, российского, они не западные. Почему бы не использовать эти ультрафиолетовые системы и сейчас? Я думаю, они будут использоваться. Было введение использование механизмов, которыми моют тоннели для обеззараживания. Поскольку, к сожалению, COVID, это, похоже, надолго, то и это техническое средство будет использовано. М.ЧЕЛНОКОВ: Санитайзеры меня радуют. Чтобы они остались. М.АЛЕКСАНДРОВА: На выходе, на входе. Д.ЖУРАВЛЕВ: А вы знаете, сколько их всего? М.ЧЕЛНОКОВ: Нет. Д.ЖУРАВЛЕВ: Я не знал тоже никогда. А их у нас более 2 тысяч. М.ЧЕЛНОКОВ: Во всем метро? Д.ЖУРАВЛЕВ: Да. И везде стоят действительно. Они же не в одном месте где-то на станции, они у каждого выхода стоят. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да. Д.ЖУРАВЛЕВ: Это тоже можно оставить. Кроме того, везде, не только в метро! Было какое-то количество людей, которые работали удаленно. Наверное, можно посчитать, потому что удаленная работа — это некоторая экономия, да? И какую-то часть… Не мне это решать, это решать самому руководству метро, там можно посмотреть эти вещи. М.ЧЕЛНОКОВ: Вы имеете виду, что количество уменьшилось или не уменьшилось? В пандемию именно работающих в метро. Д.ЖУРАВЛЕВ: Уменьшилось незначительно. Для того, чтобы спасти их просто, люди старше 65 были отправлены на самоизоляцию. М.ЧЕЛНОКОВ: Все понятно. Д.ЖУРАВЛЕВ: Их из 60 тысяч, по-моему, тысяч 1400 где-то было, не такой уж большой процент. Но часть работающих людей ушли не на самоизоляцию, а на работу на удаленке. Потому что поезд на удаленке не поведешь, по крайней мере пока, а какая-то часть в виде бухгалтерии… Все, что касается бумажной работы, можно отправить на удаленку. Это транспорт, это помещения, это много чего. Понятно, что это тоже можно сохранить. То есть это опять им решать, может быть им вместе удобнее работать, но это один из вариантов возможных. М.ЧЕЛНОКОВ: Мы говорили про санитайзеры, мы говорили как раз про дезинфекцию тоннелей. А вот сейчас как работают именно дезинфекторы в метро? Поменялось ли это как-то с периодом острого карантина? Д.ЖУРАВЛЕВ: Насколько я понимаю, именно их работа не изменилась по отношению к… карантину, конечно, а недокарантинного периода. Их 4 тысячи человек. М.ЧЕЛНОКОВ: Ого! Д.ЖУРАВЛЕВ: Из 60 тысяч. Автоматы для продажи билетов должны очищаться каждый час. Самое главное, до чего мы все дотрагиваемся — эскалаторы. М.АЛЕКСАНДРОВА: Поручни, да, да, да. Д.ЖУРАВЛЕВ: Поручни, за которые мы все держимся. 1,5 – 2 часа. А сколько эскалаторов, вы можете себе представить, количество? Я даже посчитать не возьмусь, сколько их. М.ЧЕЛНОКОВ: Поручни в вагонах. Д.ЖУРАВЛЕВ: Поручни в вагонах, сами вагоны. Причем у нас вагоны разные, у нас есть вагоны старые, у нас есть вагоны новые, со всем этим надо работать. По-моему, 6 тысяч штук вагонов. И это все постоянно очищается. Не женщина со шваброй ходит. М.ЧЕЛНОКОВ: С тряпочкой. Д.ЖУРАВЛЕВ: А это все технические средства. Опрыскиватели какие-то, специальные составы. Не знаю, те же, что в санитайзерах, или другие, я не химик, но, бесспорно, они есть. Весь мир ждет второй волны. Будет она не будет, но весь мир ждет второй волны. У нас уже несколько месяцев количество заболевших резко падает в Москве, и это в том числе заслуга этих людей. Между прочим, очищая, они ведь тоже рискуют. М.ЧЕЛНОКОВ: Конечно. Д.ЖУРАВЛЕВ: Другой вопрос, что их тоже защищают. Причем защищают не только тех, кто помогает, чистит, защищают всех работников метрополитена. М.ЧЕЛНОКОВ: Спасибо им всем за их работу. М.АЛЕКСАНДРОВА: А как вообще выделяется московского метро на фоне региональных? Д.ЖУРАВЛЕВ: На фоне региональных довольно сильно. Мы огромный город, и у нас хорошие средства для того, чтобы… Ну, платежеспособный спрос, поэтому метро развивается очень сильно в Москве. За счет собственных возможностей! Это не дотационный проект. Они прибыльные, очень прибыльные. И при этом у нас количество станций увеличилось почти в два раза за десять лет. М.ЧЕЛНОКОВ: Мы наблюдаем эту картину. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, да. Радуемся этому, да. Д.ЖУРАВЛЕВ: Я еще больше наблюдаю — я живу на новой станции! М.ЧЕЛНОКОВ: Да? Д.ЖУРАВЛЕВ: Которую ввели полтора года назад. Нет, два уже, это было лето. Два года. Ввели станцию, я на ней, извините, живу! М.ЧЕЛНОКОВ: Я живу в ЦАО, практически центр, и рядом со мной тоже открылась новая станция. Д.ЖУРАВЛЕВ: И их все больше и больше. И это правильно, потому что мы не сможем раздвинуть улицу. Мы можем раздвинуть Тверскую, но тогда не будет Брестских, грубо говоря. Если вы живете в ЦАО, для вас это понятная вещь. М.ЧЕЛНОКОВ: С другой стороны Тверской, да. Д.ЖУРАВЛЕВ: А количество людей в городе постоянно возрастает. Москва — это такой центр всего — экономики, политики, жизни, быта. Если они не ездят на метро, они должны ездить на наземном транспорте, тогда город превратится в постоянную пробку. Метро спасает нас не только от болезней, метро спасает нас от социального коллапса. Потому что это огромный город… И в этом, конечно, мы отличаемся, потому что в метро в значительной степени… Я вот работал в Нижнем Новгороде. Для них метро очень важно. Но у них, по большому счету, две линии. И это приятная прибавка к обычному авто. Для Москвы метро — это центр транспортной сети, вот без метро здесь просто все… Вот тогда да, тогда товары до магазинов не доедут, потому что шофер не доедет до машины. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, да, да. Д.ЖУРАВЛЕВ: Не потому что машина не поедет, а потому что шофер до машины не доедет. Во-первых, метро, его значение в Москве не такое, как в провинции, раз. Его размеры, два. Третье, метро — это же еще… Как бы это точнее сказать? Это символ. Метро — это дворцы, да? Особенно старое сталинское метро, это была осознанная политика: мы строим памятник величия страны. Да? И это тоже есть. Конечно, наверное, быстро и удобно доехать это важнее для отдельного человека. Но это тоже есть. Конечно же, метро в Москве отличается от любого провинциального. Я много езжу, по крайней мере ездил до пандемии, оно сильно отличается и от метро в столицах других государств. Оно больше, оно интенсивнее. Боюсь, что Лондон, Нью-Йорк и Париж — это все… Нет, Япония, конечно, с ее вот этими ужасами. И все, что можно поставить рядом с московским метро по масштабам, по плотности, по значимости… Будапештское метро, извините, венское и т.д. Я не беру страны СНГ. В одной стране СНГ, у них метро ходит с частотой раз в полчаса. М.АЛЕКСАНДРОВА: Не очень часто как-то, да. М.ЧЕЛНОКОВ: Я в лондонском метро когда сел, я просто понял, что, боже мой… Хотя, глядя на карту нашего метро, а с первого взгляда можно немножечко запутаться… Но когда ты смотришь на лондонское метро, а там надо оплачивать разные линии — разная цена… Д.ЖУРАВЛЕВ: Во всех европейских… М.ЧЕЛНОКОВ: Да. У нас этого нет, слава тебе господи. Но вот это путаница… Я проклял все на свете в лондонском метро. Д.ЖУРАВЛЕВ: Мы один раз зашли в Лондоне… Я несколько раз был в Лондоне в метро и после этого ездили в автобусе. М.АЛЕКСАНДРОВА: А у меня ощущение было очень противоречивое от посещения метро в Париже. Мне было там ужасно неудобно, потому что там нужно постоянно подниматься вверх по лестнице и спускаться вниз, там нет эскалаторов практически нигде! Это настолько неудобно! Я не понимаю, как люди пожилые, с колясками, с чемоданами, как они вообще там выживают. Д.ЖУРАВЛЕВ: И вот эта оплата. Дело не только в деньгах, в конечном счете у вас может быть постоянный билетик. В Париже то же самое: ты переходишь с линии на линию — ты должен платить. А время? Ты должен платить, значит ты должен остановиться, как минимум карточку приложить М.АЛЕКСАНДРОВА: Да. Д.ЖУРАВЛЕВ: И время, время, время. Наше метро изначально строилось как социальный объект, а не как коммерческий, притом, что оно очень прибыльно. И у нас нет цен за переход с линии на линию. Мы настолько к этому привыкли, что если в Европе действительно не побываешь, тебе в голову не может прийти, что это может быть так. М.АЛЕКСАНДРОВА: Что это вообще возможно. М.ЧЕЛНОКОВ: Что так бывает. Д.ЖУРАВЛЕВ: Зато у Европы очень хорошие вещи взяло московское метро. Вот вы говорите о новости. А создание диаметров? В принципе, в парижском метро можно до Версаля доехать по большому счету. М.АЛЕКСАНДРОВА: Можно. Д.ЖУРАВЛЕВ: Вот мы делаем то же самое. Да, раньше считалось, что метро это чисто городской. Сейчас он все больше и больше становится транспортом Московского региона. Хотя он, конечно же, в первую очередь московский, но это уже транспорт Московского региона. Да, это только началось, но это и будет продолжаться, это очевидно. Двумя диаметрами не обойдемся, одним кольцом новым не обойдемся. Уже третье делают, вот это, которое от «Савеловской» и вниз. М.ЧЕЛНОКОВ: Да, да, да. Д.ЖУРАВЛЕВ: До конца там далеко, но это же есть. М.ЧЕЛНОКОВ: Такими темпами, я думаю, мы еще застанем эти новые диаметры. М.АЛЕКСАНДРОВА: Я тоже надеюсь. М.ЧЕЛНОКОВ: Как написал наш слушатель, его радуют туалеты в московском метро, они есть, можно не выскакивать наверх. Я хочу вернуться к коронавирусу. Во-первых, как вы сами относитесь к масочному режиму? Мы в студии сидим без масок, но вы как? М.АЛЕКСАНДРОВА: Потому что мы соблюдаем дистанцию. М.ЧЕЛНОКОВ: Да, мы на дистанции. Д.ЖУРАВЛЕВ: Понимаете, я отношусь к масочному режиму как к не очень приятной, но необходимой процедуре. Маски даже меня меньше беспокоят. Видите, у меня нет часов. М.ЧЕЛНОКОВ: Да. Д.ЖУРАВЛЕВ: У меня потеют руки, мне трудно носить перчатки. Но с другой стороны, знаете, лежать в больнице еще труднее. Не могу сказать, что меня страшно радует необходимость все это делать, но я просто понимаю, что у нас, в общем, мало вариантов. М.АЛЕКСАНДРОВА: А вообще как заставить москвичей носить маски? Потому что все уже устали от карантина, все понимают, что это нужно, но как это сделать? Д.ЖУРАВЛЕВ: Это непростая задача. Кстати, что показали американские исследования? Они сравнили Ухань, Нью-Йорк и еще какой-то третий город и показали, что там, где маски носили, там скорость распространения была меньше. Теперь как заставить. Но здесь все зависит от слова «заставить». М.АЛЕКСАНДРОВА: Убедить может быть. Д.ЖУРАВЛЕВ: Заставить можно только штрафами. Но это не поможет, потому что разбегутся. Не всех поймают, слишком много людей. М.ЧЕЛНОКОВ: Уже ловят. М.АЛЕКСАНДРОВА: Штрафуют. Д.ЖУРАВЛЕВ: Ловят, ловят. М.ЧЕЛНОКОВ: Мне кажется, штрафы — это нормальный аспект. Д.ЖУРАВЛЕВ: Один из аспектов. Нормальный, но он не может быть абсолютным. М.ЧЕЛНОКОВ: Я бы еще поднял сумму штрафа, потому что кого-то 5 тысяч совершенно не пугает. Она стоит (я был свидетелем), говорят ей: «Наденьте маску». Она говорит: «Ой, вот вам 5 тысяч». И она прямо достает из кошелька 5 тысяч. Ей говорят: «Мне не нужно 5 тысяч, вы наденьте маску» — «Выписывайте штраф, мне не страшно». Моя бабушка говорила «хоть кол на голове теши». Д.ЖУРАВЛЕВ: Но здесь, нужна, конечно, еще и система убеждения. Это все описано многократно (в теории я имею в виду). Первый лучший способ: это когда к людям обращается человек, для них значимый. Например, актер Максим Матвеев выступает в метро, говорит об этом. Это важно. Это не решит всего, потому что очень много социальных групп, под все группы знаменитых людей может не хватить. Кому-то один человек значим, кому-то — другой, но это помогает очень сильно. М.АЛЕКСАНДРОВА: Это обращает внимание. Д.ЖУРАВЛЕВ: Это обращает внимание. Второе, это то, что уже сделано — это инфраструктура получения этих масок. Неудобно их носить, но если тебе еще надо сильно думать, где ее взять, то это совсем тяжело. Инфраструктура такая в метро выработана. Я езжу в метро, у меня своя маска, свои перчатки, но я специально сегодня, когда ехал на наш эфир, зашел и спросил, как? На своей станции спросил и в центре спросил. М.ЧЕЛНОКОВ: Что спросили? Можно ли купить? Д.ЖУРАВЛЕВ: Можно ли купить? За сколько? М.ЧЕЛНОКОВ: И сколько стоит сейчас маска? Д.ЖУРАВЛЕВ: 15 рублей. М.ЧЕЛНОКОВ: Ой, это дешевле, чем в магазинах продают. Д.ЖУРАВЛЕВ: Оно осознанно и делается дешевле. 15 рублей. Все то же самое. Если у тебя есть возможность сделать то, что нужно сделать, это не значит, что ты обязательно сделаешь, но все-таки шанс сильно повышается. М.ЧЕЛНОКОВ: Друзья, хочу напомнить, что у нас в эфире сегодня политолог, директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. И мы с Дмитрием Анатольевичем обсуждаем обстановку в метро во время карантина, сейчас и что будет после. Возвращаясь к тому, что было сделано, чтобы люди носили маски. Я знаю, что какие-то интересные акции были придуманы в метрополитене. М.АЛЕКСАНДРОВА: Чтобы люди носили маски. Д.ЖУРАВЛЕВ: Людям, которые носили маски, раздавали обезвреживающие средства, 1000 флаконов. Это, конечно, для метро московского очень немного. Но это же важно не потому, что человек его получит, он его может спокойно купить, один получит, другой… Знаете, любовь к лотерее, это в конечном счете массовый выигрыш в лотерею. М.ЧЕЛНОКОВ: Конечно. Д.ЖУРАВЛЕВ: Это очень интересный и хороший ход. Он тоже не все решает, но мы же с вами один ход нашли, второй, третий, вместе они могут решать. Конечно, люди устали, вы абсолютно правы. И, собственно, именно с этим связано то, что не все носят маски, потому что они устают. М.ЧЕЛНОКОВ: Мне очень понравилась одна акция в московском метро. Во-первых, плакаты, где нарисовано как надо и как не надо. М.АЛЕКСАНДРОВА: В вагонах. М.ЧЕЛНОКОВ: В вагонах, да. Нарисовано: девушка стоит в маске, у нее маска на лице. М.АЛЕКСАНДРОВА: Женщина-кошка. М.ЧЕЛНОКОВ: На глазах маска карнавальная — это неправильно. А рядом стоит девушка, нарисовано, маска на рту, это правильно. Но была другая история. Я стою, напротив меня экран телевидения метро. И там идет такой репортаж, штрафы за вход в помещение метро Сингапура без маски и перчаток — 80 тысяч рублей, в Париже — 300 евро штраф без масок и перчаток, там-то еще столько-то. Рядом со мной стоит дама без маски. Я вижу, она внимательное читает. И дойдя до штрафа в Москве, она открывает сумку, достает маску и надевает на себя, дальше стоит и продолжает смотреть этот ролик. Мне это понравилось, что это действует, что она прочитала. Для нее 80 тысяч в Сингапуре ничего не стоит, а то, что она заплатит 5 тысяч в Москве… М.АЛЕКСАНДРОВА: Здесь и сейчас. Д.ЖУРАВЛЕВ: А другой группе наоборот. Вот люди меряют в долларах, есть такие люди, я ничего плохого про них сказать не хочу, но просто вот так жизнь сложилась, у них голова сложилась на доллары, они смотрят: о, это, оказывается, и в долларах чего-то стоит? М.ЧЕЛНОКОВ: Ну, конечно. Д.ЖУРАВЛЕВ: Тоже надену. Совершенно другая логика, но эффект тот же самый. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да. М.ЧЕЛНОКОВ: Как вы оцениваете информирование пассажиров о соблюдении дистанции и других мер предосторожностей? Д.ЖУРАВЛЕВ: Во-первых, информирование звуковое. Во-вторых, что, наверное, больше важно, это создание вот этих полос. Там километры использованы этой пленки для того, чтобы определить, где нам стоять, это наклейки, стикеры, которых сотни тысяч, по-моему, использовались в вагонах. М.АЛЕКСАНДРОВА: Для соблюдения дистанции. Д.ЖУРАВЛЕВ: Через один, чтобы мы могли сесть. Другой вопрос, конечно, последнее время люди уже выдохнули и не во всех, прямо скажем, вагонах люди сидят. Но условия для этого, информация для этого вполне достаточно была предоставлена в метро. М.ЧЕЛНОКОВ: Мне еще нравится то, что в метро не менторским тоном объявляют: «Оденьте маску». М.АЛЕКСАНДРОВА: А очень доброжелательно. М.ЧЕЛНОКОВ: А совершенно спокойно. В переходе (я хожу с одной станции на другую) очень спокойно женский приятный голос… Мне хочется даже этого диктора увидеть, эту даму, очень приятным голосом говорит. Д.ЖУРАВЛЕВ: Профессионально. М.ЧЕЛНОКОВ: Да, это очень профессионально. Мы не обсудили еще несколько тем, но обязательно сделаем и пригласим Дмитрия Анатольевича к нам в следующую программу. Политолог, директор института региональных проблем Дмитрий Журавлев был у нас сегодня в гостях. Спасибо огромное Дмитрий Анатольевич. До встречи в следующий раз. Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: Макс Челноков. М.ЧЕЛНОКОВ: Оставайтесь с радио «Говорит Москва». Пока!