21 июля 1918 года: почему этот день считается самым страшным в истории Гражданской войны

На самом деле все дни были страшными, и выбрать какой-то один очень трудно. Точного количества жертв по дням, тем более – в сумме по всем фронтам, никто не подсчитывал и уже никогда не подсчитает. Автор выбрал день 21 июля 1918 года, примечательный тем, что тогда было завершено подавление, само по себе исключительно жестокое, восстания в Ярославле против советской власти, и началась кровавая расправа большевистских отрядов с пленными и населением. В этот же день происходили ожесточенные бои и на других театрах гражданской войны. Кубань: бой за Кисляковскую В начале июня 1918 года белогвардейская Добровольческая армия генерала Антона Деникина выступила с Дона во Второй Кубанский поход. 21 июля разгорелся упорный бой за станцию Кисляковская на участке железной дороги Сосыка—Кущевка. Вот как описывал этот бой сам Деникин: «Под утро 8-го [Деникин давал даты по старому стилю] вновь начался тяжелый бой дивизии Кутепова при подходе к станции Кисляковской. Обе стороны проявляли высокое напряжение и незаурядное мужество. Не раз то большевики, то добровольцы начинали отступление. Только пополудни, когда Покровский овладел станицей Кисляковской, угрожая тылу большевиков, занимавших станцию, в рядах их началось замешательство. Войска Кутепова стремительно двинулись в атаку, опрокинули противника, заняли станцию и преследовали большевиков на расстоянии трех верст». Убитых никто тогда не считал. Поволжье: взятие белыми Симбирска В начале июня 1918 года, опираясь на мятежный Чехословацкий корпус, в Самаре начала создаваться антибольшевистская Народная армия. Ее фактическим организатором, руководителем и вдохновителем стал подполковник российского Генерального штаба Оскар Каппель. 17 июля сводный русско-чешский отряд Народной армии под личным командованием Каппеля начал операцию по овладению Симбирском. В отряде насчитывалось всего два пехотных батальона, конный эскадрон и казачья сотня – менее тысячи бойцов – при шести артиллерийских орудиях. Симбирск оборонял двухтысячный гарнизон красных. Город Симбирск еще не отошел от шока после событий 10 июля, когда командующий советским Восточным фронтом, левый эсер Михаил Муравьев, отказался подчиняться Совету народных комиссаров и был застрелен. Подавление мятежа сопровождалось обычными в таких случаях уличной стрельбой и насилиями над населением. Отряд Каппеля за три дня совершил 150-километровый марш-бросок и 20 июля подступил к Симбирску. Несмотря на более чем двукратное превосходство в силах, красные на следующий день бежали из города. 21 июля Симбирск был взят. Учитывая небольшое количество войск с обеих сторон, потери тоже были небольшими. Однако бегство из Симбирска положило начало первым крупномасштабным репрессиям в Красной Армии. Прибывший из Москвы нарком по военным и морским делам Лев Троцкий применил в красноармейских частях на этом участке фронта первые децимации – расстрелы по жребию каждого десятого за оставление родного города «самого Ленина». Уничтожение красными Ярославля 6 июля 1918 года в Ярославле началось вооруженное восстание против советской власти, организованное офицерской организацией «Союза защиты Родины и свободы» во главе с эсером Борисом Савинковым. Восстание вспыхнуло преждевременно, так как органы ВЧК уже вышли на след заговорщиков и начали аресты. Поэтому восстание оказалось недостаточно подготовленным и совсем нескоординированным с действиями белых войск на внешних фронтах. Тем не менее оно приняло упорный и затяжной характер, так как было сразу поддержано значительной частью гражданского населения. Ограниченность восстания одним городом позволила большевикам быстро сосредоточить крупные силы для его подавления. Костяк красноармейских сил составили формирования из бывших венгерских военнопленных, латышские стрелки и добровольцы китайской национальности. Красные повели ожесточенные артиллерийские обстрелы Ярославля, методично разрушая квартал за кварталом и занимая опустевшие руины. Более 80% зданий в центре города было разрушено и сожжено. «Пришлите 500 химических снарядов» Вечером 16 июля командующий советскими отрядами начдив Юрий Гузарский телеграфировал в наркомат по военным и морским делам просьбу прислать дополнительное вооружение, в том числе «пятьсот зажигательных и пятьсот химических снарядов». На бланке телеграммы главный комиссар Северных железных дорог Руцкой приписал: «Просьба сделать распоряжение о срочном исполнении». В секретно-оперативном отделении наркомата было отмечено, что просьба, содержавшаяся в телеграмме, была исполнена. Правда, свидетельств применения большевиками химического оружия в Ярославле пока не найдено. По одной версии, химические боеприпасы так и не прибыли (или не успели прибыть), а отметка «Исполнено» относилась к части просьбы командующего (он много чего просил). По другой, большевики побоялись, что отравляющие вещества могли задеть их собственные войска. В два часа ночи 21 июля, когда сопротивление восставших уже было практически сломлено, Гузарский, тем не менее, снова повторяет свою просьбу в военный наркомат о присылке химических боеприпасов (помимо прочего вооружения), на сей раз – двух вагонов. «Расстреливайте всех на месте, не разбираясь» Вечером 20 июля красноармейцы уже начали занимать центр города. Об их поведении помощник Гузарского Константин Нейман на следующий день красноречиво сообщал: «Наши красноармейцы страшно и доблестно грабят город, не удерживаемы начальниками». Помимо мародерства, в тот же день, 21 июля, начались массовые расстрелы пленных. Дежурный оперативного отдела Московского окружного военного комиссариата передал Гузарскому по прямому проводу приказ, чье авторство в разговоре не упоминалось (очевидно, очень высокий начальник, так как вопрос о правомочности приказа не возник): «Не присылайте пленных в Москву, так как это загромождает путь. Расстреливайте всех на месте, не разбираясь, кто он. В плен берите только для того, чтобы узнать об их силах и организациях». Последовал ответ: «Захваченных с оружием расстреливаем на месте, а остальных забирает Чрезвычайная следственная комиссия из Москвы». В 4 часа утра 22 июля Гузарский телеграфировал в наркомат: «Сведения [на] 21 час. В Ярославле все спокойно, расстреляно 41 чел., штаб белогвардейцев… Опустошения произведены в городе средние». Военные силы восставших исчислялись примерно в 2000 «штыков». Около 600 из них было убито еще в ходе боев. О количестве расстрелянных после подавления восстания имеются разногласия у историков, но в любом случае речь идет о нескольких тысячах.