Helsingin Sanomat (Финляндия): Перемен!

Перемен! Сейчас это слово — на устах сотен тысяч белорусов. В нынешних протестах часто звучит песня 1980-х годов, принадлежащая Виктору Цою, изменившему советский рок. «Перемен! Требуют наши сердца Перемен! Требуют наши глаза В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен Перемен! Мы ждем перемен!» Два белорусских диджея поставили на государственном мероприятии песню «Перемен!» для выражения солидарности с протестующими. В поднятых вверх кулаках они держали белые браслеты — один из символов протеста. Толпа ликовала. Вскоре охранники выдернули провода, и песня звучать перестала. Диджеев арестовали на десять дней, но их освобождение праздновали той же песней — на этот раз с волынками. Параллели понятны. Песня Цоя появилась в период перемен в СССР и стала очень популярной во время перестройки. В Белоруссии подобные перемены наконец начались. Президент Александр Лукашенко, руководивший страной 26 лет, снова сфальсифицировал результаты голосования. Согласно опросу Белорусской академии наук, весной Лукашенко поддерживали 33% голосующих. По результатам одного неофициального опроса, Лукашенко доверяют только 3% населения. Однако в официальных результатах голосования сообщается о «более 80%», чему никто не верит. И поэтому сейчас народ просит перемен — в том числе и словами Виктора Цоя. Виктор Цой создал группу «Кино» в 1981 году и вскоре выпустил первый альбом при поддержке более опытной группы «Аквариум» и ее солиста Бориса Гребенщикова. Популярность группы постепенно росла благодаря ее песням. Все могло бы закончиться, когда Советский Союз оккупировал Афганистан и был объявлен военный призыв. Но в 1983 году Цой «откосил» от армии в психиатрической больнице. В 1986 году группа вышла на международный уровень. Цою давали роли в кино, его группа получила одну сторону виниловой пластинки Red Wave. В тот же год «Кино» впервые исполнила песню «Перемен!» вживую. Песня окончательно превратилась в хит после того, как стала саундтреком к фильму «Асса» в 1987 году. «Асса» — не самый понятный фильм, в отличие от его завершающих кадров. Виктор Цой играет роль певца, который должен выступить в ресторане, соблюдая требования, которые ему диктует представитель партии. Выступление должно повышать «идеологический уровень» аудитории, члены группы должны соблюдать дресс-код, установленный партией. Не дожидаясь конца нудного инструктажа, Цой выходит на сцену ресторана и начинает исполнять песню «Перемен!». Идут титры. И тут режиссер делает незабываемый монтаж кадров. Теперь группа «Кино» играет не в маленьком ресторане, а на бесплатном концерте в парке Горького перед тысячами людей. Перемены начались, и к ним присоединились огромные массы людей. Песня Виктора Цоя остается символом жажды перемен — как у россиян, так и у белорусов. В истории найдется много примеров таких музыкальных символов. «Va, pensiero» Джузеппе Верди (Giuseppe Verdi) из оперы «Набукко» была гимном национально-освободительного движения «Рисорджименто». Произведения Яна Сибелиуса (Jean Sibelius) «Песня афинян» и «Финляндия» были протестом против Февральского манифеста и символом стремления финнов к независимости. Простая песня Цоя очень легко запоминается. Ритм создавался на драм-машине Yamaha RX-11, звучит и рифф, напоминающий балалайку. В то время была волна синти-попа — от серьезного Joy Division до романтичного Duran Duran, звучания которых в своем творчестве добивался Цой. В 1987 году Цой исполнил песню «Перемен!» на мероприятии Московского кинофестиваля, на котором присутствовали, в том числе, Ванесса Редгрейв (Vanessa Redgrave), Роберт Де Ниро (Robert de Niro) и корреспондент финского радио «Юле» (Yle) Рейо Никкиля (Reijo Nikkilä). «Де Ниро сидел за соседним столиком c безучастным видом, потому что тексты Цоя на русском языке были ему непонятны. А вот Редгрейв воодушевилась, и перед сценой танцевали будущие звезды русского рока», — вспоминает 81-летний Никкиля. «Цой был невысоким мужчиной с невероятной харизмой. Но за кулисами я брал интервью уже у робкого юноши». Наверное, именно эта его искренность так нравилась многим, считает Никкиля. «Он не играл какую-то роль, как Гребенщиков и многие звезды того времени». Песню «Перемен» скоро политизировали. Оппозиция присвоила песню себе. Руководитель СССР Михаил Горбачев говорил, что даже призвал министра иностранных дел и председателя Президиума Верховного совета СССР Андрея Громыко встать на путь перемен, сославшись на популярность песни Виктора Цоя. В итоге Цой, подобно Бобу Дилану (Bob Dylan), заявил, что не связывает свои песни с какими бы то ни было протестными движениями. Он дистанцировался от трактовки своих песен как выражения общественного протеста — например, в русскоязычном телеинтервью 1988 года. Барабанщик группы Георгий Гурьянов тоже подчеркнул, что в песне поется не о политических переменах, а о внутренних изменениях. К сожалению, мы не можем спросить мнения Цоя об использовании песни в наши дни. Певец погиб в автокатастрофе в Латвии в 1990 году в возрасте всего лишь 28 лет. Культ Виктора Цоя в России можно сравнить с поклонением Джиму Моррисону (Jim Morrison) на Западе. Песня «Перемен!» прожила тысячи жизней. «Помню, молодежь исполняла ее в Москве в августе 1991 года, когда народ выступил против захвата власти ГКЧП», — рассказывает Рейо Никкиля. Вскоре СССР развалился. Перемены пришли, но за ними последовал хаос и продажа государственных компаний новым олигархам, что не совпадало с желаниями народа. В период президентства Владимира Путина постепенно произошло возвращение к культу личности и господству одной партии. Песня «Перемен!» зазвучала по-новому. В 2008 году классика Цоя стала официальным гимном движения «Солидарность», созданного Гарри Каспаровым и другими оппозиционерами. О переменах пели и сторонники Путина. Для них перемены — это подавление либеральных сил и возвращение к консервативным ценностям. В 2008 году режиссер Сергей Соловьев раскаивался, что использовал песню «Перемен!» для популярности фильма «Асса». Он снял продолжение «Асса-2», для которого песню «Перемен!» переделал Сергей Шнуров. «Все слабей импульсация вен, Мы уже не ждем перемен. Пламени нет, остался дым, И никто не умрет молодым». «Ни один человек на том концерте не хотел перемен, которые произошли. Так я почувствовал себя лгуном. Неким козлом-провокатором, который закричал: „Перемен!", а толпу, шедшую за ним, пустили на мясо. Чувство получившейся фальши заставило меня снять второй фильм», — объяснял Соловьев. Пессимистичную новую версию скоро забыли, а первая продолжает вдохновлять народ на новых митингах. В 2011 году в России и Белоруссии участники «молчаливых» протестов не говорили ни слова, но из открытых окон машин и телефонов доносилось «Мы ждем перемен». В связи с этим песня была на какое-то время запрещена в Белоруссии, над чем смеялись в России. В российской телепародии 2013 года «Мульт личности» мультипликационная версия Лукашенко исполняет песню «Перемен!» с «одобренным» текстом. В песне президент энергично требует перемен в меню, которое для него составляют. Песня «Перемен» звучала на Украине во время «Евромайдана», а позже и на мероприятиях пророссийских украинцев. Коммунисты тоже пели «Перемен!» на своих маршах против капитализма. Поль Окенфолд (Paul Oakenfold) выступил с ремиксом «Перемен!» на разогреве в мировом турне Мадонны в 2009 году, которое также проходило в Хельсинки и Таллине. Память о Викторе Цое живет и в фильме Кирилла Серебенникова «Лето», к которому сейчас готовят финские титры. Песней Цоя требуют самых разных перемен, но от них не всегда становится лучше — как показывает нынешнее состояние демократии в России. Но сейчас объяснять все эти нюансы белорусским митингующим нет времени. Сейчас нужно с уважением отнестись к их желанию перемен после 26 лет правления Лукашенко и желанию жить без насильственных задержаний, избиения и пыток задержанных. Нам стоит проявить уважение к чуду музыки и силе песни «Перемен!», которая сейчас выражает желание белорусов изменить ситуацию.