Мог ли Габсбург в вышиванке стать украинским королем

Прежде всего, надо подчеркнуть, что Вильгельм Габсбург — младший сын эрцгерцога Карла-Стефана — был немного не тем Габсбургом. Тешинская ветвь, к которой относилась их семья, не участвовала в линии престолонаследия. То есть претендовать на императорский трон в Австро-Венгрии они не могли. Тем не менее, они все еще были родственниками императора и пользовались определенными привилегиями. Невозможность претендовать на большую власть, видимо, сильно уязвляла отца Вильгельма. Карл-Стефан демонстративно сделался поляком. Он породнился с польской аристократией, а своих детей воспитывал пламенными польскими националистами. Старшие сыновья эрцгерцога были убежденными поляками, оба служили в польской армии. Самый старший — Карл-Альбрехт всю Вторую мировую войну провел в немецких лагерях за демонстративный отказ от своей «немецкости» и освободился тяжелобольным человеком. Вильгельма воспитывали в том же духе. В то время между поляками и украинцами в Галиции существовал серьезный антагонизм, так что последних в семье недолюбливали. Вероятно, из чувства протеста младший сын эрцгерцога решил записаться в украинцы. Судя по всему, Вильгельм действительно испытывал к ним симпатию, он был частым гостем в украинских селах, выучил язык. И как бы само собой стал восприниматься в качестве неформального патрона и покровителя украинцев в империи. В Австро-Венгрии на первых ролях были собственно австрийцы и венгры, тогда как разные славянские народности находились где-то на периферии и в целом имели основания чувствовать себя ущемленными. Каждый из этих народов нуждался во влиятельном лоббисте, желательно из династии Габсбургов, чтобы при случае он мог замолвить за них словечко и не давать в обиду. У поляков таким заступником был Карл-Стефан. У чехов — Франц-Фердинанд. Для галичан им стал Вильгельм. Но от лоббирования интересов на уровне парламента и пусть даже императорской фамилии до признания прав на настоящий престол целая пропасть. И это наглядно продемонстрировали события Первой мировой войны. Российская Малороссия действительно была лакомым куском для Австро-Венгрии, но даже в случае успеха в войне ее обретение привело бы к постоянным проблемам. Во-первых, совершенно не было ясно, каким образом этим свалившимся богатством управлять. Численность ее населения составляла примерно 60% от общей численности населения Австро-Венгрии. К тому же украинцы автоматически превращались бы в этой Австро-Венгро-Украине в абсолютное этническое большинство. В Австро-Венгрии и без того не прекращались обиды и споры между австрийцами, венграми и другими народами, каждый из которых тянул одеяло на себя. Появление украинского большинства просто растоптало бы имевшийся шаткий компромисс и к чертям разломало всю иерархию. Теоретически можно было бы разделить Украину на несколько княжеств-протекторатов, но здесь появляется «во-вторых». Нужно было как-то решить вопрос с союзниками. У немцев были свои интересы, и циклопическая Австро-Венгро-Украина под боком им была совершенно не нужна. Они тоже хотели свой кусок, например, Польшу. Но и австрийский император не хотел ее уступать, компромисса достичь было бы трудно. Самой показательной в этом плане историей стало провозглашение немцами Королевства Польского в 1916 году. Немецкий император в пропагандистских целях решил учредить на занятых немцами польских землях королевство. Главным кандидатом на польский престол немцы видели как раз отца Вильгельма — Карла-Стефана. Он сам считал себя поляком, имел родственные связи с польской аристократией, пользовался поддержкой польской элиты. Но возникла загвоздка — будучи Габсбургом, он должен был получить благословение от австрийского императора. Тот имел на Польшу свои планы и поступаться ими ради амбиций родственника не захотел. Австрийцы заблокировали кандидатуру Карла-Стефана, и Королевство Польское так и оказалось виртуальной структурой без короля. А теперь представим, мог ли Вильгельм Вышиваный рассчитывать на украинский престол при таких условиях, если даже его отец, фигура гораздо более влиятельная в имперской иерархии (он, например, был адмиралом флота, тогда как Вильгельм — всего лишь армейским капитаном), вынужден был подчиниться. Вильгельм, в отличие от отца, не имел тесных связей с местной аристократией и даже в Тешинской ветви был не самой влиятельной фигурой. Кроме того, очевидно, что немцы припомнили бы историю с Королевством Польским и непременно отыгрались бы на австрийских притязаниях на Украину. Собственно, события 1918 года наглядно продемонстрировали, что рассчитывать Вильгельму было не на что. Когда он вместе с австрийцами вошел на территорию УНР и остановился на Запорожье, он так рьяно начал завоевывать симпатии местных жителей, что был одернут одновременно и своими австрийцами, и немцами, которые были не слишком рады его прибытию. Очевидно, что у австрийского императора по состоянию на 1918 год не было планов на Вышиваного, а немцы так и вовсе были настроены всеми силами ему мешать и даже не желали видеть его на территории страны. Единственная теоретическая и призрачная возможность прийти к власти заключалась в перевороте. Гетман Скоропадский пользовался поддержкой немцев, но не пользовался симпатиями одного из наиболее боеспособных украинских подразделений — «запорожцев» во главе с Петром Болбочаном. Среди запорожцев действительно обсуждался переворот в пользу Вышиваного, к которому они были настроены положительно. Но все это не ушло дальше разговоров. Габсбург-Вышиваный прекрасно понимал, что без одобрения его кандидатуры как минимум в Вене, а желательно еще и в Берлине, у него не будет шансов удержаться у власти. Поэтому он дисциплинированно прозондировал вопрос у венских родственников: а что если? Император, однако, был категоричен и посоветовал Вильгельму забыть о подобных авантюрах, потому как немцы в жизни не дадут добро на его кандидатуру, а сама Австро-Венгрия сейчас не в том положении, чтобы ссориться с союзником. Если у Вильгельма и существовали какие-то иллюзии, то после того, как его отшил император, их точно не осталось. Вскоре рухнули и Австро-Венгрия с Германией. Но вместе с их крахом обнулился и политический потенциал Вышиваного, чьим главным бонусом была принадлежность к влиятельной фамилии. Вильгельму были не рады повсюду. В Австрии его не ждали, Галицию заняли поляки, которые были рады ему еще меньше. Даже для самих украинцев он превратился в пятое колесо их политической телеги. У лидеров УНР были свои амбиции, подбитый на взлете претендент на трон был им скорее досадной обузой. Вильгельм несколько месяцев просидел под унизительным арестом у румын и осенью был вызволен Петлюрой. Тот держал австрийского аристократа как экзотическую диковинку: прямо сейчас не нужно, но в будущем теоретически может пригодиться. Вышиваному присвоили звание полковника армии УНР и доверили абсолютно незначительную должность главы отдела международных сношений при Главном управлении Генштаба. Петлюра, очевидно, полагал, что Вышиваный когда-нибудь сможет быть использован в каких-нибудь политических комбинациях. Однако вскоре они крепко разругались. Габсбург воспринял союз с поляками и передачу им Галиции как личное предательство и демонстративно покинул армию. Теоретически в одной из параллельных вселенных при невероятно благоприятном стечении обстоятельств Габсбург мог бы возглавить Украину. Но практически шансов на это у него не было даже в том случае, если бы центральные державы вдруг одержали победу в мировой войне.