ПЕРЛЮСТРАТОР

– Дядь Саш, а кто такие перлюстраторы? Чем они занимаются или занимались? — Племянница Екатерина, четырнадцатилетнее неугомонное существо с хвостиком, перетянутым патриотической ленточкой российского триколора, заглянула в глаза, став на цыпочки.

– Катюша! Не видишь, я занят. А у тебя под рукой всемирный разум, то бишь, интернет. Всё обо всех знает.

– Интересненько, чем это ты занят? Битых полчаса и пялишься на полки с книгами. Если меня разлюбил, так и скажи. И нечего на занятость пенять. — В голосе родственницы зазвучали плаксивые нотки.

В голове промелькнула мысль: — «Выходит эти перлюстраторы не просто девичье любопытство, а что-то посерьёзней!»

– Катюша, в чём дело? — Я опустился на диван и усадил рядом хрупкую джинсовую девчушку.

– В чём, в чём. В училке конечно. А то ты не знаешь? Всем в классе понятные слова задала, а мне это. Не любит она меня. И ты тоже разлюбил. Не честно так. Представляешь, хочется нашей Грымзе, что бы мы не просто значение слова объясняли, а ещё и примеры из жизни предоставили. И где я их должна раздобыть? В Википедию заглядывала. Нарыла пару, тройку строчек. А ей нужна не банальщина, а живое слово. — Катерина тихо всхлипнула. — Не быть мне отличницей в третьей четверти. Как пить, дать.

Супротив «наглого» шантажа, у меня нет контр приёмов. Только и остаётся, что погладить подрастающее поколение по русым волосам, нежно прижать к себе и поведать об удивительнейшем человеке Владимире Ивановиче Кривош-Неманиче.

– Ой. Я кажется о нём читала. Или путаю? Странная фамилия. Двойная и непонятная. Это часом, не ему, лично премьер-министр Российской империи награду вручал? Орден Святого Владимира.

– Племяшка! Записывать будешь или запомнишь?

– Дядь Саш. Твои рассказы, я на ус мотаю, то есть на локон. Память у меня, сам же знаешь, дай бог каждому. Но писать буду. А то, как же. Только минуточку погоди, я на кухню смотаюсь, заварю нашего любимого зелёного девяносто пятого. Под него даже сложная инфа легче усваивается.

Лучший в Российской империи перлюстратор родился в Словакии, в тогдашней Австро-венгрии. Науку начал постигать в венгерской гимназии. Затем продолжил в Королевской Академию в Вене, но не закончил. Решил доучиваться в Санкт-Петербургском университете. Изучал юриспруденцию, статистику, ближневосточные языки. В совершенстве освоил стенографию. Мог вести записи аж на пяти языках. — Я отхлебнул ароматный чай из пиалы, а Катерина, воспользовавшись моментом, незамедлительно начала приставать с вопросами.

– Ты обещал рассказать о странной фамилии.

– Разве?

– Обещал. Обещал. Он что, не мог взять себе нашинскую, понятную?

– Первую часть фамилии Кривош получил при рождении. А вот вторую составляющую придумал сам, уже позже, будучи в ссылке на Соловках. Слышала о них?

Катерина молча кивнула.

– Забегая далеко вперёд, скажу, что приговорённому Кривошу, ввиду исключения позволили самому выбрать лагерь, в котором Владимиру Ивановичу предстояло отбывать срок. Он указал на Соловецкие острова. Ну, а там каждый «сиделец» обязан иметь псевдоним, то бишь кличку. Неманич, в переводе со словацкого языка означает — человек, у которого ничего нет. Но давай вернёмся назад. В не развалившуюся империю. И разберёмся с термином — перлюстратор.

– Просмотр пересылаемой корреспонденции. — На одном дыхании протараторила племяшка, уставившись в светящееся стекло навороченного гаджета.

– И да, и не совсем.

– То есть? Поясни?

–Пожалуйста. Вот скажем, чем отличается перлюстрация от цензуры?

Катюша захлопала ресницами и пожала плечиками.

– Перлюстрация проводится в условиях строжайшей тайны. Так-то, вот. И Владимир Иванович был в этом деле ассом. Ты говорила — его наградил орденом лично Столыпин. И знаешь за что? Он усовершенствовал методы перлюстрации, при этом сделал несколько открытий. Один из них — метод вскрытия писем, без малейших следов проникновения.

Русскому словаку удалось рассекретить три ключа, с помощью которых шифровались телеграммы японцев во время войны с Российской империей. Затем его командировали за границу, для совместной работы с французами. И господин Кривош стал первым русским криптографом, знающим особенности дешифровки союзной державы.

– Ух ты. Вот это да! А после революции, он конечно же, быстренько смотался в эту самую Антанту?

– А вот и нет. Взял, да и предложил услуги новому правительству. На тот момент, вождь революции, Владимир Ильич не имел в своей команде ни одного специалиста, способного составить дипломатическую ноту о прекращении боёв на фронтах первой мировой войны. Кривош такую бумагу составил, причём сразу на английском и французском! После этого, по приказу Ленина его зачислили в штат наркомата иностранных дел. Переводил на европейские языки пламенные речи товарища Троцкого. За что, собственно, и поплатился.

Катерина отложила в сторону блокнот. — Как это? Сам Ленин назначил, а кто-то посмел снять?

— Владимира Ивановича арестовывали неоднократно. Уж больно мозолил глаза его интеллигентный вид и непокорный нрав. Обвинения выдвигались схожие. Взяточничество. Пособничество представителям чуждого класса в выезде за границу. Приговаривали к расстрелу, но затем, миловали. Помнишь я рассказывал про ссылку на Соловки. Потом найди, пожалуйста, в интернете его письма в Красный крест и к Екатерине Павловне Пешковой. Датируемые двадцать третьим и двадцать четвёртым годом прошлого века. Надеюсь, не надо объяснять, кто эта такая? Прочти их и друзьям покажи.

Катерина кивнула. Черкнула в блокноте. — Он и на каторге любимым делом занимался? Надеюсь, у властей хватило ума использовать его знания по прямому назначению?

– Ой, Катюша. Кем он только там не работал. И заведующим метеостанцией, и дешифровкой по заданию ОГПУ. Был даже музыкантом в лагерном оркестре. Кроме этого, смог опубликовать стихи и издать сборник собственных баллад.

– Наверное, уже совсем старенький был. Часом в этих самых Соловках не помер?

– Досрочно освободили, спустя пять лет. Верная супруга ждала его все эти годы.

Специалиста высочайшего класса взяли в качестве эксперта на работу Спецотдел НКВД. Во время войны жил в эвакуации в Башкирии. Учил иностранным языкам чекистов и их домочадцев. Умер в сорок втором. Время было суровое. А по сему, его останки упокоились в братской могиле. Сегодня её уже не отыскать. Вот такая выходит перлюстрация.

Племяшка сидела молча. Чёркала или рисовала в блокноте.

Потом вскочила с места, чмокнула меня в небритую щеку.

— Дядь Саш, обещай!

– Чего?

– Что напишешь о нём рассказ, а лучше роман. И назови его — «Перлюстрация». Пусть не только я, но все знают! Жил на земле такой человек, со смешной фамилией Кривош-Неманич!