Они раскопают любую историю
В этом году среди археологического инвентаря, который ученые собирают в экспедиции, впервые в истории появились… медицинские маски. Виной тому — пандемия коронавируса, которая сломала планы многих исследователей. Сезон стартовал на две недели позже «Апрель научил нас любить, май научил нас мечтать», — поет лидер «Смысловых галлюцинаций» Сергей Бобунец. Апрель и май 2020 года научили нас не только этому, но и многому другому. «На протяжении апреля и мая было непонятно, состоится ли вообще в этом году археологический сезон, — рассказывает директор Института археологии Крыма Российской академии наук, доктор исторических наук Вадим Майко. — К счастью, в конце концов он всетаки стартовал, пусть и примерно с двухнедельной задержкой». А вот несколько крупных международных конференций, увы, пришлось отменить. Уже понятно, что не состоится и Всероссийский археологический съезд, который должен был пройти в октябре, его перенесли на 2021 год. «Требования Роспотребнадзора к археологическим экспедициям мало чем отличаются от обычных требований этого ведомства в отношении других организаций и вполне выполнимы. Это использование масок, регулярная дезинфекция, соблюдение социальной дистанции в полтора-два метра», — рассказывает Майко. Первой в Крыму начала работу после ослабления ограничительных мер, введенных для предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции, археологическая экспедиция под руководством доктора исторических наук, профессора Крымского федерального университета Игоря Храпунова. Ранним-ранним утром, едва рассвело, мы мчимся в Опушки — небольшое село километрах в двадцати от Симферополя, где работает экспедиция Храпунова. Две улицы: одна — Центральная, другая — Лесная, 86 постоянных жителей, 50 — временных. Временные — это как раз археологи. Рабочий день у них начинается в шесть утра, чтобы успеть потрудиться хоть несколько часов до того, как начнет немилосердно жечь раскаленное крымское солнце. В девять завтрак — и снова на раскоп. Заканчивается рабочий день в два часа дня. Игорь Николаевич Храпунов — один из самых известных крымских археологов. Несколько десятков найденных его экспедицией на сармато-аланском могильнике Нейзац в Белогорском районе предметов входят в печально известную коллекцию «скифского золота», до сих пор дожидающуюся вердикта амстердамского суда. Это, в частности, три не имеющих аналогов в мире керамических сосуда в виде баранов. Нейзацкие сосуды вылеплены руками. Они схожи между собой, но каждый имеет свои индивидуальные особенности. Все сосуды изображают барана в одной и той же позе. У каждого из них на спине есть горлышко, через которое набиралась жидкость, а во рту — небольшое отверстие для слива. Почему люди, оставившие могильник Нейзац, делали сосуды именно в виде баранов, точно неизвестно. По одной из версий, сарматы и аланы видели в изображении этого животного воплощение иранского божества Фарна. Ну и вот теперь эти бараны уже который год заперты в голландских сундуках в ожидании вердикта европейской Фемиды. Введут ли ограничения на металлоискатели? Опушкинская экспедиция организована Крымским федеральным университетом совместно с Институтом археологии Крыма РАН и благотворительным фондом «Наследие тысячелетий» и работает с 2003 года. Могильник датируется I в. до н. э. — IV в. н. э. Здесь открыты позднескифские склепы с многократными захоронениями, погребения сарматской культуры, склепы, традиционные для аланских племен, а также трупосожжение германской традиции. «Этот могильник уникален тем, что здесь находятся погребения, относящиеся к разным культурам — позднескифской, среднеи позднесарматской, аланской и, наконец, германской», — рассказывает Храпунов. А еще одна из неразгаданных загадок Опушкинского могильника заключается в том, что ученым пока не удалось обнаружить рядом с ним поселения. Неизвестно, где жили люди, которые на протяжении пятисот лет хоронили здесь сородичей. За тринадцать лет работы экспедиции тысячи обнаруженных здесь предметов пополнили фонды Центрального музея Тавриды. Не проходит и дня, чтобы не было найдено что-то интересное. Доказательство тому — в буквальном смысле на ладони… молодого научного сотрудника Дениса Корнеева, который показывает нам лепестки чистого золота, которым несколько тысяч лет. Блеск древних сокровищ гонит нас на раскоп — а вдруг и нам повезет? По пути профессор Храпунов показывает глубокий шурф, выкопанный грабителями. Могильник в Опушках был открыт в 2002 году как раз «благодаря» так называемым черным археологам. Председатель местного сельсовета обратил внимание на детей, которые стали играть человеческими костями, и сообщил об этом в правоохранительные органы и ученым. Тогда, в украинские годы, размах грабительских раскопок в Крыму был просто ужасающим. После воссоединения полуострова с Россией проблему в целом удалось решить, свидетельствует руководитель экспедиции. Случаи, конечно, бывают, но их стало во много раз меньше. Главная причина — гораздо более эффективная работа правоохранительных органов. Еще одна проблема, которая беспокоит археологов, — это так называемый приборный поиск; люди, которые ходят по Крыму с металлоискателями. По мнению ученых, отечественные законодатели должны задуматься о том, чтобы ввести более жесткие ограничения на использование металлоискателей. Точно так же нуждается, по их мнению, в дополнительной регуляции и рынок археологических находок, где сегодня продаются и покупаются незаконно добытые предметы. Как стать археологом Одни участники экспедиции в буквальном смысле этого выражения раскапывают историю, их основные инструменты — штыковые и совковые лопаты, которыми ловко орудуют не только юноши, но и девушки. Другие — просеивают историю сквозь мелкие сита. Рядом с ними полиэтиленовые пакеты, постепенно наполняющиеся новыми и новыми находками, среди которых, по нашим наблюдениям, чаще всего попадаются не золотые слитки, а бусинки. Участников экспедиции можно разделить на две группы. Первая — это студенты исторического факультета, которые проходят обязательную археологическую практику. Вторая — волонтеры, набранные со всей России в ходе реализации президентского гранта «Археология для молодых: курс профессиональной подготовки», рассказывает заместитель руководителя экспедиции, старший научный сотрудник Института археологии Крыма Анастасия Стоянова. Сейчас в экспедиции есть ребята из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Ярославля, Великого Новгорода, Перми, Краснодарского края, Волгоградской области и других регионов, которые решили попробовать себя в археологии. Дорогу в Крым и обратно они оплачивают сами, а пребывание в экспедиции и небольшая экскурсионная программа покрываются средствами гранта. Катя Лимарева приехала из Краснодарского края. Она вытирает пот со лба и, облокотившись на лопату, рассказывает, что увидела объявление о наборе волонтеров 29 мая, за день до окончания приема заявок и, ни минуты не колеблясь, решила попробовать себя в этом деле. По образованию Катя специалист в области телекоммуникаций. «В археологии я, конечно, пока полный ноль, но эта экспедиция для меня стала прекрасной эмоциональной разгрузкой», — говорит она. Рядом с Катей работает известный археолог, сотрудник Научно-исследовательского центра истории и археологии Крыма Сергей Мульд. Он изучает найденный в захоронении скелет коня. Особенностью могильника в Опушках является наличие нескольких десятков жертвенных конских погребений. В большинстве случаев лошади положены в могилу на брюхо с подогнутыми ногами, а их головы помещены на специальную ступеньку, вырубленную в грунте. Студентка первого курса истфака (того самого, который много лет назад окончил Мульд) Оля Синикова примеряет на мизинец древний скифский или сарматский перстень — точно это станет известно после изучения, сейчас он выглядит как ржавое колечко, однако кто знает, что откроется под слоем ржавчины после того, как над ним поработают специалисты. «Много из этих ребят станут профессиональными археологами?» — спрашиваю я у профессора Храпунова. «Единицы, — отвечает он. — Это в советское время археология была престижной профессией, люди бились за то, чтобы попасть в аспирантуру, а потом наступил капитализм и в моду вошли другие, более денежные занятия. Сейчас, когда студент истфака решает специализироваться на археологии, я ему сразу честно объясняю, что он обрекает себя на безденежье. В итоге в профессии остаются только те, для кого главное — интерес к этому делу, который, как известно, ни от чего не зависит». Пот, кровь, мозоли им не в тягость Главным праздником археологического сезона в России по традиции является день рождения… Буцефала — если помните, так звали коня Александра Македонского. По старой, еще довоенной легенде, однажды члены новгородской археологической экспедиции в поисках повода для праздника в шутку предложили своему руководителю Артемию Арциховскому отметить день рождения Буцефала. «Ну, Буцефала не Буцефала, а День археолога отпраздновать не грех!» — отреагировал ученый. Так и родился главный профессиональный праздник археологов, который отмечается 15 августа и которого, между прочим, до сих пор абсолютно несправедливо нет в официальном календаре. Если родился День археолога на Новгородчине, то отмечать его лучше всего в Крыму — как говорил Максим Горький, это настоящее «золотое дно археологии». Официально на полуострове пока числится всего один объект Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО — Херсонес Таврический, однако на этот статус вполне могут претендовать еще как минимум несколько объектов: комплекс генуэзских памятников полуострова — Судакская крепость, Генуэзская крепость в Кафе-Феодосии, Чембало в Балаклаве и Алустон в Алуште; Ханский дворец и пещерные города, входящие в Бахчисарайский историко-культурный и археологический музей-заповедник — ЧуфутКале, Мангуп-Кале, Эски-Кермен, Тепе-Кермен, Качи-Кальон, Бакла. Наконец, городище Солхат на территории города Старый Крым, где расположены уникальные объекты периода Золотой орды. Проблема лежит в политической плоскости и связана с непризнанием российского статуса полуострова многими международными организациями, включая ЮНЕСКО, однако это досадное временное недоразумение не умаляет масштаба крымских археологических памятников. Отмечать День археолога надо «как положено» — в лагере, под звездным небом, с гитарой и песнями. «Забытую песню несет ветерок, Задумчиво в травах звеня, Напомнив, что есть на земле уголок, Где радость любила меня», — доносится из магнитофона в Опушках старый хит «Воскресения». Константин Никольский сочинил эту песню, когда не родились не то что подавляющее большинство этих юношей и девушек, но и некоторые из их родителей. Ребята приобщаются к песенной классике. И значит, наверняка знают неофициальный гимн российских археологов: «Пусть я погиб под Ахероном, И кровь моя досталась псам — Орел Шестого легиона Все так же рвется к небесам. Все так же быстр он и беспечен И как всегда неустрашим. Пусть век солдата быстротечен, Но вечен Рим, но вечен Рим!» Голову даю на отсечение, в какой-то момент праздника археологи обязательно запоют эту песню, написанную и впервые исполненную в Крыму, на Мангупе, летом 1976 года ученым из Уральского университета Александром Козловым. Ну а всесоюзную славу «Орел Шестого легиона» обрел немного позже, после исполнения Владимиром Высоцким. «Пот, кровь, мозоли нам не в тягость. На раны плюнь — не до того…» Это не только о римских легионерах, но и о российских археологах. Да и вообще, как известно, Москва — это Третий Рим, а четвертому не бывать!.. Мы возвращались с раскопок через археологический лагерь. За те несколько часов, пока нас не было, Денис Корнеев склеил из найденных во время раскопок обломков древний римский сосуд — так на наших глазах ожило наследие тысячелетий. РФС Александр Мащенко Фото Алексея Васильева, Фотобанк Лори
