Макрон предотвращает новую гражданскую войну
Президент Франции был единственным политиком, который своевременно посетил место чудовищного взрыва в Бейруте и пообщался с пострадавшими. Теперь шаг Эммануэля Макрона широко трактуется как пиар на трагедии, однако вряд ли это верно. Несмотря на кажущуюся скомканность французской внешней политики в Ливане и на Ближнем Востоке в целом, Париж активен в регионе, результативен в непубличной сфере и действительно способствует выходу республики из кризиса. Эксперты часто несерьёзно воспринимают политику Эммануэля Макрона, и это — ошибка. Вряд ли стоит забывать о кризисе сильных лидеров в Европе, на фоне которых действия главы Пятой республики нельзя назвать провальными. Неправильно сравнивать его и с эксплуатирующими маскулинные установки политиками, пребывающими у власти не одно десятилетие и не отчитывающимися о своих действиях перед преемниками в другом избирательном цикле. С момента вступления в должность в 2017 году самый молодой президент в истории Французской Республики начал проявлять самостоятельность в международной политике, не боясь критиковать хаотичные действия Дональда Трампа или подталкивать Ангелу Меркель к более выгодному для Парижа партнёрству. Эммануэль Макрон не стесняется затрагивать сложные вопросы — будь то иранское ядерное досье или перспективы урегулирования сирийского кризиса, в котором Париж играет довольно важную роль, поддерживая курдские и арабские племена на востоке Евфрата непосредственно на земле. Естественно, французские действия — как Елисейского дворца, так и спецслужб, например, DGSE — не лишены популизма и неудач. Но главное — Макрону удаётся при стремлении Парижа к равноудалённости от сторон любого конфликта повышать роль французской дипломатии, откровенно просевшей за годы президентства Франсуа Олланда. Что может предложить Макрон бывшей французской колонии, Ливану, где взрыв не только окончательно «похоронил» правительство Хасана Диаба, которое 10 августа ушло в отставку, но, казалось бы, совсем разрушил надежды на преодоление страной кедров перманентного кризиса? Официально — пакетное соглашение. В Ливане крайне популярна альтернативная официальной версия взрыва: аммиачная селитра, преступно хранившаяся в течение семи лет после ареста судна российского бизнесмена, сдетонировала не от пожара на складе фейерверков, а вроде как из-за взрыва на складе с оружием «Хезболлы». Это подогревает раздражение населения действиями шиитского движения. Учитывая, что ни одно должностное лицо не посетило пострадавших в первые часы после взрыва, равно как и не ходило по разрушенным кварталам, чтобы посочувствовать жителям, выход Макрона к народу был не только явным намёком на необходимость передышки в американо-иранском противостоянии на территории Ливана, но и грамотным шагом на фоне неудач «Хезболлы». Отставка кабинета Диаба была предсказуемой и неотвратимой. Ему удалось продержаться с февраля лишь потому, что населению и региональным спонсорам изрядно надоели выходки бывшего премьера Саада Харири и его попытки шантажом сохранить за собой кресло. Изначально подавший в отставку Харири, репутация которого после скандала с моделью в конец испортилась, в ливанском протестующем обществе пытался отстоять сценарий формирования правительства из технократов — для преодоления многочисленных вызовов, связанных с экономикой. Среди них — нехватка бензина, лимит на снятие наличных в банках, угроза невыплаты заработной платы и т. д. Однако его финт с повторным отказом от премьерства, рассчитанный на лучший контроль кабинета, предсказуемо провалился. Причины тому — стратегический просчёт: пытаясь организовать своё возвращение в Ливан в 2016-м, Харири вступил в союз с Мишелем Ауном и его зятем Джебраном Басилем, которые быстро прикрылись его фигурой, и наделил их «суннитской легитимностью». В итоге у Харири не только не получилось сдерживать «Хезболлу», наоборот, он стал фактически прикрывать движение и его союзников, оттянув протестный потенциал на себя. Неудивительно, что политик полностью утратил доверие региональных партнёров и перестал восприниматься лидером и среди суннитской общины. Однако он продолжил действовать, пытаясь сыграть на проблемах с формированием кабинета — после попыток Мохаммада Сафади и Самира Хатыба возглавить правительство — для подчёркивания своей безальтернативности. Но его стратегия провалилась, хотя она также способствовала затягиванию политического кризиса. Дальше Харири вновь совершил серьёзную ошибку: став безальтернативным кандидатом, который мог навязать свои правила формирования кабинета, он начал затягивать процесс, что среди «Хезболлы» и её союзников (Свободного Патриотического Движения и партии «Амаль»), очевидно, было воспринято как попытка переиграть результаты парламентских выборов 2018 года и лишить союзников «Хезболлы» позиций. В итоге Хасан Насралла в обращении к ливанцам в середине декабря назвал четыре варианта формирования правительства, а 20 декабря с помощью своих союзников реализовал последний: используя парламентское большинство, «Хезболла», «Амаль» и СПД провели через Национальное Собрание кандидатуру технократа без особых политических пристрастий Хасана Диаба на пост премьера. «Хезболла» и Иран с опаской относятся к протестам — из-за возможности эскалации и подрыва сложившейся политической системы (результаты парламентских выборов 2018 года всё-таки позволили добиться первого лояльного большинства с 2005 года). Тем более если протесты проходят в традиционных оплотах «Хезболлы» (в долине Бекаа и на юге Ливана). Однако подобные действия носят локальный характер. Кроме того, шиитской организации, по сути, удалось канализировать протесты среди шиитов в сторону движения «Амаль» и его лидера — Набиха Берри. Руководство «Хезболлы» сознательно выстраивало систему, при которой международное давление на сообщество будет смягчено её альянсами внутри правительства. «Хезболла» намеренно стирала грань между линией партии и политикой официального Бейрута. На этой неделе в Ливан направляется делегация США, чтобы стимулировать местных политиков сформировать независимое правительство для решения краткосрочных и среднесрочных кризисов, — ровно это и предложил Эммануэль Макрон. По сути, в ближайшей перспективе он выступает за сохранение нынешнего положения «Хезболлы» в игре в обмен на усиление контроля Запада над государственными финансами. Но затем так или иначе встанет вопрос о децентрализации, структурных реформах и осторожном демонтаже институтов сектантства — квотированной системы распределения политических должностей. Вряд ли это пакетное соглашение будет реализовано в полном размере к следующему приезду Макрона в Бейрут 1 сентября, однако у Ливана не остаётся другого выбора: ось «Хезболла»-Иран-Сирия в республике только усиливается, а традиционные спонсоры в лице Саудовской Аравии и других игроков всё больше склоняются к тому, что влияние Тегерана в этой стране сдержать уже невозможно. Для Ливана это может означать только одно — приближение новой гражданской войны.
