Владимир Видеманн о Западном Берлине сегодня и 30 лет назад

- Володя, ты в 1987 году покинул СССР. Как тебе это удалось? Вспомни, какое у тебя было ощущение, когда ты пересек государственную границу СССР? Культурный шок был сильным? — Я уехал, женившись на иностранке. Культурный шок был только в первом транзитном аэропорту, в Ирландии, где я сразу потратил на ручные часы с калькулятором и виски около 20 долларов из 90, которые были у меня с собой. — - Почему ты уехал в Колумбию? С чем это было связано? Почему там провел только год, а потом вернулся в Европу? — Мой гуру Рам Тамм, эстонский философ и йог, уезжая из СССР в 1981 году на Запад, сказал всем своим ученикам: «Если хотите дальнейшего развития, следуйте за мной!» Нас было человек 20, из которых около десятка выбрались из СССР кто как мог. Кто-то по браку, кто-то — просто сбежав через границу. Лично мой брак был чисто фиктивным. Я договорился с одной колумбийкой, изучавшей в Москве русский язык, что она выходит за меня замуж, а я в течение года, пока она тут учится, оплачиваю ей жилье, плюс еще некоторая сумма «за беспокойство». Из Колумбии я надеялся переехать в США, где к тому времени жил мой гуру, но получение визы затягивалось, а тут я получил приглашение в гости от друзей из Западного Берлина, куда можно было лететь с советским паспортом без визы. Я подумал, что оттуда до Штатов можно будет добраться с меньшими заморочками. Вся эта история подробно описана в моей книге «Белый снег Колумбии», которая скоро должна выйти в свет. - Что из себя представлял Западный Берлин в 1988 году, когда ты там поселился? — Это было особое политическое образование, состоявшее из трех оккупационных секторов: американского, британского и французского. Очень специфическое место. Там в то время не было ни крупного бизнеса, ни политических учреждений (исключая оккупационную администрацию). Немцев, живущих в Западном Берлине, не забирали служить в Бундесвер, и поэтому в город стекалась богема со всей ФРГ. Приезжали также иностранцы, которым нравилась анархия, расслабленность, отсутствие буржуазных предрассудков. Ну и, конечно, Берлинская стена — просто шедевр концептуального искусства… - Вспоминали ли в городе Дэвида Боуи, Игги Попа, Ника Кейва? Почему эта англосаксонская троица там поселилась? Чем их так приманил к себе Западный Берлин? — Да, конечно. Ника Кейва я видел в клубе Ex'n'Pop, где снимался фильм «Небо над Берлином». Это было очень центровое место, полный отпад башки. Также встречал Брайана Ино, который делал в одной берлинской галерее свою выставку, а потом выступал на конференции. Среди других впечатлений — «Пинк Флойд», Майкл Джексон, «Роллинг Стоунз», Джетро Талл… Западный Берлин привлекал западную богему своей свободой, безбашенностью. Плюс очень дешевое жилье, дешевый общественный транспорт. Из аттракционов можно отметить Восточный Берлин, куда западная публика ездила оттянуться. При черном курсе западной и восточной марки 1:10, в восточном ресторане можно было заказать роскошный обед из трех блюд, плюс коньяк за 5 западных марок — т.е. по цене кебаба на Западе. Дискотеки и бары — соответственно. - Писатель Владимир Сергиенко, живущий в Берлине, говорил мне, что немцы делятся не на две группы — осси и весси, а на три — плюс западные берлинцы, которые стоят особняком. По его словам, существовала своя западноберлинская субкультура: «В Западном Берлине в 60-70-80-е годы бурлила политическая жизнь. Это было время мощных студенческих протестов. Золотая эра города пришлась на то время, когда он был окружен со всех сторон стеной». Это так? Если да, что в западных берлинцах такого особенного? — Да, западные берлинцы стоят особняком между «восточными жлобами» и «западными хамами», которые хлынули в город делать бизнес и карьеру сразу после падения стены. Западноберлинская субкультура — особая тема. Тут были и анархисты, и разного рода экстремисты (от политических до сексуальных), а кроме того, город был наводнен спецслужбами — как западными, так и восточными. Все вместе это создавало невероятный компот, драйв. Было также много иностранцев, включая русских — представителей старой эмиграции (потомков русских из довоенной Европы) — и тех, кто когда-то уехал в Израиль. При этом «русских немцев» практически не было. Их власти ФРГ селили где-нибудь подальше в немецкой глубинке, чтобы они «интегрировались в нормальную жизнь». - Помнят ли в городе знаменитого левого студенческого лидера и теоретика Руди Дучке и самую знаменитую немецкую террористическую организацию 70-х Фракцию Красной армии? Вообще город левый или правый? — Помнят и Дучке, и Фракцию Красной армии. По иронии судьбы, я жил в Западном Берлине по соседству с теми местами, где когда-то обитали и действовали «красноармейцы». У меня есть неизданная книга про Западный Берлин, где я как раз описываю и богему, и политику, и историю «Красной армии» в аспектах, мало известных российской аудитории. Берлин, конечно, город левый, но здесь было и свое правое подполье, которое вышло на поверхность уже после объединения Германии. - Видел ли ты, как пала Берлинская стена? Как это было? Какие у тебя были ощущения от встречи с восточными немцами? Они сильно отличались от западных? — Когда падала стена, я как раз находился в Америке, в гостях у своего гуру. Мы там вместе все смотрели по телевизору. Но я вернулся уже через несколько дней и был просто шокирован. Шокирован толпой «осси» на своей улице, где они буквально заполнили все пространство. Если раньше очереди в продуктовых магазинах были в два-три человека, то теперь к кассам стояли хвосты по 40-50 человек: каждый с баночкой йогурта или шоколадкой. Дело в том, что западногерманское правительство решило выдать всем «осси» (включая младенцев) т.н. «бергюсунгсгельд» — халявные 100 марок «на сувениры». Деньги эти выдавали на почте, ставя отметку в паспорт. Так что на почту тоже стало не зайти. Кроме того, «осси» стали терять паспорта и заводить новые, чтобы получить эти деньги еще раз. Эх, раз, да еще раз… От «весси» они, конечно, отличались, прежде всего наивностью в отношении западной жизни. Неудивительно, что «западные братья» их потом круто кинули на приватизации. По-моему, им до сих пор икается. - Какое впечатление на тебя произвел Восточный Берлин? Например, его панельный район Марцан? — В Марцане никогда не бывал. Как-то не заносило. Да и вообще практически не бывал в панельных районах. Но в целом Восточный Берлин после Западного воспринимался как крайне мрачная территория — почти как «зона» у Тарковского: серость, неотремонтированные дома с пробоинами времен штурма Берлина, весь центр наводнен полицией и шпиками, которые пасут валютчиков и разных диссидентов. Смешные картонные «трабанты» после западных «мерсов», смешные алюминиевые монетки после полновесных дойчмарок. Честно скажу, наша социалистическая Эстония выглядела намного приличней социалистической Германии. - Что из себя представляют русские, которые селятся в Берлине? — «Новых русских», поселившихся в Берлине после объединения страны, я почти не знаю. Мы, «западные берлинцы», дружили в основном между собой. Да и жили в западной части города, в основном в Шарлоттенбурге — бывшем «Шарлоттенграде» русской эмиграции 20-х годов. А «новые русские» селились преимущественно в восточной части города, где цены были пониже. В том же Марцане. Но к концу 90-х русских повсюду в Берлине стало очень много. К тому же подтянулись «русские немцы» из западногерманской провинции. В основном молодежь, которой не улыбалось париться всю жизнь в глуши, куда когда-то поселили их родителей немецкие чиновники. Русские берлинцы очень разные. Они сегодня представлены практически во всех социальных слоях — от маргиналов до политиков. Ну и, конечно, русские фирмы, русские магазины, русские врачи и адвокаты. Из Берлина я уехал 15 лет назад, так что не очень себе представляю, что там сейчас конкретно происходит. Могу лишь сказать, что в начале нулевых, когда город из богемной резервации окончательно превратился в политическую и деловую метрополию, международная богема начала оттуда постепенно разъезжаться. Думаю, сейчас туда прибыло новое поколение искателей приключений. В принципе город, по западным меркам, относительно дешевый, в центре Европы. Единственная сложность — немецкий язык. Но немцы охотно общаются на английском, да и знают его неплохо (не японцы!).