Лед и пламень

Если коротко, то потому, что «альпинизм – это искусство восхождения на вершины и скалолазание в высоких горах»; во-вторых, потому, что альпинизм – «традиционная практика и культура», основанная на знаниях высоких гор, их среды и ценностей; наконец, это его эстетические аспекты и стремление к гармонии с природой. Рекомендуется беречь традиционный альпинизм, так как приходят новые люди, не имеющие представления об этике альпинизма, но имеющие деньги, чтобы «купить услугу восхождения». Это событие осталось практически незамеченным нашими масс-медиа, занятыми властью и бизнесом, а также стиркой нижнего белья звезд и звездочек эстрады и спорта, то есть тем, где еще возможна какая-нибудь сенсация. Люди, особенно те, для которых «лучше гор могут быть только горы» (В.С. Высоцкий), считают решение 14-й сессии ЮНЕСКО (11 декабря 2019 г.) очень важным и практически полезным событием. 15 лет назад автор этих строк по просьбе журнала ЮНЕСКО «Новый курьер» (апрель, 2004) опубликовал статью о нравственности и культуре альпинизма под названием «Страна Юрия Визбора», в которой говорится о «Визборовской правде» – чести, дружбе, любви к женщине и отечеству, неприятии предательства, пошлости и наживы. «Лед и пламень» – название альманаха, издаваемого вот уже 20 лет Орденом «Эдельвейс» – братством ветеранов альпинизма, созданного в 1996 году интеллектуалом, журналистом и альпинистом Александром Кузнецовым со всеми джентльменскими правилами, этикетом и даже дресс-кодом в стиле «Black Tie». Держу в руках только что вышедший 14-й номер этого «толстого журнала» (280 стр.) с эмблемой Ордена и видом восточной стены пика Москва (Памир) на глянцевой обложке. Журнал содержит не только берущие за душу рассказы, но и фотографии высокого разрешения и даже рисованные заставки. Авторы – альпинисты и спортивные журналисты разных поколений, в том числе из уже далеких 30-х-40-х годов прошлого века. Умело соединить историю и сегодняшний день – это тоже искусство, в данном случае, редактора, альпиниста и бизнесмена Исрафила Ашурлы. Незадолго до этого автор познакомился с самым знаменитым «толстым журналом» – «Отечественные записки» (издается с 1818 г.) – и его главным редактором, писателем Сергеем Шуловым. Невольно начинаешь сравнивать издания: много общего, в первую очередь, наша традиционная культура и ее выдающиеся деятели. Естественно, у каждого журнала свои особенности, но что их роднит, так это документальность событий и любовь к людям, составлявшим и составляющим «цвет земли» (не хочу употреблять заезженное слово – «элита»). Сегодня Шулов одержим идеей, уже проектом, культурной безопасности России. Думаю, значение этого проекта трудно переоценить. По мнению экономиста, культурный суверенитет вряд ли возможен без экономической основы, вернее, без «нравственной экономики», провозглашенной еще в конце XIX века российским мыслителем Владимиром Соловьевым, и сегодня все увереннее вытесняющей безнравственную экономику капитализма. В Германии, например, набирает силы «креативная экономика», в центре которой не прибыль, а развитие услуг, так или иначе связанных с человеком и его интеллектом. Показательно, что с 2015 года креативная экономика в Германии стала ответственностью Министерства культуры, а не экономики. Не последнее место в парадигме будущего развития, после пандемии, должна занять нравственная функция, характерная для традиционного альпинизма (см. «Старик и горы». «Свободная пресса», 17.09.19). Пригодится и альманах как «коллективный пропагандист и организатор». Особая роль у «Отечественных записок» – журнала с традициями Властителя душ и чаяний общества. Вспомним, что к 80-м годам XIX века (главный редактор М. Салтыков-Щедрин), тираж журнала доходил до 12 тыс. экз. Сегодня – 400, у альманаха и того меньше – 200-300. Вопрос не только к редсоветам журналов, но и к читателям, сторонникам и, особенно, органам власти, министерствам культуры, коммуникаций и т.д. Если, конечно, мы собираемся противопоставить что-то серьезное «западным ценностям», «попсе», стяжательству и пошлостям... Но вернемся к альманаху. «Лед и пламя» №14 – хорошо структурированный журнал. Первая, посвященная 75-летию Победы, тема – защитники Кавказа, затем – история отечественного альпинизма, рассказы покорителей высочайших вершин мира, стихи о человеке в горах, «персоналии» – о новых кавалерах Ордена, и, наконец, «Книга Памяти» – воспоминания об ушедших. Тема битвы за Кавказ открывается именами альпинистов, павших в боях, и воспоминаниями победителей, в том числе легендарного восхождения военных альпинистов отряда Александра Гусева и Николая Гусака на Эльбрус в лютую февральскую стужу 1943. Тогда мороз доходил до -40°-50°. Они с честью выполнили задачу командования – сбросить фашистские штандарты с высочайшей вершины Европы, которые были установлены в августе 1942 года группой горных егерей дивизии «Эдельвейс» под командованием капитана Хайнца Грота. При этом он потерял двух альпинистов. Грот, до войны совершавший восхождения на Кавказе с нашими альпинистами и хорошо знавший места, за акт выполнения приказа фюрера получил от Гитлера месячный отпуск и памятный жетон с изображением Эльбруса и надписью «Пик Гитлера». В статье «Вечера на Пречистенке» патриарх альпинизма Богдан Садовский (95 лет) рассказывает о встречах альпинистов в Доме ученых со своими отчетами и фильмами о выдающихся восхождениях и спасработах; нередко на этих встречах звучит музыка, песни бардов и стихи – «фольклор, рожденный горами». Иногда всплывают темы здоровья, скажем, почему горцы и люди, часто бывающие в горах, живут на 10-15 лет дольше жителей равнин. Постоянная тема журнала – безопасность в горах. Победа над собой и вершиной всегда связаны с риском, а нередко, по объективным или субъективным причинам, травмами и даже смертью. Вот откуда, наверное, крылатое выражение обывателя «умный в горы не пойдет». Автор – экономист, одновременно почти профессиональный альпинист и член Спасательного Отряда, – счастливчик: из его «четверки» ребят, с которыми он ходил в 70-е годы, – Володя Башкиров, Олег Коровкин, Коля Иванов, первая «двойка» навсегда осталась в горах. Читателя захватывают полные драматизма воспоминания Кирилла Кузьмина «Поисково-спасательные работы на пике Ленина», где 27 июля 1968 г. погибли четыре военных альпиниста и девять получили травмы из числа тех, кто десантировался на парашютах на площадку вершины, но был отнесен на крутые склоны неожиданным и сильными ветром. Еще одна трагедия случилась в горах Памира в августе 1974-го. Тогда восьмерка «спартаковок» во главе с мастером спорта, инструктором Эльвирой Шатаевой решила покорить пик Ленина без помощи мужчин и открыть тем самым новую главу в альпинизме. Но девушки переоценили свои силы, и растянувшееся на целую неделю восхождение (обычно 2-3 дня) на спуске было прервано сильнейшей бурей. Укрыться было негде, палатки разорвало в клочья. Пронизывающий ветер и холод -20° с лишним не оставляли шансов выжить. Но они боролись, они шли вниз к базовому лагерю «МАЛ», поддерживая связь по рации. Этот «репортаж смерти» облетел весь мир, – замерзли все участницы. Мужчины в лагере плакали от бессилия чем-то помочь (до девчонок были сутки пути). После трагедии «восьми» на чисто женском альпинизме была поставлена точка. Традиционный альпинизм – это всегда исследования: новые маршруты, топография, прогнозы погоды, геология, борьба с лавинами, исследование ледников (гляциология) и так далее. Первым объектом стал Эльбрус (5642), обозначенный на картах (Себастиана Мюнстера) в XVI веке как действующий вулкан. Первая русская экспедиция по его изучению состоялась в 1829 г. под руководством генерала Эммануэля, в состав которой входили петербургские физики, ботаники и зоологи. Через 100 лет началось изучение Памира и ликвидация «белых пятен» через топографию, поиск новых маршрутов и определение его высшей точки. Немецкий геодезист Финстервальдер определил, что не пик Гармо, как считали раньше, а огромный массив с вершиной 7495 - самая высокая точка Памира. Естественно, что было решено назвать ее «пик Сталина» по случаю 55 годовщины рождения вождя в 1932 году. Исследованием Памира занималась специально созданная таджикско-памирская экспедиция, начиная с 1928 г., на первых порах как советско-германская – с участием опытных и авторитетных ученых и альпинистов. Возглавляли экспедицию управделами Совнаркома РСФСР, ученый-химик Николай Горбунов и нарком юстиции, инициатор создания горной секции Общества пролетарского туризма и экскурсий Николай Крыленко, много сделавший также для развития советской шахматной школы. В 1928 г. Крыленко вместе с картографом Иваном Дорофеевым сумел, вопреки мнению немецких авторитетов, найти проход через Памирские горы с юга на север по самому длинному леднику – 77 км! Нижняя часть ледника была открыта в 1878 г. путешественником В. Ошаниным, кстати, первооткрывателем пика 7134 (пик Ленина), и названа им в честь исследователя Памира Алексея Федченко. Результатом похода Крыленко-Дорофеева стала полная карта ледника и впадающих в него притоков (ущелий). В конце пути Крыленко обратил внимание на вершину с черными стенами, венчающую перелом ледников; за ней начинался ледник Абдукадор и Медвежий, текущие к долине Ванч и одноименной пограничной реке с Афганистаном. – Как Бастилия, – сказал он Дорофееву, который нанес на карту «Пик Бастилия, 5600 м». Только в 1975г. альпинисты московского «Спартака» Ю. Пискулов (капитан), В. Башкиров, О. Коровкин. Н. Иванов впервые поднялись на эту вершину с ледника Медвежий, подтвердили ее высоту и классифицировали маршрут как «5Б» категории трудности. Таджикско-памирская экспедиция 1933 года преследовала ряд целей, в том числе совершить первовосхождение на вершину массива 7495 – самую высокую и достойную имени вождя, установить там автоматическую радио-метеостанцию. Экспедиция, как и все последующие, брала начало в город Ош. На грузовиках путь шел через Алайскую долину к перевалам Таджикистана. Там караван и носильщики спускались к древнему урочищу «Алтын-Мазар» («Золотая могила»), на лошадях вплавь пересекали бурные потоки рек, вырывающихся из-под ледника Федченко (не без потерь). Потом через ледник Бивачный пробивались к леднику Сталина и подножью массива. Кстати, этот традиционный путь повторили экспедиции московского «Спартака» в 1966-1967 года. Эпопею уникального восхождения 1933 г. и перипетии подходов документально воспроизвел спецкор газеты «Известия ЦИК СССР и ВЦИК» Михаил Ромм (не путать с его двоюродным братом, тоже Михаилом – знаменитым советским кинорежиссером). Вместе с Горбуновым он выехал последним из Москвы в Ош 22 июня. Сборник репортажей Ромма был потом опубликован отдельной брошюрой в 1934 году издательством ОГИС в Ташкенте под названием «Первовосхождение на пик Сталина»… Базовый лагерь, куда с грузами приходили проводники с лошадьми, устроили на морене у подножья пика Орджоникидзе на высоте 4600 м. Оттуда шла заброска снаряжения и продуктов в последующие лагеря. Штурм вершины планировали на конец августа. 25.08 носильщиков уговорили занести метеостанцию в лагерь «6400», что было очень опасно и трудно – преодолеть крутые скалы («жандармы») и пройти по ребру отвесного скального массива. В итоге – носильщики заболели и их пришлось отправить вниз. При обработке жандармов у первого высотного лагеря «5600» погиб альпинист Николаев, а позже, от воспаления легких – носильщик Джабаев, имена которых потом были высечены на камне в лагере «5600». Горбунов присоединился к штурмовой группе в лагере «6400». Ее состав: Евгений Абалаков (скульптор), Александр Гетье (тренер по боксу), Юрий Шиянов (летчик-испытатель), Даниил Гущин (телефонный техник) и Антон Цак (австрийский коммунист). 27.08 Абалаков и Гущин затащили метеостанцию на 6900 – заранее выбранное место для последнего штурмового лагеря. 29.08 там собралась уже вся «шестерка». Но Гущина отправили вниз из-за серьезного ранения руки, ушли также Шиянов (явно слабый) и Цак, который боялся отморозить ноги в тесных шекельтонах. Гетье получил проблемы с сердцем после нечеловеческих усилий по переносу метеостанции. Продукты были на исходе. Ситуация складывалась очень серьезной, возможности занести метеостанцию на вершину практически уже не было. Встал вопрос и о самом восхождении. Только Горбунов был непреклонен: «во что бы то ни стало надо выполнить задание, возложенное правительством на экспедицию и подняться на вершину!». Станцию установили недалеко от лагеря; при проверке оказалось, что она не работает. Тогда Горбунов притащил ее в лагерь, разобрал на 20-ти градусном морозе, устранил неисправность и вновь собрал. 1-2 сентября бушевал шторм, температура ночью снизилась до -40°-45° градусов. Массы снега сломили стойки палатки Горбунов-Готье, утром их откапывал Абалаков. Наконец, 03.09 пришла ясная погода. Абалаков и Горбунов, облачившись в промерзшие штурмовые костюмы, вышли на последний штурм по бесконечным сияющим под солнцем фирновым полям, круто вверх, к темно-темно-синему, почти черному небу, к вершине. Автор как бы видит эту картину своими глазами, – она хорошо знакома ему по экспедициям 1966-1967 годов на пик Коммунизма. С той лишь разницей, что нам было легче. Все-таки технический прогресс за 33 года дал нам более совершенное и более легкое оборудование. Веревки стали в два раза легче и тоньше, как и наши титановые крючья по сравнению с коваными железными, появились сублимированные продукты. Это мы обнаружили в 1967 году на месте лагеря первопроходцев «4600», когда намечали свой маршрут – траверс вершин через пик Орджоникидзе по верху «подковы» гор (около 15 км на высоте 7 тыс. м) до пика Коммунизма со спуском через плато пика в лагерь. Руководил нашей экспедицией родной брат Евгения Абалакова – Виталий (дружеская кличка «Котовский» – всегда бритая голова, или «беспалый» – отморозил в горах первые фаланги пальцев на руках). Но траверс не задался. При заброске продуктов и топлива на плато пика Коммунизма альпинист Женя Корчевский из группы Олега Абалакова (сын Виталия) провалился в 30-метровую узкую щель на леднике, откуда вытащить его было невозможно. Экспедиция московского «Спартака» на пик Коммунизма с Севера годом раньше во главе с Володей Кавуненко была успешной. Штурмовая группа в составе В. Кавуненко (профессиональный альпинист), В. Шатаев (гостренер по альпинизму), Ю. Пискулов (госслужащий) и А. Воронов (инженер) перелезла по узкому гребню скально-ледовой перемычки через ледник Сталина на плато (много левее маршрута первовосходителей 1933 г.). Переночевав в снежной пещере на 6200, утром вышли на штурм. На высоте 6900 силы Воронова сломила высота («горняшка»), и его пришлось оставить в пещере. Тройка – одна связка – по крутым снежно-ледовым склонам, а местами по гладкому льду, в «кошках» дошла до высоты 6700. Здесь мы заночевали в снежной пещере «hand-made». После 6700 начинались те самые бесконечные крутые снежные склоны, которые в отличие от 1933 года были не фирновые, а из свежевыпавшего снега. По очереди меняясь, тройка по грудь в снегу добралась до предвершинных скал, где на 7200 титановыми лопатками вырезала в снежном склоне нишу, в которой и переночевала, сидя, без «спальника», заложившись снежными плитами от мороза («за бортом» -30°). Утром последний бросок к вершине. Эйфорию победы надо испытать лично! Восхождение мастерски описано Шатаевым как психологическая борьба человека с природой и с самим собой в его бестселлере «Категория трудности». За это восхождение мы получили серебряные медали на первенстве Союза в классе высотных восхождений. Серебряные медали потому, что было грубейшее нарушение правил – одна связка, что крайне небезопасно, из-за отсутствия второй связки и удаленность от базового лагеря – никто не придет Вам на помощь. Золото в том классе в 1966 году не вручалось никому. 6 декабря того же года в Москве, на приеме в Посольстве Финляндии автор «доложил» о восхождении Анастасу Микояну, который спросил, а что там на вершине Коммунизма? – Ничего, – был ответ (хмыканье в зале). – Я так и думал. А чем вы питались? – У нас оставалась баночка сыра «Виола» на троих. Мудрый Микоян, обращаясь к хозяевам приема – Вот это реклама! (аплодисменты!)… Возвращаясь к легендарному восхождению 30-х и его оценке: пример мужества и полная отдача сил для достижения цели. Особенно, Николая Горбунова, который был значительно старше и уступал в силе атлету Абалакову. Боясь, что до ночи они не успеют достичь вершины, Абалаков тогда предложил Горбунову развязаться и ушел вперед. На вершине он сделал карандашом наброски в походном альбоме памирских вершин и хребтов, лежащих ниже, сложил из камней тур, вложил в него, как принято, записку о восхождении, спрятанную в консервной банке. Спускаясь, он вскоре встретил Горбунова, продолжавшего медленно идти вверх… Была ночь, когда альпинисты вернулись в лагерь. «Вершина взята – сказал Горбунов Гетье, – Ноги целы». Через полтора месяца в Ташкенте ему ампутировали три пальца на левой и два на правой ноге. Спустившись вниз, Горбунов направил вождю телеграмму: «Москва, Кремль, товарищу Сталину. С радостью сообщаем, что впервые исследованная нами высочайшая вершина СССР, названная Вашим именем, любимого вождя мирового пролетариата, взята 3 сентября нашей штурмовой группой. На пике установлены две научные метеорологические станции» (?!). В результате товарищ Сталин обратил внимание на советских альпинистов, именно с этого момента они стали получать серьезную господдержку. Создавались учебно-спортивные альплагеря, путевки в которые на 70% датировались профсоюзами. Евгений Абалаков стал символом советского альпинизма. Но вот судьба его напарников по связке сложилась трагически. Через пять лет были арестованы Горбунов и Гетье по делу «контрреволюционной фашистско-террористической организации альпинистов и туристов»; в сентябре 1938 года их расстреляли (реабилитированы в 1954-м). В том же году на сессии Верховного Совета СССР нарком Крыленко подвергся жесткой критике и упрекам за «чрезмерное увлечение альпинизмом в ущерб прямым обязанностям», затем последовало снятие с должности, исключение из партии, арест и расстрел 29 июля 1938 года «за принадлежность к антисоветской организации». Как горестно шутили современники, свою смертельно опасную шахматную партию с генпрокурором Вышинским он проиграл. Евгений Абалаков, прошедший всю войну, альпинист «номер один», которому прочили первым взойти на Эверест, погиб при странных обстоятельствах вместе со своим другом альпинистом Ю. Арцишевским в ванной московской квартиры Г. Беликова в ночь с 23 на 24 марта 1948 года.