Малафеев: почему ушел из клуба, как подписал Оздоева, за что хейтят «Зенит»

Фамилия Дзюба в этом интервью звучит только раз. Зато есть воспоминания о Славе-валидоле, Лодыгине и хейтерах, Широкове и чудаках на букву М, Халке и правительственной даче, а также ответ на вопрос нашего партнера БК Betcity. Наш сегодняшний топ-спикер – Вячеслав Малафеев. Интервью также вышло на странице нашего издания на площадке Sportrecs. Подписывайтесь на нас и будьте в курсе новых видео. – Был удивлен, узнав, что ты плохо учился в школе. Об этом, оказывается, говорил твой тренер Савин. Это правда? – Да, история действительно необычная (улыбается). Но этому есть объяснение. До третьего класса был отличником, средняя школа уже получилась сложной. Особенно восьмой-девятый классы. Даже пришлось еще раз сменить школу из-за неуспеваемости. Влияло многое – и юношеские сборные, и лень присутствовала. Был убежден, что буду футболистом, причем навсегда, и учиться не надо. Но родители настаивали. Пришлось закончить школу и поступить в Лесгафта. А сейчас у меня и вовсе два высших образования, получается… – Как совмещать бизнес, работу в футболе, да еще и воспитание детей? Я бы так не смог. – Я тоже так не умею. Приходилось чем-то жертвовать, когда работал в «Зените» – в частности, бизнесами. Я передал их управление жене Екатерине, она занималась ими, я лишь просматривал какие-то документы и давал общие советы. Рабочий день в «Зените» ненормированный, вся загрузка могла прийти только к вечеру. Звонки агентов, футболистов, руководства, обсуждение планов на следующий день – баланс во всем этом найти было сложно. Когда много направлений деятельности, важно сделать правильный выбор. – Сразу после окончания контракта с «Зенитом» ты дал очень много интервью. Была недосказанность? Эмоции? – До этого я мало что мог говорить – все-все нужно было согласовывать с пресс-службой «Зенита». И эмоции тоже имели место. Звонки от журналистов начались в апреле, я всех переносил на июнь. Вроде, всем пообещал, уже было не «съехать». Решил всех уважить, хотя говорить одно и то же на протяжении двух-трех дней достаточно сложно. Голова просто взорвалась. – Как впечатления от общения с Василием Уткиным? – Мы уже общались до этого, знали друг друга. Не чувствовал дискомфорта, провокаций. – Ты становишься все более активным в соцсетях. – Нужно быть более заметным, чтобы продвигать свой бизнес. Мир живет целиком в интернете. Некоторые блогеры намного популярнее тех, кого мы видим в телевизоре. И больше не нужно проситься идти на ТВ, чтобы высказать свое мнение – можно сделать это на своей площадке. – Именно в фейсбуке у тебя много постов о бизнесе. Сам их пишешь? – В основном да, фабулу – точно сам. Но поскольку посты большие, приводить их в чистый вид особо нет времени. Бывает, что наговариваю. Бывает, что на один пост уходит месяц. Но под информационный повод стараюсь создавать быстро. В принципе, достаточно сообщать то, что ты думаешь, что ты знаешь. И те, кому ты интересен, будут оставаться и читать. – Когда пришел карантин, было ощущение, что заперли в клетке? – Одно дело – бизнес, другое дело – семья. С ней мне удалось провести много времени. Смог что-то переосмыслить в спокойной обстановке. Мы жили за городом, условия для карантина намного лучше, чем в городе. Можно было заниматься спортом, практически ежедневно бегать. Благодаря наличию собственной спортивной площадке тренировать сына – до этого регулярно заниматься этим не удавалось. Скучно не было. Провел время с пользой, выстроил планы. Это был длинный отпуск, в котором удалось сделать очень многое. Даже разобрать старые вещи на даче, выбросить ненужное – все, что свозилось туда годами. Читали книги, смотрели много фильмов и мультфильмов с детьми. Несколько наших поездок на отдых, естественно, накрылись, так что сэкономил те же деньги, что чисто теоретически потерял в бизнесах за время простоя. Что касается дел, то мы выстояли, много чего меняли и адаптировали, продолжали двигаться. Апрель был самым сложным месяцем, но мы его прошли, и в мае уже было все хорошо. Сейчас ожидаем хорошую динамику, есть намерение только увеличивать обороту, и даже мысли нет что-то там наверстывать. – Какие поездки накрылись? – В апреле мы должны были с женой лететь в Италию, потом с детьми собирались в Испанию. Хотел отвезти старшего сына в академию «Вильярреала», чтобы он поработал с их тренером вратарей. Мы туда и до этого ездили. Еще отменилась Турция и поездки на матчи чемпионата Европы. – Насчет сына и «Вильярреала». Ты требовательный к спортивным результатам родитель, или как получится, так и получится? – Я реалист. Моя задача – передать все лучшее, что знаю. Тем более, если сын выбрал курс, которому я посвятил всю жизнь, то и мне и карты в руки. Буду его тренировать, передавать опыт, открывать перспективы. А вот сможет ли он всем этим воспользоваться, повернется ли к нему лицом судьба – нюансов очень много, но в целом все будет зависеть только от сына. – Когда мы последний раз общались в твоем кабинете заместителя спортивного директора «Зенита», много обсуждали академию, от которой видеть прогресс. Как там дела в момент, когда ты ушел? В Петербурге по-прежнему не приветствуются иногородние игроки? – Работает интернат, куда можно приглашать ребят из других городов на просмотр. Там есть возможность жить, тренироваться, учиться. Условия улучшились, но при этом в предпочтении в пользу петербуржцев или представителей области есть логика, потому что достаточно сложно оторвать иногороднего ребенка от родителей, это усложняет адаптацию. И потом в других регионах, вроде Москвы, Краснодара и прочих, также есть интернаты. Самое важное достижение Семака в «Зените» – Мы говорили тогда о Плетневе, Скроботове, Гойло, Каккоеве, Мусаеве. Что с ними будет дальше? – Многих ребят, действительно, уже нет в команде, они либо отданы в аренды, либо проданы с возможностью возвращения. Мы только с таким условием отдаем своих ребят. Но причиной расставания может быть достижение возраста, при котором футболист может не пробиться в основу, но перекрывать молодого парня, который пусть даже на данный момент слабее. Поэтому лучше отдать туда, где достанется игровая практика. Мусаев дошел до первой команды, хотя в определенный момент по разным причинам ему не удалось уехать в другой клуб РПЛ в аренду. Ему нужно продолжать играть на этом уровне, чтобы обрастать «мясом», прибавлять в мощи. Чтобы в случае возвращения в «Зенит» можно было полноценно конкурировать с игроками национальных сборных. Еще есть случаи, когда игрок прямо очень перспективен, но не может играть здесь и сейчас. Тогда рассматриваются варианты с зарубежными клубами, как получилось в случаях с Рудаковым и Васютиным. Наша вратарская школа очень востребована в северных регионах. Думаю, тому же Гойло хорошо бы в ближайшее время поиграть на таком же уровне, как Финляндия или Норвегия. – Также тогда мы обсуждали, что Малафеев не большой любитель футбольных агентов. Что-то изменилось? – Если агент приводит хорошего игрока в академию, молодежку или «Зенит»-2, мы с ними сотрудничаем. Вся зенитовская вертикаль подразумевает развивать игроков до первой команды. И это не агент нам делает одолжение, а клуб дает возможность капитализировать своего игрока, вывести на другой уровень известности. Что касается материального вознаграждения агента, то я вообще не сторонник их выплачивать до определенного момента. По крайней мере, пока футболист не сыграет за первую команду или по крайней мере не пробудет какое-то время в ее заявке. В ином случае именно мы больше делаем для игрока и для агента. Раньше была другая концепция – не буду говорить, плохая она или хорошая. Просто у меня иное видение, и, наверное, многие меня недолюбливали, ведь когда происходит что-то новое и не такое хорошее, как было раньше, воспринимается тяжело. Но большинство агентов я смог убедить. Тот, кто не смог работать в таких условиях, отпал. Те, кто остались, получается, делают общее дело со спортивным департаментом, который развивает их ребят. Есть и взаимные услуги. Когда, например, мало времени, проще всего найти футболисту клуб через агента. Хотя даже если у кого-то нет представителя, мы работаем напрямую с клубами, проблем нет. «Мы очень ограничены в финансах». Почему Смолов не перешел в «Зенит» – Ты говорил, что «Зенит» все-таки большой механизм, где не все составляющие крутятся синхронно. В клубе были разные люди. Например, Оресте Чинквини. Он работал и с Роберто Манчини, и с Фабио Капелло в сборной России. Как считаешь, он помогал этим тренерам в работе? – Чинквини – очень опытный человек, я тоже чему-то у него научился в спортивных вопросах. Не знаю до конца, какой вклад он внес, Оресте участвовал в переговорах по игрокам, но решающую роль играл во всех случаях Сарсания. – Сарсания, к сожалению, ушел из жизни. Остался Чинквини. Что было дальше? – Если разбирать каждый трансфер иностранных игроков, то вопросов может возникнуть много. Но так или иначе, кто-то до сих пор приносит пользу клубу, кого-то продали даже с прибылью, кто-то отчасти оказался балластом. При этом общий результат, к сожалению, не был достигнут в тот момент, это можно констатировать. – Дзюба отказался ехать в Грецию, когда лишился места в составе при Манчини. Не кажется ли тебе, что когда российские игроки или их представители заявляют о желании уехать за границу, это делается больше для медиа, а на самом деле к такому шагу футболисты не готовы? Разве что единицы. – Если отталкиваться от финансовой составляющей и иметь в виду лимит, то, конечно, российские игроки сейчас более ценны и зарплаты у них могут быть выше. Если же говорить о прошлом, когда уезжали Аршавин, Павлюченко, Жирков, ранее Карпин или Мостовой, то тогда еще мог вставать вопрос не только развития или нового вызова, но и денег. Поэтому проще было рискнуть и попробовать. Кое-кто попробовал, получилось неплохо. Сейчас ситуация изменилась, чтобы привлечь российского игрока, нужно сделать предложение вплоть до завышенного. Еще многое зависит от менталитета и умения адаптироваться. – При тебе «Зенит» приобрел Магомеда Оздоева. Далеко не все и не сразу поняли, зачем он нужен, пока игрок не раскрылся в начале 2019-го. Когда он стал игроком основного состава и стал вызываться в сборную, было внутреннее чувство: «вот вам»? – С одной стороны, Магомед сейчас перекрывает путь Мусаеву. С другой, на меня тогда вылилось столько помоев за этот трансфер, что, видимо, никогда не отмыться (улыбается). Если серьезно, то свои заслуги я бы преувеличивать не стал, в любом случае, Оздоева хотел тренер Манчини. Клубы должны были договориться. Я обсуждал личные условия с игроком, и, скажу честно, немного затянул переговоры, они вышли более длительными, чем планировалось. В какой-то момент ситуация казалась тупиковой, потому что я стоял на своем, сторона Оздоева на своем… Но в итоге все равно договорились. – Не секрет, что «Зенит» за пределами Петербурга в последнее время принято ненавидеть за все подряд. Вспоминают Новосельцева, Сутормина, трансферы в «Сочи», административный ресурс и так далее. Ты хоть в чем-то разделяешь позицию хейтеров? – Каждую ситуацию нужно изучать отдельно, и всегда все зависит от того, с какого угла на нее смотреть. Если ты настроен отрицательно, в любой истории найдешь возможность рассказать что-то плохое. «Зенит» ненавидят точно так же, как когда-то его болельщики ненавидели «Спартак», который всегда был наверху, забирал лучших игроков и представлял собой фарм-клуб сборной России. Сейчас все изменилось, достижений у «Зенита» более, чем достаточно, чтобы начать его не любить. А причина всегда найдется. – С нового сезона в России перестанут считаться легионерами казахи, киргизы, армяне. С начала года уже не попадают под лимит белорусы. Не странный ли это ход притом, что лимит вроде как специально ужесточали ради шансов российским футболистам? – За казахами и белорусами мы много наблюдали, кто-то даже приезжал на просмотр. В Белоруссии есть перспективные футболисты от 18 до 20 лет. Этот рынок нужно отслеживать, но сейчас, конечно, туда будут заглядывать все клубы. Преимущество окажется у тех, кто сможет этим ребятам дать игровую практику, то есть, в основном представители нижней и средней части таблицы. Их основной бизнес – раскручивать таких игроков и перепродавать их топам. Так что «Зениту» сложно будет сделать какое-то интересное приобретение. Мы всегда сознательно шли на то, чтобы брать игроков, за которыми долго наблюдали, в которых мы уверены, что они поспособствуют достижению результата. Даже если приходится переплачивать. Ведь что такое – готовить игрока? Это риск, связанный с возможными травмами, длительностью адаптации. Поэтому в нынешних условиях приоритет «Зенита» – воспитание своих футболистов, ведь регламент РФС в принципе сделан таким образом, чтобы мотивировать клубы развивать именно своих ребят. – Вспомним матч в Порту в 2011-м, когда «Зенит» благодаря твоим сэйвам сыграл 0:0 и вышел в плей-офф Лиги чемпионов. Это твой звездный час, или есть еще что-то подобное в памяти? – Соглашусь, что 2011-й, 2012-й годы были одними из лучших. Большое спасибо за это Губерниеву, который смог найти слова, чтобы меня правильно мотивировать! Может, шучу, а может и нет. Ведь под таким давлением играть очень тяжело, когда кругом хейтеры, тролли и все, что угодно. Но тогда, в Порту я реально выдохнул… И порадовался, что показал уровень, к которому всегда стремился, тем, кто наверняка начал бы глумиться, соверши я какие-нибудь ошибки. Таких матчей на таком уровне в моей карьере было немного, поэтому шел после игры и выдыхал. Это было ощущение, что ты хорошо сделал свою работу. Бывший вратарь «Зенита» о смерти сына, ошибке пилота Коби Брайанта и деньгах Газпрома, которых хватает на всю жизнь – Был еще один период, когда тебе пришлось проходить испытание на прочность. Когда приехал чешский тренерский штаб, и на первой же тренировке Владимир Боровичка крикнул Властимилу Петржеле, что нужно срочно искать вратаря. Приехал Камил Чонтофальски, который, несмотря на свой уровень, играл не чаще тебя. И недавно вспоминал: «На тренировках моя команда все время выигрывала, а играл все равно Слава». – Этому есть логическое объяснение – русские футболисты плохо тренировались! А чехи – Гартиг, Мареш, Ширл – все убивались даже на занятиях! Наши только на поле включались. И когда тебя обыгрывают, выглядишь ты не так ярко, как Камил. Шутка, конечно. Недавно я начал писать пост про конкуренцию в «Зените», упоминая всех – Березовского, Бородина, Лодыгина… Что касается той истории, то немного мне помог лимит, но не только это, потому что будь я существенно слабее Камила, вряд ли меня бы ставили в ворота. И еще – в какой-то момент Чонтофальски расслабился, а я ждал своего шанса, работал изо всех сил. И когда представилась возможность, схватился за нее, поняв, что терять уже нельзя. Это была долгая жесткая конкуренция, при этом мы не теряли приятельских отношений с Камилом, мы всегда поддерживали друг друга, не забывая о командном результате. Для моей карьеры тот период значил многое, конкуренция с Чонтофальским сделала меня тем, кто я есть сейчас. Да, у Камила в какой-то момент была больше зарплата. Зато я играл! И это тоже мотивировало двигаться дальше. Что ни делается, все к лучшему. – Юрий Лодыгин тоже в какой-то момент расслабился? – Ситуация похожая, но все же немного отличается. Юра не справлялся с ошибками, которые оказывались ключевыми. Переживал, шел тренироваться еще больше, но потом ошибка случалась снова. И чем больше он не понимал, как с этим справиться, тем больше было промахов. Пока были воодушевление, эйфория от того, что он выручает, а команда выигрывает, все шло хорошо. Я знаю это ощущение – оно полуобманчивое. Особенно после игр, когда команда выиграла 6:1 и никто не помнит про твой пропущенный мяч. Лодыгин не смог с этим справиться. А то, что говорят про манеру игры, про вызывающее поведение, игру на публику – это же просто индивидуальная особенность человека, к вратарской работе не имеет отношения. Каждый себя выражает по-своему. Жалко, что когда у Юры пошли ошибки, его начали троллить. Если ты играешь в «Зените», то всегда под прицелом. Хочешь не хочешь, но читаешь и слушаешь все это. Я все это проходил, тяжело. Поэтому еще одно важное свойство, приобретенное мной за карьеру, это не обращать внимания. Не нервничать, не переживать. Жена до сих пор не понимает. Она очень эмоциональная, и возмущается: «Ну почему ты молчишь?! Мне хочется с тобой это обсудить! Почему ты спокоен! Надо что-то делать!» А я спокоен. И это не склад характера, а школа, вынесенная из футбола. Твои переживания ситуации не изменят, никак не сделают лучше твой следующий матч. Поэтому просто анализируешь и двигаешься дальше. И то, насколько легко ты с этим можешь справиться, делает тебя сильнее. Лодыгину я все это рассказывал, мы встречались, общались. Мне жена тоже говорила: «Как так, ведь он тебя подвинул!» Это не совсем так – это я отодвинулся. И Юра объективно заслуживал играть в тот период времени. До сих пор за него переживаю и желаю только удачи. – Не так давно твой бывший партнер Роман Широков рассказывал про всяких чудаков на букву «м», которых он встречал в футболе. У тебя такие были? – С ним-то у меня тоже была стычка, кстати. Тогда меня немного спровоцировали, не буду говорить кто. Потом с Романом разговаривали, «докрутили» тему. Нужно просто было сразу поговорить с Широковым, все выяснить. После той истории наши отношения стали еще лучше. Что касается других, то на моем пути за всю жизнь было достаточно тех, о ком говорил Роман, но в пропорции с людьми, общение с которыми доставляло удовольствие, их не так много. – Многие футболисты «Зенита» искали через твою фирму М-16 себе квартиры. Были запоминающиеся истории? Как когда-то Фатих Текке, якобы, хотел жилье с видом на мечеть, Домингес расстроился, когда ему показали старый фонд… – Халк хотел отдельный дом на Крестовском острове. Чтобы там и бассейн был, и детская площадка. Я пытался объяснить, что такое можно найти только на правительственных дачах, но снять их нельзя. Есть что-то подобное на Каменном острове, но очень мало. Маркизио хотел большую квартиру, очень хорошую. Под его запрос на Крестовском ничего не нашли, только в центре, в «Ховард-паласе». В целом у всех критерии более приземленные: две-три спальни, Петроградка или Крестовский, чтобы аренда как можно меньше стоила. Халк может вернуться в «Зенит» – Один из наших читателей задал вопрос в группе ВКонтакте, вспомнив твою манеру не ставить стенку при штрафных. Откуда это взялось? – От Юрия Андреевича Морозова, который говорил, что стенка только мешает вратарю. Помнишь еще меня называли «Слава-валидол»? Из-за того, что я все время далеко выбегал из ворот, подстраховывая защитников. Так вот это тоже была рекомендация Морозова, который прививал современный футбол. Так или иначе, я всегда использовал то, что он говорил. Только позже научился находить баланс, принимать правильное решение, когда покинуть штрафную, а когда остаться на линии, ставить стенку, или не ставить. Нужно ведь учитывать, бьет ли игрок прямым или крученым ударом. Помню, был случай, когда ребята при штрафном встали в стенку, а я кричу им: «Не надо, не надо ставить!» Они пожимают плечами, расходятся. Бьющий удивляется, спрашивает судью: «Стенка-то где?!» А я-то знал, что именно он бьет только через стенку обводящим! Судья: «Они могут и не ставить». Тот: «Как не ставить?!» Понимал, что по-другому ему не пробить. Не помню уже точно, но, кажется, он даже бить не стал, просто откатил кому-то под розыгрыш. Стенка отчасти дезориентирует вратаря, а в момент удара нужно следить за мячом. При стенке ты видишь мяч уже когда он перелетает головы или пролетает рядом с ногами, время реакции сокращено на 9 метров, может не хватить шага. Сейчас вообще проще простого изучить манеру бьющих, это раньше информации было мало. Прогресс этот помогал, но ошибки все равно случались. Колодин, например, мне забил в Элисте. Он же, кажется, и за Самару мне забивал, хотя я там как раз неправильно поставил стенку. Но если в целом, чаще мне помогало то, что я стенку не ставил. – «Слава-валидол» тебя называли, но мне никогда не казалось, что в тебе живет шоумэн. Судя по тому, какие ролики вы снимаете в инстаграме, это не так. Где это дремало? – Ну я же снял три документальных фильма про вратарей! Во мне есть творческая жилка, когда были в самоизоляции, старались себя как-то развлекать. Да, самоирония там присутствовала, но в целом это было просто времяпровождение, мы просто даже детей заинтересовали, делая по 10-15 дублей. Семейное развлечение. – Наш партнер БК Betcity интересуется, каких новых проектов в соцсетях от тебя ждать? Может, обучающее видео? – Обсуждаем еще один фильм, хотим приурочить к чемпионату Европы. Пока не готов начать, но обсуждение идет. Еще вот книгу предлагали о себе написать, но я ответил, что не готов тратить столько времени. Да, один раз мы с Владимиром Савиным сделали книгу «Вратарь», но она была не столько обо мне, сколько о нем, о человеке, который вложил в меня много мудрого, хорошего, вратарского, был моим учителем по жизни. Пока есть, чем заниматься, много работы, которая мне нравится. Покупка недвижимости, продажа, клиенты, реклама, юридические услуги. Есть туристическая база – горнолыжный курорт «Любогорье». Если сложить все вместе, сложно сказать, что я ушел из «Зенита» в никуда. Фото: инстаграм Вячеслава Малафеева