Галицкая советская республика: о чем не расскажет Вятрович

Галицкая Социалистическая Советская Республика. Сегодня эти слова звучат, как что-то невероятное — вроде сценария из альтернативной истории. Однако государственное образование с этим названием было официально провозглашено ровно сто лет назад, в июле 1920 года — в результате стремительного наступления Красной Армии, которая выбила поляков из Киева, и погнала их на восток, освобождая оккупированные украинские территории. «Мы пойдем на Львов, чтобы помочь угнетенным украинцам-галичанам создать свою независимую державу… дружественную РРФСР» — говорилось в воззвании Реввоенсовета Юго-Западного фронта. И уже к середине лета буденновская конница вступила на территорию бывшей австрийской провинции Галиция, где ее приветствовали местные жители. Часто они сами брались за оружие, атакуя польские гарнизоны — потому что связывали с «совитами» надежды на социальное и национальное освобождение, полностью разочаровавшись в продавшемся Пилсудскому атамане Петлюре. «Местное население в целом благосклонно встретило советские войска — опыт польской политики на протяжении 1919-1920 гг. альтернативы галичанам просто не оставлял. Вести об освобождении советскими войсками ряда уездов Галичины вызывали усиление партизанской войны в тылу поляков, особенно в окрестностях Львова и Карпат. В Сокальском, Яворивском, Золочевском и других уездах организовывались партизанские отряды из рабочих, селян и дезертиров из польской армии, которые нападали на польские тылы, небольшие части, громили полицейские участки. В Сколевском уезде против поляков началось настоящее восстание. Жители села Опорец разоружили местный гарнизон и захватили казармы. К восставшим присоединился отряд под руководством Федора Бекеша, адвокатского практиканта, который возглавил повстанцев. Захватив локомотив, Бекеш направился в сторону Славска, следуя навстречу большевистским войскам», — рассказывает об этом украинский историк Александр Федорив. Правительством Галицкой Социалистической Советской Республики стал специально созданный в Тернополе Галревком, во главе с бывшим преподавателем Киевского Политеха Владимиром Затонским. Его заместителем работал учитель-анархист Михаил Баран, успевший повоевать в Легионе Украинских Сечевых Стрельцов. В число руководителей республики также вошел один из деятелей ЗУНР доктор Иван Сияк и эсер Иван Немоловский, прежде сотрудничавший с петлюровцами. К слову, ГССР временно использовало в качестве платежного средства петлюровские банкноты в 50 карбованцев, намереваясь заменить их потом на свою собственную валюту. Галревком принципиально формировался с опорой на местные кадры. Интересно, что среди них было немало трудовых мигрантов, вернувшихся с заработков в Америке и Европе — ведь нищета Галицкого края уже тогда заставляла местных жителей становиться заробитчанами, нередко вступавшими на Западе в ряды левых партий. «Революционным ферментом являются галичане, которые прошли школу русской революции, а также «американцы». Почти в каждом селе можно найти такого «американца», который вернулся из американской эмиграции, или индустриального работника, или шахтера, который был в Саксонии или Вене. Некоторые из них приезжают с партийными билетами, ухитряются привозить американскую (социалистическую) литературу» — писал Ленину Затонский. А сам Владимир Ильич советовал Галревкому проводить политику, которая завоевала бы симпатии местного населения — «чтобы батраки, а также крестьянская масса почувствовали крутую перемену на свою пользу». Для этого успели сделать достаточно много. Большевики сделали украинский язык государственным языком Галицкой Советской Республики — наряду с польским и идиш, а также сразу же приступили к созданию украинских школ. Была выплачена частична компенсация пострадавшим от боевых действий, а красноармейцы отремонтировали за месяц пятьдесят мостов и сто пятьдесят верст железнодорожного полотна. Нуждающиеся получали на руки денежную поддержку и бесплатные продукты питания. Декларация «О правах и обязанностях рабочих в ГССР» впервые в истории Галичины ввела восьмичасовой рабочий день, гарантируя право на труд, образование и социальное обеспечение местных трудящихся. Кроме того, большевики создали в Тернополе «Всегалицое издательство» для периодической и книжной печати, сформировали Галицкое советское телеграфное агентство — Галрата, а также Совет искусств, который был призван содействовать культурному развитию западных украинцев. Вполне естественно, что галичане однозначно не видели в Красной Армии оккупантов. Считалось, что жители Львова и Тернополя сами решат, нужно ли им жить вместе с Киевом, Харьковом и Москвой. «Единственная наша цель — создать в Галичине независимую власть. Галицкие рабочие и крестьяне сами решат, войти ли им в федеративный союз с советскими республиками Украины и России» — писал в 1920 году украинский большевистский лидер Христиан Раковский. При этом, руководство Советской России открыто рассматривало Красную Галичину как один из плацдармов для распространения мировой революции. «Получая Восточную Галицию, мы имели бы базу против всех современных государств. При таких условиях становились бы соседями Прикарпатской Руси, которая кипит больше, чем Германия, и является прямым коридором в Венгрию, где хватит небольшого толчка, чтобы загорелась революция. За это стоит повоевать!» — говорил об этом Владимир Ленин. Как известно, эти надежды не сбылись, а ГССР продержалась менее двух месяцев — потому что поражение под Варшавой заставило Красную Армию оставить территорию Украины. Однако этот специфический период советизации Галичины способствовал распространению просоветских настроений, на основе которых возникла впоследствии Коммунистическая партия Западной Украины. В тридцатые годы она собирала массовые народные митинги и сформировала роту имени Тараса Шевченко, сражавшуюся с фашистами в рядах испанских Интербригад. А также объединила вокруг себя лучших представителей галицкой интеллигенции, среди которых сегодня наиболее известно имя Ярослава Галана. Все это развенчивает расхожие стереотипы о Западной Украине — ведь она не всегда являлась твердокаменным бастионом украинских националистов, и всего сто лет назад здесь не наблюдалось никакой специфической ненависти к Москве. Именно об этом говорит нам забытый опыт Галицкой Социалистической Советской Республики, про которую никогда не расскажет вам никакой Вятрович.